Чтение 39–й страницы книги ~В простор планетный~

книги, и через несколько минут транспортер доставлял ее, в стене
откидывалась заслонка, лопаточка мягко клала книгу на стол и втягивалась
обратно.

Читая книги, работая с препаратом, восстанавливающим химизм
нервно-мозговых клеток, Герда постепенно приходила к выводу, что он по
своему составу уже является совершенным.

"Но тогда почему мы спим? Разве нельзя полностью отказаться от сна? Все
ли дело теперь только в препарате? Может быть, Дина ошибается, есть другая
причина, кроме химических изменений?.. Действие этой причины надо
преодолеть".

Герда не решалась заговорить с Диной о своих сомнениях. Она справедливо
считала себя еще слишком малокомпетентной в этой области по сравнению с
теми, кто имеет специальное образование и давно уже работает.

Глава 33

Задача решена

Эти размышления прервал рокочущий басок. Он говорил с мягкой укоризной:

- А ты ведь нарушаешь предписанный тебе режим лечения!

Она вскинула глаза. Улыбающийся Рашков сидел прямо против нее,
отделенный только метровой шириной стола.

- Ох! - произнесла она. - Не заметила...

Чуть не сказала: "Как ты вошел?", но ведь он в своем кабинете.

Рашков продолжал:

- Забываешь, что ты еще не совсем здорова. Надо помогать
восстановительным силам организма. Тебе пока не следует так увлекаться
работой. Ты должна соблюдать ритм труда, отдыха, сна.

Сна? А может быть, он и вовсе не нужен.

Она это не сказала, только подумала.

- Пойдем-ка погуляем в лесопарке, - предложил Рашков.

И вот они снова среди этих деревьев и кустов, но теперь совсем иных.

Творящим дыханием весны напоена природа. Невидимый за густой зеленью,
сгорает закат. Лиловые и белые гирлянды сирени пахнут трепетно и нежно. С
утомленным, ровным гудением пролетела одинокая пчела. Еще неуверенно,
словно настраиваясь, где-то вблизи и вверху начал свою песню соловей и
смолк.

Прихотливая тропинка завела их в глубокую чащу. Кругом ни души, словно
ближайший город за тысячу километров.

Они вышли на маленькую поляну. Мощные раскидистые дубы вперемежку с
белеющими березами и пирамидальными елями обступили ее.

Закат догорел. Прозрачные сумерки вытеснили яркий день. Тишина стала
еще глубже. Синее безоблачное небо медленно холодело, зеленело. Четче
вырезался лунный серп. И там, над лесом, проступила вечерняя звезда.

С незапамятных времен обращало к ней взоры человечество. Вечерняя и
утренняя, она радовала его своим блеском и красотой, недаром назвали ее
именем богини красоты и любви. Загадочная, веками она пленяла воображение.

Когда люди уже почти вс" знали о Марсе и вс" о Луне, еще мало было
известно о Венере.

Но разуму и воле человека нет преград. Сперва советская "Венера-4" села
на таинственную планету. Затем ее облетели снаряды-роботы.

А позже - первые посещения людей.

И вот теперь отважный отряд человечества, вооруженный последними
достижениями техники, с огромными трудностями, с риском для жизни
переделывает природу своевольной планеты, готовит ее к заселению. А она,
Герда, хотя и занята здесь полезным делом... да ведь тут заменить ее
несравненно легче, а там она приобрела уже немалый опыт, который теперь
зря пропадает...

И все же... не только печаль.

Рука растет.

И Рашков...

Он ласково касается сильно удлинившейся культи.

- Только не совсем понимаю, - говорит Герда, - ну, рука удлиняется.
Вижу, чувствую. Но почему ее развитие в строго предопределенных формах?
Растут кости. Вырастет запястье, кисть, все мелкие косточки, пальцы,
ногти. Все расположится нормально; займет свои места...

- Сомневаешься?

- Теперь уж нет.

- Ну и тем более удивляться не следует. Тебя ведь не удивляет, что из
семени развивается то, чего в нем нет. Определенная форма данного вида с
характерными для него корнями, стеблем, ветвями, листьями, цветами, с
определенным циклом развития. Не удивляет, что из крошечного яйца
вырастает полный животный организм со скелетом, мышцами, мозгом, нервами,
кожей, волосами, органами пищеварения, внутренней секреции, размножения, с
наследственными инстинктами, повадками. А ведь все это гораздо сложнее,
чем одна рука.

- Правда, - задумчиво говорит Герда.

Полнота ощущения жизни все более захватывает ее. Наверно, это и оттого,
что, хотя Герда вынуждена была вернуться на Землю, она и здесь нашла для
себя творческий труд. Здесь, в Институте комплексной медицины, где
разрабатываются вс" новые и новые проблемы. И она начинает приобщаться к
разработке их, правда еще первыми, робкими шагами...

Или все-таки главное сейчас - Рашков?

Он смотрит на нее такими ласковыми, доброжелательными глазами - о нет,
не только доброжелательными.

И тут вечернюю тишину прорвали звуки.

Сначала тихие, нестройные.

Это опять попробовал музыкальное горло соловей.

Он настроил свой инструмент и уже уверенно, властно наполнил лес пением.

Негромкое, оно казалось необычайно сильным. Короткое щелканье,
разливистые рулады, ритмичный щебет, звон тончайших колокольчиков сменяли
друг друга.

Словно произвольно, случайно менялись и переходили друг в друга ноты,
звонкость, тембры. И в то же время было в них что-то неуклонно
закономерное, словно подчиненное замыслу композитора.

Тысячи лет назад пели соловьи. Тысячи и сотни лет назад слушали их
люди, и всегда с замиранием сердца, с восхищением перед великим
композитором - природой. И еще через многие тысячи лет вот такими же
ароматными вечерами будут слушать эту песню. И на Венере, и на Марсе будут
- будут! - петь соловьи.

Поэты и прозаики пытались описать соловьиную песнь. Знатоки делили ее
на "колена". Но нет никаких "колен". Есть только мощная, торжествующая,
наполняющая весь благоговейно прислушивающийся мир песня любви.

Когда Герда, придя к Дине, стала сбивчиво излагать ей свои соображения
относительно антисонного препарата, она с изумлением увидела, что и Дина
тоже смущена. От ее авторитетного тона не осталось и следа.

- Да, - сказала она, - наши гипнологи окончательно убедились, что дело
не только в препарате.

- Так почему спим? И клонит ко сну?

- Знаешь, - сообщила Дина, - они пришли к выводу, что все же не удалось
еще окончательно преодолеть рефлекс.

- И нет выхода? - разочарованно произнесла Герда.

Дина вынула из стенного шкафчика рулон пленки и положила его перед
недоумевающей Гердой.

- Что это?

- Запись биотоков коры головного мозга нормально бодрствующего человека.

- И что же?

- Ее подключают к мозгу другого человека или того же самого, когда
наступает час его периодической потребности во сне. Подключают после
приема антисонного препарата. Одну и ту же запись можно использовать много
раз.

- Думаешь, окончательно уничтожит потребность во сне?

- Уничтожает. Уже доказано. Оказывается, в то время как мы работали,
пытаясь улучшить состав антигипнотоксина, другая группа физиологов
производила на себе эти опыты. Они не спят уже по неделе и больше и
чувствуют себя великолепно.

- А это, - спросила Герда, - чьи биотоки?

- Мои собственные, - ответила Дина, - я на себе их и испытываю.
Впрочем, испытания заканчиваем. Уже ясно. Этот метод скоро начнем широко
применять.

- И как токи действуют?

- Они подавляют и заменяют собой те биотоки, которые излучает кора
головного мозга в период возникшей потребности во сне. Дело в сущности не
новое. Ведь давно уже лечат биотоками здорового человека самые разные
заболевания:

нервные, сердечные, многих внутренних органов. Больное, аритмичное
сердце начинает нормально биться. Больные секреторные железы начинают
правильно работать. Особенно благотворно воздействие заимствованными
биотоками на центральную нервную систему, да это и не удивительно: мозг
командует всеми функциями организма.

- Можно и мне? - спросила Герда, указывая на рулон.

- Нет. Этот метод еще не введен в общее употребление, а Рашков запретил
подвергать тебя каким бы то ни было экспериментам, пока не закончено
лечение: уж очень оно сложно.