нечто большее, чем просто избавить ее от усталости.
На лице Эгвейн сияла в лунном свете восторженная улыбка. Коса ее
развевалась, как гривы лошадей, и глаза девушки блестели не только от
луны, в чем Ранд был уверен. Рот у него раскрылся от изумления, пока от
попавшей в горло мошки он не закашлялся.
Должно быть, Лан задал какой-то вопрос, поскольку Морейн вдруг громко,
перекрикивая ветер и топот копыт, сказала:
- Я не могу! Тем более на спине скачущей галопом лошади. Их не так
просто убить, даже когда видишь. Мы должны скакать дальше и надеяться.
На полном скаку они пронеслись сквозь клочья тумана, почти прозрачного,
стлавшегося на высоте колен лошадей. Облако пролетел сквозь него в два
шага, и Ранд оторопело заморгал - не почудилось ли ему. В самом деле, для
тумана ночь была слишком холодной. Еще один рвано-серый лоскут, побольше
первого, промелькнул мимо сбоку. Постепенно дымка росла, будто туман
вытекал из земли. Над головами яростно вскрикнул Драгкар. На несколько
мгновений туман окутал всадников и пропал, опять появился и исчез позади.
Холодный как лед, он оставил на лице и руках Ранда промозглую сырость.
Затем перед всадниками проступила стена тускло-серого сумрака, которая
внезапно окутала всадников. Стук копыт словно бы увязал в ее толще, а
крики сверху доносились приглушенно, как сквозь стену. Ранду удалось
различить по обе стороны от себя смутные очертания фигур Эгвейн и Тома
Меррилина. Лан мчался впереди, не сбавляя скорости.
- Все равно нам нужно попасть в одно-единственное место! - крикнул он,
голос звучал глухо, без повелительных ноток и непонятно откуда.
- Мурддраал хитер, - отозвалась Морейн. - Я обращу его хитрость против
него самого.
Дальше они мчались во весь опор, не говоря больше ни слова.
Темно-серый, наплывающий волнами туман затянул и небо, и землю, и
всадники, сами обернувшиеся тенями, будто плыли меж ночных облаков.
Исчезли из виду даже ноги лошадей.
Ранд поерзал в седле, отстраняясь от знобкого тумана. Одно дело - знать,
что Морейн может творить такое, даже видеть ее за подобным занятием; но
когда все это происходит с тобой, оставляя влагу на твоей коже, - это
совсем иное. Ранд понял, что сдерживает дыхание, и обозвал себя по-всякому
' тупость: нельзя же скакать всю дорогу до Таренского Перевоза вообще не
дыша. Морейн применила Единую Силу на Тэме, и с ним вроде бы все в
порядке. Однако ему пришлось заставить себя дышать нормально. Воздух был
тяжелым, хоть и холоднее обычного, но более эта ночь ничем не отличалась
от любой другой туманной ночи. Ранд сказал себе об этом, но, похоже,
убедить себя не сумел.
Лан разрешил всем держаться плотнее, чтобы теперь каждый мог видеть
контуры остальных в этой сырой, знобкой серости. Однако Страж по-прежнему
не замедлял бешеный бег своего жеребца. Лан и Морейн, мчась бок о бок,
уверенно вели отряд сквозь туман, словно ясно видели, что лежит впереди.
Остальным оставалось только доверять им и скакать следом. И надеяться.
Они мчались галопом, и те жуткие вопли, что преследовали их, слабели, а
потом затихли совсем, но на душе легче не стало. Лес и дома ферм, луна и
дорога - все было закутано в туманный саван и скрыто от глаз. Когда отряд
проносился мимо ферм, начинали лаять собаки, лай звучал в серой дымке
глухо и отдаленно, но больше - никаких звуков, кроме монотонного перестука
копыт. В этом невыразительном мертвенно-бледном тумане не менялось ничего.
О том, сколько прошло времени, не говорило ничего - только усиливающаяся
боль в бедрах и спине.
Ранд был уверен: должны пройти часы. Пальцы так долго сжимали поводья,
что он сомневался, сможет ли разжать их, и гадал, в состоянии ли будет
нормально ходить. Оглянулся юноша всего лишь раз. Сзади в тумане метались
тени, но сколько их, он определенно сказать не мог. Даже не знал, на самом
ли деле эти тени - его друзья. Сквозь плащ, сквозь куртку и рубашку
просочились холод и сырость, они проникли чуть ли не до костей, -
ощущение, по крайней мере, было именно такое. В том, что он не стоит на
месте, а мчится сквозь ночь, убеждали лишь бьющий в лицо ветер да
перекатывающиеся мускулы под шкурой его лошади.
Наверняка должны были пройти часы.
- Медленнее! - вдруг крикнул Лан. - Подбирайте поводья.
Ранд был так поражен, что Облако вклинился между Ланом и Морейн,
вырвавшись вперед на полдюжину шагов, прежде чем Ранду удалось остановить
своего серого. Тогда он смог изумленно оглядеться.
Со всех сторон в тумане смутно вырисовывались дома, непривычно высокие
для Ранда. Раньше он никогда не бывал в этих местах, но часто слышал о
них. Своей высотой дома были обязаны приподнятым фундаментам из рыже-
коричневого камня - нелишняя предосторожность, когда весной Тарен выходит
из берегов, разливаясь после таяния снегов в Горах Тумана. Итак, они
достигли Таренского Перевоза.
Лан пустил вороного боевого коня рысью вслед за Рандом.
- Не будь таким нетерпеливым, овечий пастух.
Смутившись, Ранд без всяких оправданий занял свое место в колонне; отряд
двинулся дальше по деревенской улице. Лицо Ранда пылало, и с минуту туман
приятно холодил щеки.
Не видимая в тумане приплутавшая собака яростно залаяла на всадников,
потом убежала прочь. Тут и там засветились окошки - засуетились какие-то
ранние пташки. Глухой стук копыт, далекий собачий лай, - больше поздний
ночной час не тревожил ни единый звук.
Кое-кого из Таренского Перевоза Ранд встречал. Он постарался припомнить
то немногое, что знал о жителях этой деревни. Они редко предпринимали
поездки в те места, что называли "нижними деревнями", задирая при этих
словах носы кверху, словно унюхав что-то неприятное. Те немногие, которых
он встречал, носили странные имена, типа Бугрень и Камнебот. Каждый в
отдельности и все вместе, жители Таренского Перевоза имели репутацию
прожженных плутов и мошенников. Говорили, что если вы пожали руку человеку
из Таренского Перевоза, то надо не забыть после пересчитать свои пальцы.
Лан и Морейн остановились возле высокого темного дома, который ничем от
других домов в деревне не отличался. Страж спрыгнул с коня, туман
водоворотом закружился вокруг него, поплыл за ним полосой, когда Лан
поднялся по лестнице к парадной двери. Оказавшись возле двери, что была на
высоте человеческого роста от улицы, Лан забарабанил по ней кулаком.
- Мне почему-то казалось, что ему нужна была тишина, - пробормотал Мэт.
Лан дубасил по двери, в окне соседнего дома загорелась свеча, раздались
негодующие крики, но Страж продолжал стучать.
Внезапно дверь распахнулась, в проеме возник мужчина в ночной рубашке,
!.+b ni%)ao у голых лодыжек. Масляная лампа у него в руке выхватывала из
темноты узкое лицо с острыми чертами. Он открыл рот для гневной тирады, да
так и остался стоять с открытым ртом, выпучив глаза, лишь вращая головой,
озирая кружащиеся лохмы тумана.
- Это еще что такое? - произнес он. - Что это такое?
Холодные серые усики спиралью вползли в дверь, и человек поспешно
отступил от них.
- Мастер Каланча, - сказал Лан. - Вы тот самый человек, кто мне нужен.
Мы хотим переправиться на вашем пароме.
- Он ни разу не видел каланчи, - хихикнул Мэт. Ранд протестующе махнул
рукой. Мужчина с острым лицом приподнял лампу и с подозрением всмотрелся
вниз.
Спустя минуту мастер Каланча сварливо заявил:
- Паром ходит днем. Никак не ночью. Никогда! И не в такой туман.
Возвращайтесь, когда взойдет солнце и рассеется туман.
Он было повернулся, собираясь уйти, но Лан ухватил его за запястье.
Паромщик возмущенно открыл рот и втянул воздух. В свете лампы блеснуло
золото - Страж стал отсчитывать ему в ладонь монеты, одну за другой.
Каланча облизывал губы, пока звякали монеты, и придвигал голову ближе к
своей руке, будто не веря глазам.
- И столько же потом, - сказал Лан, - когда мы благополучно окажемся на
том берегу. Но отправляемся мы сейчас же.
- Сейчас же? - Пожевав нижнюю губу, напоминающий лицом хорька мужчина
переступил с ноги на ногу и вгляделся в затянутую плотным туманом ночь,
потом резко кивнул. - Значит, сейчас же. Ладно, руку отпустите. Мне нужно
разбудить моих перевозчиков. Не думаете же вы, что я сам собираюсь тянуть
паром, а?
- Я буду ждать у парома, - без всякого выражения сказал Лан. - Недолго.
Он выпустил руку паромщика.
Мастер Каланча прижал руку со стиснутыми в горсти золотыми к груди и,
согласно кивая, суетливо захлопнул дверь бедром.
Лан спустился по лестнице, велев отряду спешиться и вести лошадей в
поводу за ним. Снова им пришлось поверить, что Страж знает, куда ведет.
Туман вился у колен, пряча его ноги за молочно-бледной пеленой, за которой
уже в ярде не было ничего видно. Бледная завеса не оставалась. в городке
такой тяжелой, как на Северной Дороге, но своих спутников Ранд едва
различал.
В ночи, кроме них, не двигалась ни одна живая душа. Еще в нескольких
окнах зажелтели огни, но в толстых слоях тумана они расплылись тусклыми
пятнами, и только этот смутный свет рассеивал висящий вокруг серый сумрак.
Иные дома, чуть выступавшие из бледной дымки, казалось, плыли в море
облаков, а те, что отчетливо выделялись в ряду своих прячущихся в серости
соседей, словно стояли одни на мили вокруг.
Одеревенело шагая вслед за Стражем, болезненно морщась от тупой боли
после долгой скачки, Ранд раздумывал, нельзя ли оставшийся путь до Тар
Валона ему пройти пешком. Нет, конечно, сейчас идти пешком не намного
лучше, чем скакать верхом, но просто едва ли не единственной частью тела,
Самойлова Елена
Роллинс Джеймс
Акунин Борис
Шилова Юлия
Скальци Джон
Шилова Юлия