Чтение 38–й страницы книги ~...Дом стоял на Дрезден-авеню в Пасседене~

- Зачем ему носить счет в кармане - чтобы легче ронять? А если он и
уронил его, почему ты просто не вернул ему бумажку? Другими словами,
объясни мне, дураку, почему при виде счета за стоматологический материал
кто-то возбуждается настолько, что начинает бегать и нанимать частных
детективов?

- У Морни есть голова на плечах, - холодно сказал Эдди Пру.

- О таких, как он, бытует выражение: "Невежествен, как актер".

- Хватит. Ты что, не знаешь, как используют эту зуботехническую
дребедень?

- Знаю. Я выяснил. Альбастон используется для изготовления восковых
форм. Он очень твердый, мелкозернистый, и к нему ничего не прилипает.
Другой материал - кристоболит - используется для изготовления форм с
помощью восковых заготовок; выдерживает очень высокую температуру...
Скажешь, ты не понимаешь, о чем я говорю?

- Ты, наверное, знаешь, как делаются золотые пломбы, - сказал Эдди
Пру. - Наверное, знаешь, а?

- Я потратил сегодня два часа на изучение этого вопроса. Теперь я
тонкий знаток - и что дальше?

Он помолчал немного и сказал:

- Ты газеты читаешь когда-нибудь?

- Изредка.

- Ты случайно не читал, что в Белфонт-Билдинг на Девятой укокошили
одного старика по имени Морнингстар - двумя этажами выше офиса
Х.Р.Тиджера? Не читал, а?

Я не ответил. Он еще некоторое время смотрел на меня, потом протянул
руку к приборной доске и выключил зажигание.

- Никто не повел бы себя так глупо, как ты, - мягко сказал он. -
Никто. Спокойной ночи.

Машина отъехала от тротуара и двинулась вниз по склону в сторону
Франклина. Я ухмылялся ей вслед, пока она не скрылась с глаз.

Я поднялся наверх, отпер дверь квартиры, приоткрыл ее на несколько
дюймов и потом осторожно постучал. В комнате послышались шаги, и цветущего
вида девушка в белой форме и белой шапочке с черной полоской распахнула
дверь.

- Я Марлоу. Я здесь живу.

- Проходите, пожалуйста, мистер Марлоу. Доктор Мосс меня предупредил.

Я тихо прикрыл дверь.

- Как она?

- Спит. Она уже дремала, когда я пришла. Меня зовут мисс Лимингтон.
Ничего особенного я о ней сказать не могу, кроме того, что температура в
норме, а пульс учащенный, но успокаивается. Душевное потрясение, я
полагаю.

- Она нашла убитого человека, - сказал я. - Страшно испугалась. Она
не проснется, если я войду в спальню и возьму кое-какие вещи?

- О, пожалуйста. Если вы не будете шуметь, она не проснется. В любом
случае это не страшно.

Я прошел в гостиную и положил деньги на секретер.

- На кухне найдете кофе, ветчину, яйца, хлеб, апельсины и виски, -
сказал я. - Если понадобится еще что-нибудь - позвоните вниз.

- Я уже взглянула на ваши припасы, - улыбнулась сиделка. - Для
завтрака вполне достаточно. Она останется тут?

- Это вопрос к доктору Моссу. Думаю, она отправится домой, как только
будет в состоянии. Ее дом далеко отсюда, в Вичите.

- Я всего лишь сиделка, - сказала она. - Но думаю, что ее вполне
исцелит хороший глубокий сон.

- Хороший глубокий сон и смена общества, - сказал я, вовсе не имея в
виду мисс Лимингтон.

Я прошел по коридору и заглянул в спальню. Они нарядили ее в мою
пижаму. Она лежала на спине, выпростав руки из-под одеяла. Рукав пижамы
завернулся дюймов на шесть, и торчавшая из рукава рука была плотно сжата в
кулачок. Лицо ее было бледным и изможденным, но казалось вполне спокойным.
Я вытащил из стенного шкафа саквояж и покидал туда барахло. Когда я
тронулся к двери, я еще раз взглянул на Мерле. Глаза ее были открыты и
устремлены в потолок. Потом она медленно перевела взгляд пониже, чтобы
видеть меня боковым зрением, и слабая улыбка тронула уголки ее губ.

- Привет, - это был слабый дрожащий голосок; голосок, который знал,
что его хозяйка лежит в постели, при сиделке и прочем.

- Привет.

Я подошел и встал рядом с постелью, со своей самой ослепительной
улыбкой на своем мужественном лице.

- Со мной все в порядке, - прошептала она. - Все чудесно, правда?

- Конечно.

- Это ваша постель?

- Все в порядке. Я вас не укушу.

- Я не боюсь, - сказала она. Ее рука поползла по одеялу ладошкой
вверх, ожидая, чтобы ее взяли. Я взял ее. - Я не боюсь вас. Ни одна
женщина не может испугаться вас, правда?

- Из ваших уст, - сказал я, - полагаю, это значит комплимент.

Ее глаза улыбнулись - и снова посерьезнели.

- Я обманула вас, - тихо сказала она. - Я... я ни в кого не стреляла.

- Знаю. Я там был. Забудьте это. Не думайте.

- Все всегда советуют забыть неприятные вещи. Но их невозможно
забыть. Я хочу сказать, как-то глупо давать такие советы.

- О'кей, - я притворился уязвленным. - Я глуп. Как насчет того, чтобы
еще соснуть?

Она медленно повернула голову и посмотрела мне в глаза. Я присел на
краешек постели, держа ее руку.

- Полиция придет сюда? - спросила она.

- Нет. И попытайтесь пережить это разочарование.

Она нахмурилась:

- Вы, наверное, считаете меня страшной дурой.

- Ну... наверно.

В уголках ее глаз выступили две слезинки и мягко скатились по щекам.

- Миссис Мердок знает, где я?

- Еще нет. Я собираюсь сообщить ей.

- Вы ей расскажете... все?

- Да. Почему нет?

Она отвернула голову от меня и тихо сказала:

- Она поймет. Она знает об одной ужасной вещи, которую я сделала
восемь лет назад. Об ужасной, кошмарной вещи.

- Конечно, - сказал я. - Поэтому она и платила Ваньеру все эти годы.

- О Боже, - она выпростала из-под одеяла руку, а другую вырвала из
моей руки - и судорожно сцепила их. - Я не хотела бы, чтобы вы это знали.
Не хотела бы. Никто не знает, кроме миссис Мердок. И родители не знают.

В дверях появилась сиделка и сурово взглянула на меня:

- Не думаю, что ей полезно разговаривать в таком тоне, мистер Марлоу.
Наверное, вам лучше уйти.

- Послушайте, миссис Лимингтон, я знаю эту девушку целых два дня, а
вы лишь два часа. Уверяю вас, это ей пойдет на пользу.

- Это может привести к другому... э-э... приступу, - сказала она,
строго глядя мимо меня.

- Хорошо, если ей суждено перенести еще один приступ, не лучше ли,
чтобы это произошло сейчас, пока вы рядом? Пойдите на кухню и выпейте
что-нибудь.

- Я никогда не пью на службе, - холодно сказала она. - И, кроме того,
кто-нибудь может унюхать запах.

- Сейчас вы работаете на меня. Все мои наемные рабочие обязываются
выпивать время от времени. И, кроме того, если вы хорошо пообедаете и
проглотите пару чашек кофе, никто ничего не унюхает.

Она быстро улыбнулась и вышла из комнаты. Мерле слушала все это с
таким видом, словно это было легкомысленное отступление от чрезвычайно
серьезной темы. С довольно раздраженным видом.

- Я хочу все рассказать вам... - задыхаясь, проговорила она. - Я...

Я потянулся к ней и накрыл своей лапой две ее сцепленные ладошки.

- Не надо. Я знаю. Марлоу вообще знает все - кроме того, как
научиться прилично зарабатывать. Теперь поспите, а завтра я отвезу вас в
Вичиту - навестить родителей. За счет миссис Мердок.

- О, это так мило с ее стороны! - вскричала она, широко раскрывая
засиявшие глаза. - Она всегда была так добра по отношению ко мне!

Я встал.

- Она прекрасная женщина, - широко улыбаясь, сказал я. - Прекрасная.
Я как раз сейчас собираюсь заглянуть к ней - и мы в высшей степени мило
побеседуем за чашкой чая. И если вы сейчас же не заснете, я никогда больше
не разрешу вам признаваться мне в совершенных убийствах.

- Вы ужасны, - сказала она. - Вы мне не нравитесь. - Она отвернулась
от меня, спрятала руки под одеяло и закрыла глаза.

Я подошел к двери. На выходе я обернулся и посмотрел назад. Она
смотрела на меня, приоткрыв один глаз. Я насмешливо оскалился, и глаз
поспешно закрылся.

Я вернулся в гостиную, одарил мисс Лимингтон всем, что осталось от
моих сияющих улыбок, и вышел.

Я поехал на Санта-Моника-бульвар. Ломбард был еще закрыт. Старый
еврей в высокой черной ермолке, казалось, очень удивился тому, что я так
быстро вернулся за закладом. Я объяснил ему, что у нас в Голливуде так
принято.

Он достал из сейфа конверт, вскрыл его, извлек оттуда квитанцию и
дублон и положил его мне на ладонь.

- Такая это ценность, такая, что отдавать не хочется, - пожаловался
он. - Работа, понимаете ли, работа - превосходная.

- И золота в ней, верно, на все двадцать долларов, - сказал я.