Чтение 39–й страницы книги ~Настоящее напряженное~

Он слышал слова поддержки и вспоминал, что этот паренек, рискуя собой,
спас его в храме. И тогда, неведомо каким образом, Злабориб находил в себе
силы бороться. Он был в долгу перед Д'вардом, а Д'вард доверял ему.

Он ожидал, что рано или поздно Тарион подошлет к нему убийц, но этого
не происходило. Каждое утро он просыпался, не зная, какое чувство у него
преобладает: удивление или разочарование. И на пятый или шестой день он
вдруг понял, что сможет пережить все это и стать воином. И что самое
удивительное, он понял, что его грубые спутники сочувствуют его страданиям
и одобрительно относятся к его успехам. И тогда во мраке засветился
тоненький луч гордости.

Как раз тогда, когда он начал было привыкать к лагерной жизни, армия
выступила в поход. Теперь их было почти семь тысяч. Около четверти
составляли нагианцы - тысяча пеших и восемьсот верховых. Дорога вела их на
восток, мимо Соналби, а потом на юг, в дебри перевала Сиопасс. Три дня они
поднимались по извилистой долине, через влажный лес, вдоль отвесных скал.
И только теперь, на марше, Злабориб понял, что по-настоящему он еще и не
уставал.

И еще марш принес с собой опасность, ибо каждая военная кампания в
Вейлах неминуемо начинается с обороняемого перевала. Лемодианцы знали, что
против них выступило объединенное войско Джоалленда и Нагленда. Они
наверняка уже усилили оборону и послали за помощью к своим устрашающим
таргианским господам. Мест, где армия могла бы пересечь горы, было
немного.

К счастью, военная помощь из Тарга не могла прибыть сразу. Бой за
перевал был выигран задолго до того, как нагианская пехота достигла
вершины. По войску передали, что перевал свободен и дорога на Лемодвейл
открыта для захватчиков. Это приободрило воинов, и дальше они шагали с
песнями. Злабориб в стычке не участвовал, но, проходя поле боя, он видел
тела. Он задыхался, и ему было не до пения, да и слов этих песен он тоже
не знал.

Тем временем дорога пошла вниз, и войско ускорило свое продвижение. Еще
через два дня армия разбила лагерь на берегу озера у подножия Лемодслоупа.
Разговоры теперь только и шли что трофеях да о радостях, причитающихся
победителям в побежденной стране. Солдаты уверяли друг друга, что
лемодианские девушки славятся своей красотой.

Наконец соналбийский отряд дождался своей очереди купаться в уже сильно
помутневшем озере. Воины побросали оружие и, не раздеваясь, с плеском
плюхались в воду, отчего она сделалась еще мутнее. Злабориб уклонился от
участия в чехарде, но был рад немного намокнуть и избавиться хотя бы от
части паразитов. Какие мелочи его теперь радовали!

Он вылез из воды просохнуть на солнышке. На траве, облокотившись на
колени, сидел долговязый паренек, и его ярко-синие глаза не без веселья
наблюдали за Злаборибом. Должно быть, он тоже искупался, ибо волосы и
борода его были влажными.

- Поздравляю, воин! - произнес он. - Ты справился, не так ли?

- Я думаю, в этом больше твоя заслуга, господин. - Одну вещь Злабориб
усвоил прекрасно, и это была скромность. Он понимал, что не выжил бы без
поддержки и воодушевления со стороны Д'варда.

- Вздор! Сядь и отдохни немного. Я говорил, что покажу, как. Но
сделал-то все ты сам. - Д'вард усмехнулся, глядя на жалкий вид Злабориба.
- Тебе осталось нарастить новую кожу, и все. Как ты себя чувствуешь?

Злабориб обдумал вопрос. Казалось, он тысячу лет ни с кем не
разговаривал по-настоящему - в смысле, ни с кем умным.

- В основном удивлен.

- Но и горд?

- Да, - признался новый боец. - Две недели назад я не поверил бы в это,
но - да.

- Тебе есть чем гордиться. Даже остальные гордятся тобой - это ты
знаешь? Они заключали пари, сколько ты продержишься. Никто не выиграл -
нет, вернее выиграл ты! Они признают твое мужество. Тебе нужно что-нибудь?

Злабориб улыбнулся - с тех пор, как он делал это последний раз, тоже
прошло много, много времени.

- Имму, или Утиниму, или Осмиалт.

Синие глаза зажмурились.

- Кого-кого?

- Моих наложниц.

- Нет, ты и в самом деле приходишь в себя, - рассмеялся Д'вард. - Уж
прости, в этом я тебе помочь никак не могу. Ладно, я хотел просто
поздравить тебя и сказать, как я горд тем, чего ты добился. Это сломало бы
очень многих. Неплохо!

Он пошевелился, собираясь вставать.

- Господин?

Военачальник с усталым видом сел обратно.

- Да?

- Могу я спросить?.. Нет, могу я высказать предположение?

- Ну, высказывай.

Злабориб повернул голову, чтобы посмотреть на резвящихся в воде солдат.

- Это наглость и дерзость с моей стороны, но я достаточно слышал, чтобы
понять - ты родом не из Соналби.

Обычной реакции не последовало, только жуткое молчание, более
красноречивое, чем крик или ругань.

- Господин... Простите меня...

- Я и правда не из Соналби, нет, - ответил Д'вард очень тихо. -
Впрочем, джоалийцы этого не знают. По крайней мере я им этого не говорил,
и я не думаю, чтобы они знали. Продолжай.

- Нет. Мне не надо было...

- Продолжай!

- Господин! - Ну почему он был таким дураком, что выболтал это? - Вы
объявились там в начале лета. Я подозреваю, это случилось сразу после
окончания семисотых Празднеств Тиона в Суссе.

Последовала долгая пауза, потом юноша спросил:

- Кто говорит это?

- Никто. Я сам догадался. Почти никто из ребят не умеет читать. Если
они и слышали про "Филобийский Завет", они наверняка не знают
подробностей.

- Но ты знаешь, конечно, - вздохнул Д'вард. - Какие подробности ты
имеешь в виду?

- О... только то, что принято считать, будто Освободитель будет рожден
там, но на самом-то деле в "Завете" говорится совсем по-другому. На самом
деле там сказано, что он придет в мир нагим и плачущим. Совсем не одно и
то же!

Пронзительные синие глаза прошлись по лицу принца, потом вдруг
заискрились.

- А как еще можно прийти в мир? - спросил Д'вард с улыбкой, от которой
разом забылись вина и напряжение.

- Ну... - Злабориб ощутил приступ ностальгии по размеренным беседам за
столом в Джоале, по долгим философским дебатам, когда каждое слово имело
свое, особое значение. С минуту он смотрел на резвящихся в воде крестьян.
- Про тех, кто уходит в монастырь или другую обитель, говорят, что они
покидают мир. Значит, про человека, который, допустим, изгнан из
монастыря, можно сказать, что он снова пришел в мир?

- Ты считаешь, что именно это и имелось в виду?

- Возможно. Или же там имеется скрытый смысл. По некоторым строкам
можно предположить, что Освободитель - не просто человек.

- Ты пытаешься шантажировать меня?

Онемев, Злабориб в ужасе оглянулся. Страшнее всего было то, что еще две
недели назад он и сам думал подобным образом.

- Вас? Вас, кому я обязан жизнью?

Его собеседник снова улыбнулся.

- Прости! Должно быть, я слишком много общался с этим твоим
мерзавцем-братом. Пойми, ты мне на самом деле ничем не обязан - но
продолжай!

- Нет, ничего! Мне жаль, что я заговорил об этом.

- Ты обсуждал это с кем-нибудь еще?

- Нет, господин! Господин... вы можете доверять мне! - Злабориб вдруг
чуть не разревелся. Ну кто просил его выбалтывать все это?

- Так ты предполагаешь, что я не простой смертный?

- Мне кажется, вы обладаете силой, которой не обладают другие.

- Проклятие, - сказал Д'вард и уставился взглядом в свои ноги.

- Вы бог? - с тревогой спросил Злабориб.

- Я смертный, это точно. Вполне возможно, я тот, про которого говорится
в "Завете". Ты проницателен, если догадался об этом. - Он вздохнул. - Не
знаю, стану ли я когда-нибудь Освободителем. У меня нет никакого желания
становиться им. Я просто хочу вернуться домой! Будь так добр, не говори
никому!

- Конечно. Клянусь.

Д'вард явно не хотел говорить о пророчествах, а жаль, - Злаборибу это
было бы интересно. Нагленд ни разу не упоминался в "Филобийском Завете",
поэтому-то он никогда особо им не интересовался. Почти в половине вейлов
царили монархии, так что принцев в них было пруд пруди, однако
единственными имевшимися в наличии на данный момент оставались они с
Тарионом.

Синие глаза снова улыбались, и Д'вард вытянулся на траве.

- Я тебе верю! Поэтому позволь мне спросить у тебя кое-что. В день,
когда я пришел в Соналби, я видел, как толпа расправилась с одной семьей.

Злабориб пожал плечами:

- Во главе со жрецами Карзона? Такое творилось по всему вейлу.

- Потому что они еретики?