Чтение 39–й страницы книги ~Мир птаввов~

в темной стене льда.

- Они не отвечают, - сказал Ллойд.

Люк обмяк. Слишком поздно, слишком поздно...

- Может быть, флотилия Кольца уже уничтожена? - Но потом глаза Ллойда
сузились и он убежденно сказал: - Они просто блефуют!

Масней повернулся к нему.

- Конечно, они блефуют, Ллойд. Они были бы дураками, если бы не делали
этого. Мы дали им такой великолепный шанс! Как четыре пиковые карты из
пяти. Идеальная возможность заставить нас сражаться не с тем врагом.

- Но мы бы слышали то же жуткое молчание, если бы они действительно
попались.

- Правильно. Наше радио молчало бы в обоих случаях. Открыть огонь на
уничтожение. Либо флотилия Кольца отправится обратно с усилителем, либо
его получит инопланетянин и отправится завоевывать Землю. Так или иначе,
мы должны будем стрелять.

- Ты ведь понимаешь, что это значит, правда?

- Ну что, скажи мне.

- В первую очередь нам придется убить Атвуда и Курильщика.

- О-о-ох. Верно, насчет Атвуда. Он не даст нам стрелять в своих друзей,
независимо от того, рабы они или нет. Остается надеяться, что Андерсен
справится с Курильщиком.

- Как у тебя с координацией?

- Моей?..

Люк приподнял свои неуверенные, трясущиеся руки и ставшие неуклюжими
пальцы. Наследие паралича.

- Я снова в порядке. Курильщик сделает из Андерсена котлету. -
Порывистый вздох. - Нам придется взорвать оба корабля.

- Люк, пообещай мне. - Масней выглядел, как Смерть. Он был стариком и
вдобавок несколько дней назад чуть не умер от голода. - Я хочу, чтобы ты
поклялся, что как только мы хоть на нюх подберемся к телепатическому
усилителю, мы уничтожим его. Не захватим, Люк. Уничтожим!

- Ладно, Ллойд. Клянусь.

- Если ты попытаешься взять его на Землю, я убью тебя. Я не шучу.

Его палец, слишком большой палец, лежащий в слишком большом рту с
крошечными игольчатыми зубами.

Приблизилось что-то большое, закрывающее свет. Мать? Отец. Его рука
шевельнулась, презрительным движением выдернула палец, больно поцарапав
палец о новые зубы. Кзанол попытался сунуть его обратно, но палец не
двигался. Что-то властное и сильное сказало ему никогда больше этого не
делать. Он никогда больше этого не делал.

Никакого умственного щита. Смешно, какой яркой была эта картина,
воспоминание о раннем разочаровании.

Что-то еще...

Полная комната гостей. Кзанолу четыре тринтумских года, и ему впервые
разрешили появляться в обществе. Отец с гордостью показывал его гостям. Но
шум, телепатический шум, был слишком громким. Кзанол сразу попытался
думать, как все остальные. Это его напугало. Случилось что-то ужасное.
Поток темно-коричневого полужидкого вещества вырвался у него изо рта и
забрызгал стену. Испражняться на публике!

Гнев, багровый и острый. Внезапно Кзанол утратил контроль над своими
конечностями и, спотыкаясь, побежал к двери. Гнев отца, стыд, свой или
отца? Но это было больно, и он закрыл свой ум. Отец умчался, как молния, и
все гости тоже. Все исчезли. Кзанол оказался совсем один в опустевшем
мире. Он остановился в испуге.

Его отец был горд, горд! В четыре года маленький Кзанол уже обладал
Силой!

Ларри хищно усмехнулся и встал. Его скафандр? В комнате отдыха, в одном
из кресел. Ларри взял его, натянул и вышел.

Кзанол изо всех сил дергал огромный яркий предмет, пока не выдернул изо
льда. Предмет был похож на огромного уродливого гоблина.

Лед плотно заполнил туннель позади Кзанола. Это было удачей. Кзанол
воспользовался сжатым воздухом из своего костюма, чтобы загерметизировать
эту ледяную комнату. Он нахмурился, глядя на датчики у себя на груди, и
снял шлем.

Воздух был холодным и разреженным. Незачем нести усилительный шлем
обратно на корабль, если можно надеть его прямо здесь.

Кзанол посмотрел на новый костюм и понял, что ему потребуется помощь,
чтобы засунуть его обратно. Кзанол мысленно перенес внимание на Ларри
Гринберга. И обнаружил пустоту.

Гринберга нигде не было.

Он умер? Нет, Кзанол, конечно же, почувствовал" бы это.

Это было нехорошо, даже совсем нехорошо. Гринберг предупреждал, что
попытается остановить его. Должно быть, раб со своим умственным щитом,
находящимся в прекрасном состоянии, уже в пути. К счастью, усилитель
остановит его. Усилитель может управлять даже взрослым тринтом.

Кзанол наклонился, чтобы перевернуть костюм. Он был... не тяжелым, но
массивным... он не поддавался.

Шел снег. В разреженной атмосфере снег падал, как камни, выброшенные
взрывом. Снег падал так, что запросто мог убить незащищенного человека.
Падая, он слипался так, что становился твердым. По ногами скрипело, как во
время отличной зимней прогулки.

К счастью, Ларри Гринбергу не нужно было рыскать в темноте. Он
совершенно точно чувствовал, где находится Кзанол, и уверенно шел в этом
направлении. Его скафандр был не таким совершенным, как костюм Кзанола.
Холод легко проникал через его рукавицы и ботинки. Но во время лыжных
прогулок Ларри приходилось и похуже, и ему это нравилось.

Потом его мозг резко хлестнуло Силой. Телепатический щит тяжело
поднялся. Волна моментально исчезла. Но теперь он не мог найти Кзанола.
Тринт тоже поднял телепатический щит. Ларри остановился, сбитый с толку,
потом пошел дальше. У него есть компас, так что кругами ходить не
придется. Но Кзанол не должен знать, что он приближается.

Постепенно в его мозгу возник последовательный образ. Всеми органами
чувств, глазами, ушами, осязанием и нервами Ларри почувствовал, что делал
Кзанол, когда Сила внезапно хлестнула его. Кзанол склонился над вторым
костюмом.

Слишком поздно.

Бежать Ларри не мог - скафандр, предназначенный для работы в вакууме,
для этого не годился.

Ларри почувствовал, как поднимается в нем волна отчаяния. Он огляделся
вокруг, а потом пошел дальше - помощи ждать было неоткуда.

Идти. Сбить лед с лицевой пластины и идти.

Идти, пока тебе не прикажут остановиться.

Полчаса спустя после удара Силой, через час после того, как он покинул
корабль, Ларри стал замечать рассыпчатый снег. Он был светлым и пушистым,
совсем не похожим на падающие ледяные пули. Здесь Кзанол начал копать. Это
послужит ему путеводителем.

Рассыпчатый снег становился все глубже и глубже, пока внезапно не
превратился в огромную гору утрамбованного снега. Ларри пытался залезть на
нее, но все время соскальзывал вниз. Он должен подняться! Когда Кзанол
откроет костюм, все будет кончено.

Ларри был уже на полпути. Он почти лишился сил, когда вершина перед ним
вдруг зашевелилась. Снег вырывался из нее непрерывным потоком и медленно
падал.

Снег продолжал валить. Это Кзанол пробивал себе дорогу назад... Но
почему на нем нет шлема?

Фонтан сделался еще выше. Но частички льда, замороженные высоко в
сожженной и вновь охлажденной атмосфере Плутона, проникали сквозь поток
разлетающегося фонтаном снега и ложились на костюм Ларри. Он продолжал
идти, чтобы сохранить гибкость суставов. Он уже покрылся тонкой коркой
полупрозрачного льда, которая на суставах дробилась и трескалась.

И неожиданно его осенило. Губы Ларри растянулись в улыбке тихого
счастья, и его дельфинье чувство юмора радостно всплыло на поверхность.

Кзанол вышел из туннеля, волоча за собой бесполезный второй костюм.
Чтобы расчистить снег в туннеле, ему пришлось пользоваться дезинтегратором
да еще держать его вверх под углом тридцать градусов, таща груз, равный
его собственному весу, не считая костюма, который был на нем и весил не
меньше. Кзанол очень устал. Будь он человеком, он бы уже плакал.

Но спуск... это было уже слишком, Кзанол вздохнул и толкнул запасной
костюм, который скатился с горы и остановился у ее основания, наполовину
зарывшись в снег. Кзанол пошел следом.

Лед валил быстрее, чем обычно, сотни тысяч тонн совершенно новой воды,
замерзающей и падающей в яростной попытке планеты восстановить равновесие.

Кзанол спотыкался, совершенно ничего не видя, с трудом переставляя свои
мощные птичьи ноги, держа сознание закрытым, потому что он помнил, что
где-то поблизости Ларри Гринберг. Его мозг оцепенел от смертельной
усталости и холода.

Когда Кзанол был уже на полпути вниз, снег неожиданно поднялся и встал
перед ним, будто гигантский тринт. У Кзанола перехватило дыхание, и он
непроизвольно остановился. Перед ним возникла чья-то фигура. Фигура
хлопнула рукавицей по лицевому стеклу своего скафандра, и с него,
отбившись, упал толстый слой льда. Гринберг! Кзанол поднял дезинтегратор.

Почти небрежно, с улыбкой, которая была чисто дельфиньей, Ларри