Харве, ни в Кимире. Улькар просто обречен на поражение...
вернулся - и процедура повторилась. Ар-Шарлахи запил обжигающий спирт
гранатовым соком и подождал, пока зрение прояснится. Потом поднял голову и
хрипло сказал:
заметил Тианги. Он был явно разочарован.
Глава 23
НИЧЬЯ ТЕНЬ
из серых сумерек и вошел в благословенный порт тени Ар-Кахирабы. Зря, ох зря
злобствовал досточтимый Альраз, говоря, что его родной дядя не способен
командовать даже увеселительной прогулкой. Такого рейда по тылам Кимира не
постыдился бы и сам Анарби. Отступив перед превосходящими силами противника,
караванный все же рискнул малое время спустя пересечь Границу с тем, чтобы
перехватить взбунтовавшийся ?Самум? уже на вражеской территории. Однако
мятежный корабль словно просочился сквозь песок, а вскоре выяснилось, что
сухари и вода на всех трех кораблях - гнилые. В очередной раз проклянув
досточтимого Тамзаа, скорпионов ему в оба рукава, караванный Хаилза решил
обеспечить флотилию провиантом за счет исконного недруга Харвы и прошел по
оазисам Кимира подобно песчаной буре. Он выдержал два сражения, потерял один
из кораблей и, с трудом оторвавшись от погони, взял курс на Пьяную тень, где
его ждала передышка, чреватая тревожными мыслями о будущем.
отнюдь не улеглись в его душе, разве что бешенства поубавилось, а отчаяния
прибыло. Он не выполнил приказ государя и вдобавок нарушил перемирие. Мало
того - оказывается, все его подвиги молва (и если бы только молва! )
приписала Шарлаху. О б этом Хаилза узнал в последнем ограбленном им оазисе,
куда уже прибыл пергамент, гласивший, что за действия разбойника
правительство Харвы не отвечает и будет благодарно войскам Кимира, если тем
посчастливится уничтожить мерзавца.
багроволицый Хаилза при всем своей упрямстве прекрасно сознавал, что на сей
раз прощение у государя вымолить будет трудновато. Слишком уж далеко зашла
история, коль скоро племяннику караванного досточтимому Альразу, которого
Хаилза, признаться, терпеть не мог, пришлось оправдываться перед кимирским
послом и сочинять унизительный для державы документ. Кроме того, свалить
грабежи на Шарлаха означало усугубить свою вину за побег разбойника и мятеж
на ?Самуме?. Конечно, досточтимый Альраз ради блага семейства забудет на
время неприязнь к родному дяде и попробует убедить государя в том, что бунт
был, по сути, подготовлен досточтимым Тамзаа но... Странно признаться, но
караванному смертельно не хотелось уступать какому-то там Шарлаху славу
этого беспримерного рейда. Вновь и вновь вспоминал Хаилза свой стремительный
беспощадный маневр возле полыхающей тени Ар-Хата, и злоба подпирала горло
при одной только мысли о том, что самая блестящая из его побед будет
приписана его же заклятому врагу.
благородной Турклы. Однако Туркла в последнее время менялась на глазах,
делаясь все более похожей на богатый торговый город, а вот Пьяная тень,
можно сказать, осталась прежней: никаких тебе ажурных дворцов и мощенных
привозным гранитом мостовых, на выложенных мягкой пылью улочках редко-редко
сверкнет стеклярус дорогого, полыхающего алым шелком халата, зато
потрепанных и выжженных добела солнцем балахонов - хоть отбавляй.
Дороги, если бы не вечная теснота в порту и не обилие пьяных. Впрочем,
опустей внезапно тень Ар-Кахирабы, все равно от внимательного взгляда не
ускользнули бы некоторые ее особенности, например, несуразно большие
строения, затаившиеся за глухими глинобитными стенами. Оно и понятно: каждая
семья содержала притончик - нечто среднее между кофейней, ночлежкой и
Веселым домом. Круглолицые девушки из Харвы и с Пальмовой дороги при случае
сходили за служанок и дальних родственниц. А случаев таких в прошлом было
достаточно:
язву на теле славной державы. Трудно понять, что именно каждый раз его
останавливало. Не иначе доброе вино, которым уже тогда славился этот оазис.
А выяснить, кто из жителей тени промышляет корчемством и привечает
разбойников, было весьма затруднительно, ибо промышляли и привечали все.
пограничным, стал единственным источником вина для обеих воюющих сторон, что
немедленно сказалось на качествах благородного напитка. Вина потребовалось
много, и источник быстро уподобился реке. Вкус и аромат, естественно,
пострадали, но на войне разборчивым быть не приходится. Обе армии вбирали
вино, как сухое русло вбирает воду.
обозначать, и ни разу даже не возникло спора о том, кому же, собственно,
принадлежит тень Ар-Кахирабы. Не употреблялось это название и в донесениях
на высочайшее имя, дабы не привлекать внимания государей к единственному
месту в пустыне, где мог утолить жажду любой скиталец. Тени как бы не
существовало...
и осведомителей. Шпионов в Пьяной тени было не меньше, чем в Туркле или,
скажем, в обеих столицах. Именно оттуда приходили самые ценные сведения как
о внешних, так и о внутренних врагах: вино развязывало язык, а ощущение
безопасности притупляло бдительность. Пожалуй, выведывание секретов
приносило жителям Ар-Кахирабы ничуть не меньше прибыли, чем торговля
вином...
офицеров и охраны направился развлечься в погребок почтенного Ойдо, человека
весьма честолюбивого, известного строгостью нравов и кого попало не
принимавшего. Собственно, причиной такого выбора было еще и то, что чуткие
глаза и уши почтенного Ойдо вот уже год три принадлежали досточтимому
Альразу, и только ему, хотя, когда речь заходит о жителях Пьяной тени,
трудно утверждать что-либо наверняка. Все они клянутся четырьмя верблюдами в
верности и преданности, а сами, глядишь, продают твои же секреты гостям из
Кимира...
собою караванного со свитой. Впрочем, в следующий миг розовое в коричневатых
пятнах чело растрескалось радостными морщинками, и хозяин торопливо
запричитал о высокой чести, оказанной досточтимым Хаилзой его дому. Багровое
лицо гостя при этом, однако, не дрогнуло, осталось недвижно-мрачным. Судя по
встрече, почтенный Ойдо был уже наслышан о приключениях караванного.
расстелен возле голого, сбросившего кору платана. Ойдо, чуть ссутулясь,
сидел на подушках, караванному вынесли и поставили резной стул, явно
завезенный сюда из Харвы. Из глубины дома слышался прерывистый девичий смех
и густой одобрительный гогот офицеров. Им ведено было развлекаться, причем
как можно более шумно.
вино в кубок на низком столике, прихотью резчика поставленном на четыре
скорпионьих апы, - мне передали, что он хотел бы узнать о том, где сейчас
находится Шарлах.
к губам кубок и въелся глазами в хозяина.
последнее время только и разговоров что об этом разбойнике...
забыл в два счета, зато какой-то там Шарлах его, видите ли, весьма
интересует... Расскажи-ка об этом подробнее, почтенный Ойдо.
на всякий случай решил уточнить вопрос:
встревожился...