примерного наказания всех замешанных в этом деле.
возвратил вам свободу и спас вашу жизнь.
д'Эрбле захотел стать убийцей, он мог бы попросту убить ваше величество
сегодня утром в Сенарском лесу, и все было бы кончено.
ваемым лицо Людовика Четырнадцатою избавило бы навеки господина д'Эрбле
от ответственности за совершенные им преступления.
цей, то ему было бы незачем рассказывать мне о своем плане в надежде
обеспечить ему успех. Избавившись от настоящего короля, он мог бы по бо-
яться того, что поддельный король будет когда-либо разоблачен. Если бы
узурпатор был узнан даже Анной Австрийской, он все равно остался бы ее
сыном. Что же до совести господина д'Эрбле, то для него узурпатор был бы
при любых обстоятельствах законным королем Франции, сыном Людовика Три-
надцатого. К тому же это обеспечивало бы заговорщику безопасность, пол-
ную тайну и безнаказанность. Все это дал бы ему один-единственный выст-
рел. Так помилуйте же его, ваше величество, во имя того, что вы спасены!
ликодушия Арамиса, по, напротив, почувствовал себя глубоко униженным.
Его неукротимая гордость не могла смириться с мыслью о том, что кто-то
держал в своих руках, на кончике своего пальца, нить королевской жизни.
Каждое слово Фуке, казавшееся леским доводом в пользу помилования его
несчастных: Друзей, вливало новую каплю яда в изъязвленное сердце Людо-
вика XIV. Итак, ничто не могло умилостивить короля, и он резко бросил
Фуке:
лования этих людей. Зачем просить то, что можно получить и без просьб?
му гнить в каземате, и господа, я д'Эрбле и дю Валлону не понадобится
мое прощение. Новый король одарит их своею милостью.
- Если б я хотел возвести на трои нового короля, как вы говорите, мне не
было бы нужды врываться силой в Бастилию, чтобы извлечь вас отсюда. Это
не имело бы ни малейшего смысла. У вашего величества ум помутился от
гнева. Иначе вы бы де оскорбляли без всякого основания вашего вернопод-
данного, оказавшего вам столь исключительную услугу.
не открылись пред ним, а между тем шлюзы, которыми великодушный Фуке
сдерживает свой гнев, начинают уже открываться.
дарь, - проговорил король. - Вы обращаетесь ко мне с просьбой о помило-
вании, и я отвечаю вам, руководясь моей совестью, а моя совесть подска-
зывает, что виновные, о которых мы говорим, не заслуживают ни помилова-
ния, ни прощения.
что сделали вы, потому что я полностью в вашей власти, и, быть может,
даже еще благороднее, потому что вы ставите мне условия, от которых мо-
жет зависеть моя свобода и моя жизнь, - и отказать значит пожертвовать
ими.
века, вымогающего для себя милость; я в этом раскаиваюсь и прошу проще-
ния, ваше величество.
чательно вернувшей ясность его лицу, измученному столькими переживания-
ми.
д'Эрбле и дю Валлон?
И сделайте одолжение, никогда больше не заговаривайте со мной об этом.
кое-какие меры.
мне счастье спасти моего короля и мою родину. Я не мог осудить господина
д'Эрбле на смерть. Я также не мог подвергнуть его законнейшему гневу ва-
шего величества, это было бы все равно что собственноручно убить его.
они опередили на четыре часа всех тех, кого ваше величество сможет пос-
лать в погоню за ними.
чтобы мои слуги наверстали те четыре часа, которые вы подарили господину
д'Эрбле.
ее.
достигнет моего замка Бель-Иль, который я предоставил ему как убежище.
лодно произнес Фуке, - Бель-Иль неприступен.
он погиб, но суперинтендант был не из тех, кто отступает, когда их зовет
голос чести. Он выдержал огненный взгляд короля. Людовик подавил в себе
бешенство и после непродолжительного молчания произнес:
кий поклон, - но мне кажется, что вашему величеству необходимо переме-
нить платье, прежде чем вы предстанете перед вашим двором.
ходил из Бастилии Марчиали. Комендант в ужасе вырвал у себя последние
остатки волос.
и одобряю. Людовик".
ударил изо всей силы кулаком по собственной голове.
роль.
ваемый малый прием. Перед дверьми его спальни собрались уже все удосто-
енные великой чести присутствовать при одевании короля. Он решился от-
дать это распоряжение, несмотря на отсутствие господина д'Эрбле, кото-
рый, вопреки его ожиданиям, не возвращался, и паши читатели знают, что
было причиной этого. Но принц, полагая, что его отсутствие не может быть
длительным, захотел, как все честолюбцы, испытать свои силы и счастье,
не пользуясь ничьим покровительством и советом.
но, будет и Анна Австрийская, его мать, которою он был принесен в жертву
и которая была так виновата перед ним. И Филипп, опасаясь, как бы но
проявить естественной при таких обстоятельствах слабости, но хотел, что-
бы свидетелем ее оказался тот человек, перед которым ему подобало, нап-
ротив, выставлять напоказ свою силу.
колько человек. Пока лакеи одевали его, Филипп не уделял ни малейшего
внимания вновь вошедшим. Накануне он видел, как вел себя на малом приеме
его брат Людовик. Филипп изображал короля, и изображал его так, что ни в
ком не возбудил ни малейшего подозрения.
начал прием. Его память, а также заметки, составленные для него Арами-
сом, позволили ему сразу же узнать Анну Австрийскую, которую держал под
руку принц, его младший брат, и принцессу Генриетту под руку с де
Сент-Эньяном.
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Маккарти Кормак
Контровский Владимир
Роллинс Джеймс
Конан-Дойль Артур