Чтение 39–й страницы книги ~Черный хрусталь~

редукторы ни ставь.

Да, эти пушки были огромны. Наверное, они смогли бы достать
противника и за горизонтом... Над краем цилиндра появилась голова Эйно.
Он что-то сказал, потом исчез снова. Иллари приложился к переговорной
трубе:

- По-моему, ты уже можешь стрелять. До них осталось мили четыре, не
больше.

- Сейчас начнут стрелять они, - загудел в ответ Эйно. - Пускай... где
ты видел, чтобы у пиратов были хорошие канониры?

- Ты боишься начинать первым?

- Думаю, главный евнух бургасского сатрапа не станет жаловаться, что
я потопил его пиратов, но я не желаю оказываться нападавшей стороной.
Может, нам еще не раз придется бывать в Бургасе - зачем же лишние толки?
Пеллийский вымпел они видят, хотят стрелять - пусть стреляют. Сейчас мы
перетопим их, как котят.

- Как бы и они не причесали нам перышки, - качая головой, проговорил
Тило.

Бахнула металлическая дверь рубки, и в полумрак помещения буквально
ворвались Рокас и Бэрд.

- Что происходит? - завопил Бэрд. - Что это за корабли, там, справа
по борту? Что это за чертовщина посреди палубы, а?

От него сильно несло ромом.

- Эта чертовщина - главный калибр корабельной артиллерии, - спокойно
ответил Иллари. - Вас ведь предупреждали о сюрпризах? Садитесь вот там
вот, в кресла, и не мешайте.

Я повернулся к щели, выходившей на правый борт. Пиратские корабли
приближались к нам с весьма впечатляющей скоростью. Десятки орудий,
торчащие из открытых бортовых портов, я видел уже без всякого бинокля.
Они подходили к "Брину" под острым углом; рулевые наверняка готовились к
маневру, который развернет их бортами.

"Интересно, а у нас порты открыты или нет? - подумал я. - Если нет,
то они, наверное, подумают, что мы вообще безоружны. Кто их, идиотов,
знает? Из трубы валит дым - возможно, их командир решил, что мы уже и
так горим? Но с другой стороны, не могут же они не видеть пеллийский
вымпел!"

- Еще пара минут - и они смогут стрелять, - сообщил Рокас, подходя к
смотровой щели.

- Я знаю, - кивнул Иллари.

- Но почему не стреляем мы?

- Князь не хочет начинать первым.

Рокас раздраженно передернул плечами и полез в карман за трубкой.
Раскурив ее, он поднес к глазам бинокль и вдруг взволнованно выкрикнул:

- Они уже заряжают, смотрите!

Иллари отпихнул его от щели и всунулся в нее с мощной оптикой.
Мгновение спустя он был уже у переговорной трубы:

- Эйно, сейчас они откроют огонь!

- Я готов, - утробно буркнул в ответ Лоттвиц.

"Наверное, - успел подумать я, - мне следует находиться в
операционной. - Получу потом по шее..."

Я уже собрался уходить, как вдруг справа по борту тяжко грохнуло.
Пару мгновений в мои уши ввинчивался зудящий гул...

Грохот, треск чего-то ломающегося, барабанный гром осколков, бьющих в
броневое покрытие рубки, чей-то крик - все это смешалось в моем сознании
в единый взрыв адского шума, - но не успел он стихнуть, как совсем рядом
с нами раздался удар такой силы, что я, оглушенный, присел на корточки.
И, тотчас же - еще один, уже чуть дальше, то выстрелила носовая башня. С
раскрытым ртом, шатающийся, я поднялся к щели и успел увидеть, как перед
самым носом уже разворачивающегося пиратского барка оседают два огромных
фонтана воды. Но ни единого повреждения он еще не получил! А у нас...
Насколько мне позволяла узкая щель, я оглядел палубу и увидел, что над
полубаком висят на канатах две обломанные реи, а измочаленный грот повис
черными от копоти лохмотьями. И тут грянул второй неприятельский залп!
Снова гул - я уже успел прикрыть уши ладонями, но на сей раз нас ждало
кое-что похуже - град ядер разорвался прямо на палубе, и, переколотив
стекла, через щели в рубку влетел целый рой страшных жалящих осколков.
Упал, схватившись за плечо, Иллари, запоздало присел - не выпуская
штурвала - Перт, что-то заорал Рокас - ЗАЛП!!!

Оба барбета ударили почти одновременно, задержка составила менее
секунды. И вслед за ними часто забарабанили выстрелы бортовых пушек. Я
подскочил к Иллари, принялся рвать на нем сорочку - он отпихивал меня,
крича что-то, но я был глух, как столетний старик. Кто-то все-таки
оторвал меня от него, Иллари вскочил на ноги, я увидел, что он только
лишь поцарапан, я оглянулся - меня держал Бэрд с раскрытым в крике ртом.
Вырвавшись из его рук, я подскочил к щели... Неприятельский барк, почти
разорванный попаданием нескольких чудовищных снарядов, тонул, глубоко
накренясь на правый борт. Из четырех его мачт уцелела лишь одна бизань,
на палубе было сплошное месиво из горящего рангоута; я видел, как его
тяжелые пушки, разламывая порты, валятся в воду. Гром не прекращался -
бортовая артиллерия "Бринлеефа" вела частый огонь по фрегатам.

Третий залп! Я чуть не свалился с ног.

Один из фрегатов едва не выбросило из воды. Снаряды ударили его в
ватерлинию, точно между фок-и грот-мачтами. В ужасную пробоину -
наверное, в нее легко въехали бы два всадника - тотчас же хлынули потоки
воды, корабль накренился, с его палубы посыпались люди. В нас уже никто
не стрелял: при виде ужасной гибели флагмана уцелевшие пираты бросились
наутек, но я сомневался, что Эйно даст им уйти. Глянув на палубу, я
увидел, что ближайший к нам кормовой барбет опустил пушки для
перезарядки.

- Я к себе! - прокричал я, тронув Иллари за руку. - Наверное, у нас
полно раненых!

Он согласно кивнул и вновь приник к смотровой щели правого борта.

В лазарет ломился коренастый мужчина с кирасой на груди. В ногах у
него стоял здоровенный баул из толстой серой кожи.

- Вы ранены? - накинулся на него я.

- Ранен?! Я врач! Где тебя носит? Где ты должен быть во время боя?

- А... - немного сконфузившись, я узнал в незнакомце господина Доула,
врача наших наемников. - Заходите. Видите ли, я являюсь одним из старших
офицеров корабля и должен выполнять приказания командира... а командир
распорядился, чтобы мы все заняли места в рубке. А потом, когда начался
обстрел, выйти я уже не мог...

Господин Доул быстро выпустил пар.

- Разжигай кипятильник, - распорядился он. - Не знаю, сколько у нас
пострадавших, но на орудийной палубе, кажется, кто-то здорово орал.
Хорошо же мы их разделали, верно? Никогда еще не видел таких жутких
пушек. Наверное, какое-то новое изобретение... Где у тебя спирт?

Раненых, хвала небесам, оказалось немного. Первым к нам приковылял
матрос, которому осколком срезало половину пальца на левой руке. Пока я
возился с ним, появилась и Ута. От нее пахло порохом.

- Я была на орудийной, - объяснила она.

- Что там? - вскинулся я.

- Пока трое. Один погиб сразу, но остальные только поцарапаны. Я их
перевязала, скоро они придут сюда. Осколки там летали, как мухи! Три
прицела - в куски. А вообще...

Договорить она не успела. С грохотом раскрыв дверь, двое матросов
внесли носилки, на которых лежал молодой парень, палубный офицер. На
груди у него расплывалось большое кровавое пятно.

- Что с ним? - подпрыгнул Доул.

- Осколок, ваша милость, - простонал раненый. - Большой, наверное...
рому бы мне. Очень уж больно, ваша милость...

Доул потянулся за спиртом, но я оттолкнул его в сторону и протянул
офицеру склянку с резко пахнущим настоем. Ута тем временем принялась
разрезать на нем одежду. Пока мы возились со швами, пришли еще двое.
Оставив офицера на Доула и Уту, я вновь взялся за иголку.

На раненых ушло больше часа. По-настоящему тяжелых среди них не
оказалось, даже молодого офицера, промыв настоями и зашив его распоротую
грудь, мы отправили восвояси, наказав явиться завтра на перевязку. Доул
добрался до моего рома, выпил пару рюмок и засобирался к себе. Сейчас
только я услышал, что машина уже не работает... барк, кажется, стоял на
месте.

- Ута, - позвал я. - Ты не видела, что там с Иллари?

- Я его перевязала, - отозвалась девушка. - Его даже штопать не надо.

"Слишком хорошо, чтобы быть правдой, - подумал я, смывая с рук чужую
кровь. - Как бы нам не получить свое там, в Рашеро..."

Первое, что я увидел, поднявшись наверх, - это наполовину сгоревший
остов большой торговой каракки, качавшийся на волне в полумиле от нас.
Возле него виднелась шлюпка с "Бринлеефа". Подняв к глазам бинокль, я
разглядел Рокаса, который помогал выбраться из воды какому-то человеку.
Еще двое мокрых сидели на носовой банке.

На палубе шла возня. Ужасные барбеты были вновь тщательно зашнурованы
подальше от воды и посторонних глаз, и матросы во главе с Жиро рубили
канаты, державшие сбитые в бою реи. Как это ни удивительно, но всего
лишь несколько вражеских залпов изрядно потрепали рангоут "Брина". Мы
потеряли здоровый кусок фока-рея и что-то там еще запуталось среди
канатов грот-мачты - я не мог разглядеть, что именно. Также была
повреждена стеньга второй бизани, над моей головой висели черные
обожженные лохмотья гаф-топселя.

"Святые и грешники, - подумал я, - чем же это стреляли?"

Потоптавшись наверху - кроме меня, там никого не было, - я спустился
на палубу. Эйно и морщившийся Иллари с бутылкой рома в руке стояли на
баке, задрав головы, и разглядывали нанесенные нам раны.