Чтение 39–й страницы книги ~Кто есть кто?~

как коробок, с картинкой серии "Птицы СССР", сидит этакая хитрая птаха со
здоровенным клювом, и сбоку надпись: "дятел"... Линьков хотел уж выбросить
коробок - и вдруг увидел...

Еще не веря собственным глазам, он снова всмотрелся: да, все правильно,
наконец-то! Вот он, тот след, реальный, неопровержимый след, который он
искал, почти не надеясь найти.

Значит, он прав: эта история начиналась отсюда...

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Значит, я в 1972 году! Ничего себе, веселенькая история... Целых два
года...

Выходит, камера в зале была налажена на такие большие дистанции? На два
года? Ай да Аркадий!

Я подошел к выходу, глянул на улицу - Аркадия не было. Куда это он
пропал?

Минут пятнадцать прошло, не меньше...

Стоп-стоп-стоп! Если я нахожусь в будущем, так кто же тогда этот
Аркадий? Он принимает меня за своего, за здешнего, - значит, он тоже
здешний? Вот и костюм на нем... "Странный костюм, немодный", - сказала
Нина. Понятно: это мода семьдесят второго года. Семьдесят второго, а не
семидесятого... Да, но ведь Нина видела его в этом костюме в семидесятом
году.

Его? Этого Аркадия?

Аркадий из 1972 года был у нас, в 1970 году?! Что ж, это возможно, раз
он освоил такие дистанции. Зашвырнул же он меня на два года вперед, будь
он неладен! Да, но тогда...

Если у меня сейчас не лопнет от натуги череп, я, кажется, все пойму...
еще немножечко - и все пойму... Только бы Аркадий не пришел раньше
времени...

только бы он не пришел.

Я почти бегом кинулся в глубь сквера, сел на самую дальнюю скамейку.

Огляделся... Все чистенько, нигде ни прутика... Кусты ломать нехорошо,
но для такого случая простительно. Не каждый день сидят в этом сквере
путешественники по времени...

Прутик оставлял на плотном сыроватом песке дорожки четкие, хорошо
заметные линии.

- Предположим,- бормотал я,- предположим, что эта линия изображает у
нас историю мира от пещер до небоскребов и далее в грядущее... И на этой
мировой линии мы пометим две точки - год 1970-й и год 1972-й... И из
второй точки в первую мы проведем пунктиром сбоку вот такую дужку - она
нам покажет переход Аркадия, этого самого пижона с медными кнопками,
который решил, видно, уморить меня голодной смертью... Ну, ладно, голод мы
как-нибудь перетерпим, - говорят, от него даже лучше думается... Нарисуем
мы эту дужку сбоку, потому что переход совершался не в обычном времени, а
помимо него, это ясно:

-Так! Ну вот, прибыл он, наш Аркашенька, и принялся расхаживать по
институту... в костюмчике своем... Тоже мне конспиратор, костюм сменить не
мог! Ну, ладно... И что же получается? Нина встретила его на лестнице...
он, очевидно, шел из зала... Ведь переход-то он совершал с помощью
хрононамеры в зале... Ну, понятно, в 1972 году большие хрононамеры давно
уже работали, можно было любую наладить, включить и все такое прочее...
Теперь понятно, почему меня зашвырнуло сюда, в 1972 год, - Аркадий,
наверное, включил камеру на автоматическое возвращение... как и я свою
кустарную "машину времени"...

Значит, это именно он поднимался по лестнице, в своем пиджачке с
кнопками...

Но тогда... тогда и Чернышев мог видеть этого Аркадия, а не нашего..."

Я растерянно вздохнул. Как-то все странно получается... Что ему
понадобилось в нашей лаборатории?

Но ниточка, за которую я потянул, разматывалась с нарастающей
скоростью. Все факты будто сами выстраивались в ряд, и до того аккуратно,
что я диву давался.

Аркадий побывал в прошлом, он ходил там, с кем-то встречался, - словом,
действовал, вмешивался в прошлое, менял его. Но это значит, что после его
появления в прошлом история начала меняться! История - это, конечно,
слишком громко сказано, речь идет не об истории человечества в целом. Но в
нашем микромире - в институте, в городе - некоторые факты, безусловно,
изменились, а за этим последовали другие изменения, расходясь кругами... и
кто его знает, до чего могли дойти эти изменения за два года!

Сейчас мы обрисуем прутиком твои штучки-мучки! Сейчас мы тебя выведем
на чистую воду, бродяга, мы тебя вычислим... Отсюда, от точки 1970, мы
вычертим новую мировую линию, которая постепенно отходит от прежней... Это
та история, которую ты своими руками создал, пижон на кнопках! И застрял в
ней и потерял навсегда свой прежний мир. Не попадешь ты в него,
Аркашенька, было бы тебе известно! Украшай теперь своими кожаными
отворотами измененный мир и подыскивай себе здесь местечко, да смотри, не
толкни "здешнего" Аркадия, он не обязан отвечать за твои фокусы! Понял?
Нет? Ну, я тебе объясню! Ты в прошлом сколько-то часов провел?

Провел. А на какой линии ты их провел, как ты полагаешь? Ах, не знаешь?
Так вот, на этой самой отклоненной линии! Сам же ты ее и отклонял своим
присутствием. Вот я поставлю тут крестик, маленький такой крестик, пусть
он обозначает ту минуту, когда ты из прошлого опять в будущее двинулся. А
эта вот дужечка - это сам переход. Куда она ведет, ну-ка сообрази? Раз ты
в момент старта находился на линии II, значит, и к финишу ты придешь на
той же линии!

И я с торжеством посмотрел на созданное мною произведение
хронофизичесиого искусства. Нет, путешествия во времени явно полезны! Их
можно рекламировать:

расширяют кругозор, шлифуют мозги, закаляют нервы! Я уже совершенно
свободно оперировал мировыми линиями, переходами, измененными мирами; я в
самом деле вычислил передвижения Аркадия, сконструировал его судьбу
согласно всем законам хронофизини.

Я откинулся на спинку скамейки и блаженно зажмурился. Ай да Аркашенька,
ай да нахал! Значит, он чужак в этом мире, такой же, как и я... А ведь как
держится! Как здорово разыгрывает аборигена! Я, мол, задержался там... в
одном месте... потому и не ночевал дома... Знаем мы эти места, где ты
задерживаешься! Но почему же Аркадий не удивился, когда я сказал, что
ночевал у него на тахте? Если он думает, что я "здешний", то ведь у
"здешнего" Бориса есть где ночевать... Или он знает о здешнем мире больше,
чем я? Нет, вряд ли... Вид у него замученный, глаза красные... скорее
всего ночевал он на скамейке в сквере... или же в парадном на
подоконнике... А такую ночевку можно вытерпеть один раз... ну, два...
Значит, Аркадий сюда попал недавно... И попал он сюда из того же самого
двадцатого числа, что и я, в той же самой хронокамере...

Постой, постой... А ведь, пожалуй, это о нем, об этом Аркадии, говорил
мне вчера вечером Макарыч! Скорее всего о нем! Значит, он вышел из
хрононамеры совсем незадолго до меня. И, конечно, сразу рванул из
института: боялся с кем-нибудь встретиться...

Погоди... но ведь тогда он и вошел в хронокамеру тоже незадолго до
меня!!

‚лки зеленые, ну и путаница получилась - нарочно не придумаешь! Я еще
раз провернул в уме ролик с этими кадрами - и меня смех разобрал. Это надо
же! Я сидел, откинувшись на спинку скамейки, и весь трясся от беззвучного
хохота, смеялся со смаком, до слез, до изнеможения.

И тут появился Аркадий. Я поспешно утер слезы, подошвой затер свой
рисунок на песке. От смеха мне стало определенно легче, только есть еще
сильней захотелось.

Аркадий принес здоровенный батон и бутылку кефира. Я даже спасибо не
успел сказать - накинулся на еду, глухо урча от блаженства, словно
изголодавшийся кот.

- Ты чего так долго? Очередь, что ли? - промычал я, активно работая
челюстями.

- Очередь, - рассеянно подтвердил Аркадий.

Я искоса поглядывал на него и восхищался: до чего натурально играет,
бродяга! Как он это небрежно произнес: "Так пошли, что ли, в институт!"
Мне тогда и в голову не пришло, что он "нетутошний"! А сам-то он отлично
знал, что ему в институт дорога заказана! Силен Аркаша! Блефует, как бог!

Но вот зачем он блефует? Чего он добивается этим нахальным враньем?

Я уже утолил самый острый голод и теперь намеренно снизил темп:
старательно прожевывал хлеб, не торопясь прихлебывал из бутылки. Аркадий
молча курил, откинувшись на спинку скамейки, и тоже, видимо, никуда не
торопился. Брови он свел и переносице, на лбу легла глубокая вертикальная
складка - тише, Левицкий думает! Интересно, о чем? И что он думает обо мне?

Он никак не может предположить, что я преследую его из прошлого. Он
ведь в хронокамеру вошел раньше меня, это ясно. Значит, он может думать
только одно: что я "здешний" Борис. Так сказать, Борис Стружков образца
семьдесят второго года, Борис-72, для краткости. А поскольку я, увидав
его, не удивился, не ужаснулся и ни о чем таком не спросил, то Аркадий
должен был сделать вывод, что я его тоже принимаю за "здешнего". Как бы
обозначить "здешнего" Аркадия? Придется, видимо, так: "Аркадий-72-бис". А
то ведь этот пижон с медными кнопками - тоже Аркадий-72, только из другого
мира. И в этом мире должен существовать его двойник. Так же, как и мой.

Я попытался прикинуть в уме, как это получается. Вот я прибыл в прошлое
и встретил в прошлом себя самого. Нас, стало быть, уже двое. Если я там
останусь, нас так и будет все время двое. Ну, а если я перепрыгну,