которого затерялся где-то в лабиринте. Наполнив стаканы, они выпили за
Великую Чистку.
Что будем искать?
вместе?
магии этого полушария собраны здесь, и, бродя вдвоем и созерцая десятки
тысяч манускриптов и печатных изданий, они готовы были поверить этому
хвастливому заявлению.
Шарлотта во время их путешествия.
знали друг друга, так ведь? Казанова, Сартори, граф Сен-Жермен. Все эти
обманщики и педики держались вместе.
ролью эксперта. - Думаю, лишь один-два человека представляли себе, чем они
занимаются.
его под руку.
заклясть духа или совершить путешествие в Доминионы?
не овладевало ли тобой когда-нибудь искушение?
душе огромной опасностью.
не проверил этого на собственном опыте. Я хочу сказать, что если все это
шарлатанство, - то и вреда никакого быть не может.
Годольфин.
остановилась и взяла с полки первую попавшуюся книгу. - Но иногда я
задумываюсь, а не пуста ли крепость, которую мы охраняем. - Она открыла
книгу, и из нее выпал чей-то локон. - Может быть, все это выдумки, - сказала
она. - Наркотические сны и фантазии. - Она поставила книгу на место и
повернулась к Блоксхэму. - Ты что, действительно, пригласил меня сюда только
для того, чтобы проверить неприкосновенность хранилища? Я буду чертовски
разочарована, если это так.
2
ничего твердо не обещала. Теперь, после всех сегодняшних несчастий, это
обстоятельство доставило ей некоторое облегчение. После того как тело
Тэйлора увезли, она предложила Клему остаться с ним, но он отказался,
спокойно сказав, что ему нужно какое-то время побыть одному. Однако, ему
будет приятно знать, что в случае необходимости она ответит на его
телефонный звонок. Он сказал, что свяжется с ней, если совсем уж расклеится.
доме прямо напротив ее квартиры и, судя по воспоминаниям, обещала быть
шумной. Она и сама несколько раз бывала там, но в этот вечер у нее не было
желания находиться в чьем-то обществе. Если в новом году дела пойдут так же,
как в старом, у нее нет никакого настроения праздновать это событие. В
надежде, что ее присутствие останется незамеченным, она задернула шторы,
зажгла несколько свечей, поставила пластинку с концертом для флейты с
оркестром и стала готовить себе легкий ужин. Моя руки, она заметила, что на
ее ладонях и пальцах остался голубоватый налет от камня. Несколько раз за
этот день она ловила себя на том, что вертит его между пальцами и клала в
карман, чтобы через несколько минут вновь обнаружить его у себя в руках.
Непонятно, каким образом она могла не заметить образовавшегося налета? Она
стала яростно тереть руки, чтобы смыть въевшуюся пыль, но, когда кожа
высохла, налет стал еще заметнее. Тогда она пошла в ванную, чтобы изучить
это странное явление при более ярком свете. Это была вовсе не пыль, как
показалось ей сначала. Краситель проник в ее кожу, словно хна. К тому же
окрасились не только ее ладони, но и запястья, которые - она была в этом
абсолютно уверена - не соприкасались с камнем. Она сняла кофточку и к ужасу
своему обнаружила, что голубоватые пятна покрывают ее руки вплоть до локтей.
Тогда она начала разговаривать с собой вслух, как обычно делала, когда была
сбита с толку.
смешно.
судорогой паники. Неужели она заразилась от камня какой-то болезнью? Не
потому ли Эстабрук так тщательно завернул его и спрятал подальше от чужих
глаз?
это было не слишком сильным утешением. Сделав воду погорячее, она шагнула
под душ и принялась яростно оттирать пятна, взбивая обильную пену. От
горячей воды в сочетании с охватившим ее чувством паники у нее закружилась
голова. Испугавшись, что может потерять сознание, она вылезла из ванны и
протянула руку к двери, чтобы открыть ее и впустить немного свежего воздуха.
Но ее мыльная ладонь скользнула по дверной ручке, и, выругавшись, она
обернулась за полотенцем. Перед ней возникло ее отражение в зеркале. Ее шея
была голубой. Кожа вокруг глаз была голубой. Лоб был голубым, до самых
волос. Она попятилась от этого гротескного зрелища и прижалась к влажным от
пара плиткам.
она покрылась гусиной кожей с головы до ног, но она была рада этому. Может
быть, холод поможет ей стряхнуть это обманчивое видение. Поеживаясь, она
отправилась в освещенную свечами гостиную. Там, посреди столика для кофе,
лежал кусок голубого камня и смотрел на нее своим глазом. Она не могла
припомнить, когда это она вынула его из кармана, да еще к тому же так
продуманно водрузила на столик в окружении свечей. Присутствие камня
заставило ее задержаться на пороге. Внезапно ею овладел суеверный страх,
словно этот камень обладал силой василиска и мог превратить ее плоть в то же
вещество, из которого состоял и сам. Если это действительно было так, то
было уже слишком поздно пытаться что-то предотвратить. Каждый раз, когда она
брала камень в руки, он устремлял на нее свой взгляд. Ощущение неизбежности
придало ей храбрости. Она подошла к столу, взяла камень и, не давая ему
времени вновь овладеть ее волей, швырнула его изо всей силы в стенку.
ошибку она совершила. Пока она отсутствовала, он полностью подчинил себе
комнату, стал более реальным, чем рука, которая его бросила, и чем стена, о
которую он должен был удариться. Время и пространство стали его игрушками,
и, стремясь его уничтожить, она отделила одно от другого.
стуком камень ударился о стену, и в этот момент она оказалась выброшенной из
самой себя, словно кто-то проник в ее голову, вырвал ее сознание и вышвырнул
его в окно. Тело ее осталось в комнате, которую она покинула, и не имело
никакого отношения к тому путешествию, в которое ей пришлось отправиться. Из
всех чувств у нее осталось только зрение. Над пустынной улицей, влажный
асфальт которой поблескивал в свете фонарей, она поплыла к порогу дома
напротив. Там стоял квартет гостей - трое молодых людей, окруживших слегка
нетрезвую девушку. Один из юношей нетерпеливо стучал в дверь. В это время
самый мощный представитель мужского трио влеплял девушке поцелуй за
поцелуем, незаметно для других лапая ее груди. Юдит заметила выражение
беспокойства, появлявшееся на лице девушки между смешками, увидела, как ее
руки сжимаются в маленькие жалкие кулачки, когда ухажер вдавливал язык ей
между губ. Потом она увидела, как девушка приоткрывает рот навстречу его
поцелуям, скорее, от покорности, чем от похоти. Когда дверь открылась, и
четверо новых гостей ввалились в праздничный гул, она полетела прочь,
взмывая над крышами и вновь опускаясь, для того чтобы стать мимолетным
свидетелем других драм, которые разворачивались в проносящихся мимо домах.
ней во фрагментах; осколки драм, о содержании которых она могла только
догадываться. Женщина в комнате верхнего этажа, уставившаяся на платье на
неубранной постели. Еще одна женщина у окна, плачущая и покачивающаяся в
такт музыке, которую Юдит не могла услышать. И еще одна, поднимающаяся из-за
стола, за которым полно гостей, во власти какого-то недомогания. Ни одну из
этих женщин она не знала, но все они казались ей знакомыми. Даже в тот
краткий период жизни, который ей удавалось удержать в своей памяти, ей
приходилось испытывать те же самые чувства, что и им. Она ощущала себя
покинутой, беспомощной, жаждущей. Постепенно она стала улавливать
закономерность в своих видениях. Ей словно бы показывали фрагменты ее
собственной жизни, отраженные в жизни самых разных женщин.
мужчину на переднем сиденье его машины, склонившись над возбужденным розовым
членом и зажав его между губами цвета менструальной крови. Ей тоже
приходилось заниматься этим или чем-то похожим, потому что она хотела быть
Корнев Павел
Земляной Андрей
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Мурич Виктор
Куликов Роман