- Я купил ее, - ответил он, - но так и не прочитал.
- А вы пробовали? Могу поспорить, что нет. Она открыла книгу на первой
попавшейся странице и начала читать:
- "Знай, что даже самое малое дарованное им велико; а самое худшее принимай
как особенный дар и знак любви его". Это могло бы относиться к нашей жизни
здесь, на Марсе, правда? Эта убогая жизнь, замкнутая в этих... бараках.
Хорошее название, не так ли? Почему, Бога ради...- она повернулась,
умоляюще глядя на него, - почему не может быть какого-то определенного
срока, после которого можно вернуться домой?
- Колония, по определению, - ответил Барни, - должна быть чем-то
постоянным. Представьте себе остров Роанок.
- Да, - кивнула Энн. - Я об этом думала. Я бы хотела, чтобы Марс был одним
большим островом Роанок и все могли вернуться домой.
- Чтобы поджариться на медленном огне.
- Мы можем эволюционировать, как это делают богачи; можно было бы проделать
это в массовом масштабе. Она решительно отложила книгу.
- Но я не хочу этого, этой хитиновой скорлупы и всего остального. Есть ли
какой-нибудь выход? Знаете, неохристиане верят, что они путешественники в
чужой стране. Странники. Теперь мы действительно странники; Земля перестает
быть нашей естественной средой обитания, а этот мир наверняка никогда ею не
станет. Мы остались без родины! - Она посмотрела на него, ее ноздри
расширились. - У нас нет дома!
- Ну, - неуверенно сказал он, - всегда остаются Кэн-Ди и Чуинг-Зет.
- У вас есть немного?
- Нет.
Она кивнула.
- Значит, вернемся к Фоме Кемпийскому. Однако она не взяла книгу и стояла,
опустив голову, погруженная в мрачные мысли.
- Я знаю, что будет дальше, мистер Майерсон. Барни. Мне не удастся никого
обратить в неохристианство; вместо этого они обратят меня в веру в Кэн-Ди и
Чуинг-Зет и тому подобное, что будет здесь в моде, лишь бы оно давало
возможность бегства от действительности. Как секс. Здесь, на Марсе, очень
свободные взаимоотношения, знаешь? Все спят со всеми. Я попробую даже это,
собственно говоря, я готова на это уже сейчас... Я просто не могу всего
этого вынести. Ты видел, как выглядят здешние окрестности?
-Да.
Однако это не произвело на него столь удручающего впечатления, даже вид
запущенных огородов, заброшенного оборудования и больших куч гниющих
отбросов. Из учебных фильмов он знал, что окраинные районы всегда так
выглядят, даже на Земле; до недавнего времени Аляска выглядела так же, а
Антарктида, за исключением курортов, выглядит так до сих пор.
- Эти колонисты в той комнате, со своим набором, - сказала Энн Хоуторн. - А
если бы мы забрали у них сейчас Подружку Пэт и разбили ее на кусочки? Что
бы с ними стало?
- Продолжали бы смотреть свой сон. После погружения в сон необходимости в
наборе уже не было.
- Почему тебе вдруг этого захотелось?
Он был удивлен: в этой идее был явный привкус садизма, а до сих пор девушка
казалась неспособной на жестокие поступки.
- Склонность к разрушению, - сказала Энн. - У меня есть желание уничтожить
их идолов - Подружку Пэт и Уолта. Мне хочется это сделать, потому что...-
она на мгновение замолчала. - Я им завидую. С моей стороны это не
религиозная страсть, а просто обычная, низменная жестокость. Я знаю. Если я
не могу к ним присоединиться...
- Можешь. И присоединишься. И я тоже. Однако не сразу.
Он подал ей чашку кофе; она задумчиво взяла ее. Без тяжелого комбинезона
она казалась необычно худой. Барни заметил, что они с ней одного роста; на
каблуках она могла быть даже выше. У нее был странный нос. Слегка округлый,
он тем не менее не выглядел смешно, но как-то наводил на мысли о Земле, об
англосаксонских и норманнских крестьянах, обрабатывающих свои маленькие
поля.
Ничего удивительного, что ей так не понравилось на Марсе; ее предки,
несомненно, любили старушку Землю, ее вкус и запах, а больше всего - память
о минувшем, о созданиях, которые населяли ее и умерли, чтобы обратиться -
не в прах, но в плодородную почву. Ну что ж, может быть, ей удастся
возделать здесь огород; может быть, ей удастся собрать урожай там, где
другим колонистам это не удалось. Странно, что она была столь подавлена.
Или вновь прибывшие всегда вели себя так? Он как-то не испытывал сожаления.
Может быть, где-то в глубине души он был убежден, что ему удастся вернуться
на Землю. В таком случае это он был душевно болен, а не Энн.
- У меня есть немного Кэн-Ди, Барни, - вдруг сказала Энн. Она полезла в
карман парусиновых рабочих брюк и достала маленький пакетик. - Я купила это
недавно, в своем бараке. Флэкс Блэк Спит, так он называется. Колонист,
который мне это продал, знал, что в сравнении с Чуинг-Зет оно не
представляет ценности, поэтому взял недорого. Я пробовала им
воспользоваться... даже положила в рот. Но в конце концов, так же как и ты,
не смогла. Разве убогая действительность не лучше самой интересной иллюзии?
А может быть, это и есть иллюзия, Барни? Я ничего не знаю о философии;
объясни мне это, потому что все, что я знаю, основывается на моих
религиозных убеждениях, а это не помогает мне понять их. Эти наркотики.
Она развернула пакетик; пальцы ее дрожали.
- Я не могу больше, Барни.
- Подожди, - сказал он, отставляя чашку и направляясь к ней. Однако было
уже поздно; она уже приняла Кэн-Ди. - Мне ничего не оставила? - весело
спросил он. - Ты пропустишь самое интересное: у тебя не будет компании во
время перемещения.
Взяв ее за руку, он вывел Энн из комнаты и поспешно провел по коридору в
помещение, где лежали остальные; усаживая ее возле набора, он сочувственно
сказал:
- Так у тебя будут общие с ними переживания, а насколько я знаю, это очень
помогает.
- Спасибо, - сонно сказала она. Она закрыла глаза, и тело ее постепенно
обмякло. Барни понял, что она уже стала Подружкой Пэт - в мире без проблем.
Он наклонился и поцеловал ее в губы.
- Я все еще в сознании, - пробормотала она.
- Ты все равно не будешь этого помнить, - сказал он.
- О нет, буду, - слабым голосом сказала Энн Хоуторн. Потом он почувствовал,
как она отдаляется.
Он остался один с семью телами и сразу же вернулся в свою комнату, где
дымились две чашки кофе.
"Я мог бы влюбиться в эту девушку, - подумал он. - Не так как в Рони
Фьюгейт, или даже как в Эмили, но совсем иначе. Иначе? Лучше? Или это
просто от отчаяния? Так же, как сейчас Энн приняла Кэн-Ди, проглотила его
единым духом, поскольку для нее не осталось ничего иного, кроме тьмы. Это -
или бездна. И не на день или неделю - на века. Так что придется мне
полюбить эту девушку".
Он сидел один среди не до конца распакованных вещей, пил кофе и размышлял,
пока наконец в соседней комнате не послышались стоны и шорохи. Его товарищи
по бараку приходили в себя. Он поставил чашку и пошел к ним.
- Почему ты отказался, Майерсон? - спросил Норм Шайн, потирая лоб и
морщась. - Боже, как у меня болит голова!
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Курылев Олег
Плотников Александр
Сертаков Виталий
Майер Стефани