можно и чего нельзя, потому что хочу, чтобы ты была и чтобы была
счастлива".
как и большинство мужчин, ничего не понимал в женщине, которую любил и,
безусловно, считал ее во многих отношениях слабее себя. И в этом мысленном
разговоре он ожидал услышать в ответ примерно следующее:
цель твоя пока никому не ясна. Я боюсь, что с тобой случится что-то
плохое. А тогда я просто не смогу жить. Я буду лишь при-том условии, что
будешь и ты. Помни об этом, а советовать тебе, что и как - не мое дело; я
тебе верю, мой Форама, пробудивший меня, подаривший мне жизнь и сознание
того, что я - женщина. Я буду ждать тебя, знай это; ты прав, я хрупка и
слаба, но любовью и ожиданием я крепка. Иди. Только не забывай время от
времени говорить со мною, хотя бы так, а при случае и подать какую-то
весточку поконкретнее, чтобы мне быть спокойной..."
комплексом неполноценности он не страдал, а также - что он действительно
не знал Мин Алики. Впрочем, есть ли в том его вина? Минувшей ночью она
тоже рассказывала о себе, и рассказывала немало. Но если мужчина, говоря о
себе, излагает события, то женщина чаще всего - эмоции, связанные с
событиями, и отдельные детали, показавшиеся ей наиболее яркими, сами же
события нередко так и остаются неназванными и, следовательно, неизвестными
собеседнику. Это вовсе не значит, что женщина не откровенна: она
рассказывает то, что ей действительно кажется самым важным, а если и
скрывает что-то, то не столько по злому умыслу, сколько интуитивно. Все
это, к сожалению, понятно не каждому представителю логичного пола.
закончить свой монолог, как в голове его стали вдруг возникать мысли,
которые он по инерции продолжал считать своими, но которые на самом деле
вряд ли ему принадлежали. Так, ему почудилось, что Мин Алика отвечает:
"Милый, ты поступаешь правильно, не теряй только контроля над собой и
говори лишь самое нужное: остальное пусть договорят за тебя те, с кем ты
будешь там общаться. Пусть они перевирают и преувеличивают - не страшно.
Место ты выбрал неплохое, хотя долго ты там оставаться и не сможешь: едва
информация начнет просачиваться в город, как сразу поймут, что она может
исходить только от тебя, и начнут поиски. Однако я уже нашла более
надежное убежище и думаю, что успею показать тебе его, чтобы ты им
воспользовался. Ничего не бойся, слышишь? Ничего не бойся. Все будет
хорошо. Я вскоре отлучусь, но думаю, что ненадолго, а ты не ищи меня: я
сама найду тебя, как только возникнет серьезная надобность. И пусть тебя
ведет моя любовь и еще мысль о том, что дело твое настолько велико и
благородно, - а у тебя пока нет полного представления о том, насколько оно
велико и благородно, - что ради него стоит пережить и неудобства, и
неприятности, и вообще все на свете. Помни это, и помни, что я люблю тебя
и что мы заодно".
отвечать тут было уже нечего, да и времени больше не осталось. Так
завершился их немой разговор. Но Фораме стало легче оттого, что Мин Алика,
вопреки его недавней уверенности, вовсе не показалась ему сейчас
потрясенной и безутешной - если, конечно, можно было верить этому
неизвестно откуда взявшемуся впечатлению... Чуть-чуть обидно было,
конечно, зато возникло совсем другое настроение. Но тут Форама вступил уже
в пределы зеленых угодий братьев во спирту, в пределы, за которыми каждому
должно оставлять если и не надежды, то уж во всяком случае заботы обо
всем, что не течет и не имеет достаточной крепости; в угодья вечного
праздника вступил он, имя коему - безумие и бездумье.
любил такой свет, он не мешал смотреть, и размышлять при нем было хорошо.
Мастер только что возник с вечной своей чуть ироничной улыбкой на резких
губах, спокойный в движениях, неторопливый в словах. Они побыли молча,
настраиваясь друг на друга; не всегда это удавалось сразу, все же разной
природы были они. Потом Фермер проговорил, размышляя:
даже не способных представить себе то, ради чего они идут на опасность и
стеснения? Почему, Мастер, ты не берешь людей Тепла, тех, кто знает, для
чего существует человечество? Только ли потому, что тебе их жаль?
- серьезно ли он сказал, или то была шутка, уклонение от сути разговора.
достойная сожаления цивилизация. При посеве им было дано не меньше, чем
всем иным: уравновешенный мир, в котором требовалась лишь
наблюдательность, пытливость и естественный образ мышления, чтобы понять и
найти, что в мире есть все, потребное, чтобы жить и порождать Тепло, много
Тепла, - а что еще нужно Вселенной от человека? Но что сделали они?
Изуродовали свой мир, нарушили естественное равновесие, и чтобы
поддерживать его искусственно, им нужно все больше всего, все их усилия
уходят на поддержание того, что должно было существовать естественным
образом, и у них не остается больше сил на Тепло, на самих себя.
друг друга; научились в конце концов. А ведь не так уж давно казалось, что
они не доберутся до этого рубежа.
свершения, не любовь движения, но любовь неподвижности; что толку от
такого чувства, и какое мизерное Тепло возникает там вместо тех его волн,
что можно было бы ожидать? Мал урожай с поля, Мастер, и если бы они не
были так далеко на окраине, лучше было бы перепахать его и засеять заново;
ты же пытаешься, мне кажется, омолодить сорт.
любой ценой пытаться добиться блага, пытаться до самого конца. Ты думаешь,
что они вырождаются; а я попробую... Потому что каждый такой случай может
дать нам опыт, а опыт, возможно, понадобится кому-то из нас или таких, как
мы, в будущих временах, а ты сам знаешь, что впереди их - бесконечность.
будем знать, что перепахивать надо раньше, не стоит тратить времени на
выжидание. У нас времени много, да; но у них его мало, и тут мы ничем
помочь не можем.
хватало еще энергии на что-то, кроме купания в теплой водице, когда они
еще способны были прыгнуть очертя голову со скалы в холодные волны... Но
где та Земля? Осталась далеко. Время минуло. Их время, не наше. А мы не
владеем их временем, ни я, ни ты даже.
крохотной изолированной окраинной планете.
много. Но есть условия, в которых мы можем не больше, чем мальчишка с
дикой планеты, только начинающей зеленеть. Можем только верить и
надеяться, когда дело касается чувств. Да разве ты и сам...
благодарен тебе за то, что ты возишься со всеми ними. Земля - не чужая мне
планета, может быть, оттого я пристрастен.
людей с Земли еще рано предавать забвению?..
попавшейся на пути паре. Таких пар чем дальше, тем больше виднелось у
дороги; они стояли на обочине, выжидательно и призывно глядя на
приближавшихся одиночек, со значением пошевеливая тремя пальцами руки. С
необозримо давних времен сохранилась традиция объединяться для кайфа по
трое: в одиночку пить умел не всякий, двое - это чаще всего драка, всегда
нужен третий, судья и примиритель; четверых же слишком много на начальную
полуфлягу - для первого приема, для орошения пересохшей почвы. Так что
Форама, не откликаясь, миновал несколько пар, его не привлекавших. То были
люди неинтересные, припухлость морщинистых лиц показывала, что хмелели
они, втянувшиеся, сразу же и начинали нести чепуху, Фораме же нужны были
люди готовые и слушать, а при нужде даже и действовать - не
профессиональные змееглоты. Таких он нашел не сразу; он увидел их в
момент, когда его, цепко ухватив распухшими и грязными пальцами за рукав,
пыталась остановить женщина - толстогубая, измятая, с застарелыми синяком
под глазом и, верно, с мозолями на лопатках от частых упражнений. Кажется,
упражнений сейчас она и жаждала и бормотала, овевая парфюмерным перегаром
Самойлова Елена
Мичурин Артем
Контровский Владимир
Прозоров Александр
Корнев Павел
Апраксина Татьяна