господина д'Эрбле все еще пет.
О, в вашем присутствии, - не уходите.
постели только ради предосторожности, только ради того, чтобы иметь силы
исполнить все повеления короля.
но продолжал проходить свое испытание, и все, решительно все - члены ко-
ролевской фамилии, офицеры, лакеи - видели перед собой Людовика, и
только Людовика, с его жестами, голосом и привычками.
костью провидение опрокинуло самую высокую судьбу во всем мире, чтобы
поставить на ее место самую низкую и обездоленную!
гает зловещая тень. Арамиса все но было.
бой. Озабоченный Филипп забыл отпустить брата с принцессою Генриеттой.
Они удивлялись этому и мало-помалу теряли терпение. Анна Австрийская
наклонилась к своему сыну и сказала ему несколько слов по-испански.
данной и неодолимой трудностью. Но словно гений Арамиса осенил его своею
находчивостью. Вместо того чтобы смутиться, Филипп поднялся со своего
места.
потайной лестнице.
щей королевы.
всех обратились к дверям, в которых должен был появиться Фуке. Но поя-
вился не од.
короля и всех свидетелей этой сцены.
его судьба, с какими бы приключениями она ни сталкивала его, не доводи-
лось еще видеть зрелище вроде того, какое в этот момент являла собой ко-
ролевская спальня. Через полузакрытые ставни проникал неяркий рассеянный
свет, задерживаемый к тому же большими бархатными портьерами на тяжелой
атласной подкладке.
и каждый скорее догадывался о присутствии всех остальных, чем отчетливо
видел их. Но в таких обстоятельствах ни одна из подробностей но ус-
кользает от внимания окружающих, и все вновь появляющееся кажется таким
ярким, будто оно освещено солнцем.
явился бледный и нахмуренный Людовик XIV. За ним показалось строгое и
опечаленное лицо Фуке.
призрак. У принца, брата короля, голова пошла кругом, и он то и дело пе-
реводил глаза с короля, которого видел прямо перед собой, на короля, ря-
дом с которым стоял. Принцесса сделала шаг вперед, проверяя себя, не ви-
дит ли она отражения своего деверя в зеркале.
охвативший Филиппа), с судорожно сжатыми кулаками, мерили друг друга
злобными взглядами, и глаза их были как кинжалы, вонзавшиеся в душу друг
другу. Молча, задыхаясь, наклонившись вперед, они, казалось, готовились
сцепиться в яростной схватке.
костюме, так как волею случая Людовик XIV надел в Лувре костюм из лило-
вого бархата, - это полное тождество двух принцев, ее сыновей, оконча-
тельно перевернуло сердце Анны Австрийской. Впрочем, она еще не угадала
всей правды. Бывают в жизни такие несчастья, которые никто де хочет при-
нять за действительность. Лучше поверить в чудеса, в сверхъестественное,
в то, чего никогда не бывает.
войти, и его сразу узнают. Ощущая себя живым солнцем, он не мог допус-
тить и мысли о том, что кто-то может быть похож на него. Он не мог
представить себе, что может существовать такой факел, которого не затми-
ло бы исходящее от него светоносное и всепобеждающее сияние. Поэтому при
виде Филиппа он ужаснулся, быть может, больше всех остальных, и молча-
ние, которое он упорно хранил, и его неподвижность были не более чем
предвестники яростной вспышки гнева.
овладевшее им при виде живого портрета его властелина. Фуке подумал, что
Арамис был, бел сомнения, прав: пришелец - король таких же чистых кро-
вей, как и другой, законный король, и надо было быть безумным энтузиас-
том, недостойным заниматься политикой, чтобы отказаться от участия в го-
сударственном поревороте, который с такой поразительной ловкостью произ-
вол генерал иезуитского ордена.
принес в жертву кровь того же Людовика XIII и той же Анны Австрийской,
честолюбию эгоистическому - честолюбие благородное, праву сохранить то,
что имеешь, - право иметь. При первом же взгляде на претендента Фуке
постиг всю глубину допущенной им ошибки.
тым от остальных. Прошло пять минут - пять веков, и за это время два ко-
роля и члены королевской фамилии едва успели немного оправиться от пере-
житых потрясений.
рел пред собой и не мог разобраться в происходящем. Он и сейчас не мог
бы сказать, что именно породило в нем его подозрения и сомнения позднего
времени, но он отчетливо видел, что они были вполне основательны и что
эта встреча двух Людовиков XIV должна объяснить все то в поведении Ара-
миса, что внушало ему подозрения.
загадок. Все действующие лица происходившей здесь сцены были, казалось,
во власти какихто дремотных чар, еще не покинувших пробуждающееся созна-
ние.
торопливо, разрывая портьеры, распахнул их во всю ширину. Волны яркого
света залили королевскую спальню и заставили Филиппа отойти в тень, к
алькову. Людовик XIV воспользовался этим движением своего несчастного
брата и, обращаясь к Анне Австрийской, произнес: он
что никто в этой комнате не узнает своего короля?
тыла в этом молитвенном жесте, не в силах произнести ни единого слова.
яньем, она утратила равновесие, зашаталась и, так как никто не пришел ей
на помощь, - настолько всех охватило оцепенение, - со слабым стоном упа-
ла в стоящее за ней кресло Людовик не мог дольше выносить это зрелище и
этот позор. Он бросился к д'Артаньяну, который хотя и стоял прислонив-
шись к косяку двери, тоже начал пошатываться, так как и у него закружи-
лась от всего происходящего голова.
и вы увидите, который из нас бледнее.
ние. Встряхнув головой и теперь уже не колеблясь, он направился прямо к
Филиппу и, положив на его плечо руку, сказал:
прирос; он только смотрел, не отрываясь, на короля, своего брата. В гор-
дом молчании упрекал он его во всех своих прошлых несчастьях, во всех
будущих пытках. Король почувствовал, что он бессилен против этого языка
души; он опустил глаза и быстро вышел из комнаты, увлекая с собой не-
вестку и младшего брата и оставив мать, распростертую в трех шагах от
тою из ее сыновей, которого она вторично дала приговорить к смерти. Фи-
липп подошел к Анне Австрийской и сказал ей нежным, благородно взволно-
ванным голосом:
несчастья, что вы причинили мне.
юному принцу и, не подымая головы, произнес:
кто только что удалился отсюда.
глубине комнаты, - и пока я жив и свободен, ни один волос не упадет с
его головы.
ним на колено, - но тот, кто только что вышел, был моим гостем.
Марко Джон
Семенова Мария
Никитин Юрий
Куликов Роман
Мурич Виктор
Шилова Юлия