read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Ральсвик хмыкнул.
- Поздно. Теперь уже мы превосходим их пять к одному. Даже десять к одному. Да и не верю, что будут драться... как надо. Хотя эти, что в горах, когда-то были артанами...
- Они никогда не были артанами, - возразил Хрущ. - Сейчас тем более не жаждут ими становиться. Столица не мешала им выращивать драконов, даже помогала. А мы идем уничтожить все их дело! Пойми, здесь нам противостоят люди, чье любимое дело, дело всей жизни мы пришли разрушить! Они будут драться не на жизнь, а на смерть.
Ральсвик двинул плечами.
- Тем хуже для них.
- И для нас.
- Они все погибнут, - возразил Ральсвик.
- А мы обретем дурную славу, - сказал Хрущ. - И тем, что погубили таких людей... и тем, что понесли страшные потери.
- Полагаешь, будут?
- Большие, - повторил Хрущ настойчиво. - Предвижу реки крови. Хорошо бы только куявской! Но артанская кровь зальет все эти камни, и страшные цветы расцветут в расщелинах, Ральсвик... Уже погибло немало наших храбрых воинов. Должны бы куявы гибнуть, так в самом деле не прищемили себе ни пальчика.
Ральсвик, нахмурившись, пристально смотрел на стену.
- Это сначала, - сказал он наконец. - Помнишь, когда куявы в чистом поле становились железной стеной? Наши люди гибли, пока не пробивали их стену. Только тогда лишь начинали гибнуть куявы. Но мы их убивали всех! То же самое случится и здесь. Нам только бы проломить эту стену!.. Или перелезть. Или еще как-то пробраться в эту проклятую Долину. И тогда...
Он прерывисто вздохнул, ноздри красиво вырезанного носа хищно раздулись, как у льва, зачуявшего свежую кровь. От стены доносились крики, конское ржание, на солнце блестело обнаженное оружие.
Меривой вздохнул за их спинами, сказал просительно:
- Можно, я пойду их посшибаю со стен? Пусть посмотрят, смогут ли тягаться с артанином?
- Жди, - сказал Ральсвик строго. - У них драконы, забыл?.. Ты должен быть готов. Я не хочу, чтобы ты истратил на жалких людишек стрелы, которыми сбивают драконов!
Меривой горестно вздохнул.
- Обидно просто...
Долго смотрели на долгий бой, когда артане наконец-то приловчились к куявской манере стрельбы, на скаку умело закрывались щитами, проскакивали от стены на таком расстоянии, чтобы не облили кипящей смолой, высматривали слабые места.
- Мне трудно поверить, - сказал Ральсвик наконец, - что эти люди будут бороться. Там только один воин - Иггельд, хоть и не считает себя воином. Если проснутся и другие... я начну немножко уважать куявов. Правда, не дрались, когда могли драться, а начинают только, когда их загнали в этот каменный мешок, откуда нет выхода... Нет, это совсем не по-куявски.
Из лагеря пришел престарелый Вяз, волхв, говорят, по возрасту еще старше Вяземайта, белый как лунь, даже глаза от старости белые, хотя умеет рассмотреть жука или муравья в толще столетнего дуба. Подошел, постоял, прислушиваясь к разговорам, обронил размеренно:
- Не по-куявски, но... по-человечески. Там на равнине куявы защищали всего лишь свои богатства, а ради них, если честно, не стоит умирать даже куявам. Они это понимали. Но ничего другого у них не было. А у этих - есть! Эти помешаны на своих ящерицах с крыльями. Только ради ящериц живут в этих каменных норах, в голоде и холоде, хотя могли бы на прогретых солнцем равнинах! Эти смотрители драконов будут сражаться с намного большим мужеством, чем те армии, которых мы - как ветер солому... К тому же, Ральсвик, положа руку на сердце скажи: крепость разве слаба?
Ральсвик возразил:
- Мы брали и позащищеннее!
- Не брали, - возразил Вяз, - а нам сдавали. Подло, трусливо, страшась прищемить себе пальчик. А здесь драться будут! Но в лоб взять ее нельзя, стены чересчур высоки, подкопы мыслимы только на равнинах, а здесь сплошная скала...
- Столкуйся с гномами!
- А что им пообещать?
- Не знаю, - огрызнулся Ральсвик, - придумай!
Вяз в задумчивости почесал затылок.
- Что можно им пообещать, чего они не имеют? Куявам на все наплевать, они на гномов просто не обращают внимания, а тем это и надо. Мы же на гномов смотрим, как все здоровые мужчины на уродов: с брезгливой жалостью. Так что гномы к куявам расположены намного больше.
Ральсвик сказал зло, глаза предостерегающе сузились:
- Ты еще скажи, что нам придется отступить с разбитым рылом!
Вяз посмотрел на сжатые кулаки Ральсвика, сказал поспешно:
- Отступить не отступим, но когда ворвемся, рыло у нас в крови будет точно. А ворвемся не раньше, чем по нашей просьбе взбешенный Придон пришлет катапульты... но как их протащить по таким тропам?.. крытые тараны... И простоим здесь долго, Ральсвик! По утрам здесь настоящая зима, а мы почти не захватили с собой теплой одежды. Сам видишь, что долго, потому и орешь. А если понадобится куда-то с войсками, тогда что?.. Эти на своих драконах тут же разнесут слух, что заставили нас бежать, роняя штаны. А певцы и барды насочиняют, как неслись якобы отважные артане в страхе и отчаянии перед силой куявского оружия!
Ральсвик потемнел, кулаки сжались, в груди зародилось злое рычание.

* * *

Иггельд подошел к пещерам, из темных входов навстречу выбегали огромные, средние и совсем крохотные драконы, бросались к нему, толкались, пихались, он поспешно прижался к стене и молча терпел восторженное облизывание, сопение, хрюканье. Здесь почти все - дети Черныша, только самые старшие из числа дракончиков, принесенных из Города Драконов, все его хорошо знали, сидели у него на коленях, ползали по нему, как по большому дереву, помнят его руки и ласковые пальцы, что умеют чесать и гладить.
- Родные мои, - сказал он, голос дрогнул, в глазах защипало. - До чего же вы похожи... Чешуйка, иди сюда. Да отпихни братиков, что ты стесняешься...
Чешуйка, самый крупный из этих драконов, в самом деле не решался воспользоваться силой и весом, застенчиво и влюбленно смотрел на папочку. Он тоже считал его папочкой, ибо месяц назад Иггельд сам помог ему разломать прочную скорлупу и выбраться из холодного и неуютного яйца.
- Люблю я вас, - сказал Иггельд дрожащим голосом. Он хватал их на руки, целовал, а те, что покрупнее, ревниво отпихивали мелких и вытягивали шеи, чтобы погладил, почесал, коснулся пальцами. - Всех люблю... Очень люблю!.. Чешуйка, ты так похож, ты так похож...
Чешуйка будто все понял, с готовностью плюхнулся на землю, как учили, как учил сам папочка, как показывали другие боги, влюбленными глазами смотрел на Иггельда. Тот вздохнул, сердце сжала тяжелая рука печали. Ни один дракон не вытеснит из его груди бедного крохотного дракончика, с которым бежал через холодную ночь из уютного города в смертельно опасную долину...
Он поцеловал дракончика, тот просился на ручки, но Иггельд покачал головой и прошел в глубь пещеры, а потом еще и еще, пока не вышел в просторный зал со свисающими со свода длинными и острыми сосульками из камня. Под дальней стеной лежал массивный дракон. Черный, в толстой броне шипов, с острым гребнем, страшный боевой зверь, веки опущены, не пошевелился, когда Иггельд постучал сапогом по морде.
- Хватит, - сказал Иггельд, голос дрогнул, а в теле появилась предательская слабость. Он сел рядом, закинул руку на морду дракона. - Ты потерял Худыша, я потерял Блестку и Черныша... кому тяжелее? То-то. Но я живу, хоть свет не мил. Надо жить, Малыш, надо жить. Кому польза, что ты себя уморишь голодом?.. Еще и о тебе буду... грустить. Ты нехорошо поступаешь...
Он чесал его, гладил, наконец одно веко приподнялось, глаз посмотрел с немым укором. Иггельд сказал настойчивее:
- Тебя любят, Малыш. Я тебя очень люблю, ты ведь старший сын Черныша!.. Мне еще говорили, что рано Чернышу становиться отцом, но, как видишь, я не зря дал себя уговорить Апонице... Ты - замечательный, умный, вылитый отец...
Дракон поднял и другое веко. В запавших глазах глубокая безнадежная тоска. Его хозяин, Худыш, одним из первых дракозников пришел в Долину. Первого драконника, как и все, принес из Города Драконов, вырастил, воспитал, летал на нем почти десять лет, а потом как-то попали в снежную бурю неслыханной силы. Дракон изнемог, пытаясь выбраться из самого дикого смерча, что кружил его и ломал крылья, но на лету ударился о невидимый в метели горный пик, ему изломало все кости, он умер в тот же день. Худыш был в таком отчаянии, что сам не хотел ни есть, ни пить, его с большим трудом оторвали от уже окоченевшего трупа, силой привезли в Долину, там две недели лечили, поили, приводили к нему баб, приносили драконников, он смотрел на все тупо, отказывался даже разговаривать.
Лишь на второй год начал оживать, а когда у единственной в Долине драконихи появилось первое потомство, понятно, что от великолепного Черныша, он все же выбрал себе самого жалобного и слабенького дракончика и унес домой. Сколько его ни уговаривали, чтобы взял крепенького, здоровенького, даже не спорил, только смотрел исподлобья.
Яська единственная поняла, сказала всем, чтобы не приставали, у Худыша чувство вины, он хочет как бы искупить ее, вырастив дракончика, обреченного на смерть. Он и выращивал, нянчился, держал его с собой на одном ложе, укрывал своим одеялом, а с выбором имени настолько затянул, что дракончик так и остался Малышом, как его Худыш называл с первого же дня.
Сейчас этот Малыш едва ли не крупнее всех драконов, очень сильный, резвый, уступал только Чернышу, да и то, возможно, только из почтения к родителю, но исхудал, тоскует, и что его может заставить жить?

* * *

Яська ахнула, когда из пещеры вслед за Иггельдом показалась огромная драконья морда. Малыш щурился от яркого света, громко чихнул, Яська, Чудин и Шварн хором пожелали здоровья.
- Ты просто чудо! - воскликнула Яська. - Мы даже не думали, что у тебя что-то получится...
- Я думал, - сказал Шварн серьезно. - У Иггельда получается все.
- Подхалим, - обвинила Яська.
- Но правда же, - настойчиво сказал Шварн. - Разве было такое, что у него не получилось?
Иггельд тоскливо улыбнулся, в глазах боль, но для дракозников есть только одно истолкование: тоскует по Чернышу, оглядел груды камней. Народ все еще таскал тяжелые глыбы камня, подвозили на подводах, коней приходилось останавливать за пару сотен шагов, иначе, испуганные одним видом драконов, и оглобли поломают, дальше уже безбоязненно поднимали камни и закрепляли в корзинах на драконьих боках и спинах.
Чудин на своем Ушане, Шварн на Храпуне, Яська на Скулане, еще пятеро молодых смотрителей драконов, для которых Иггельд уже живой бог, удерживали драконов, которым бы то почесаться, то пуститься наперегонки друг с другом.
- Быстренько загрузите моего! - распорядился Иггельд. - Малыш, сиди здесь. Нет, ляг, пожалуйста...
Малыш послушался, медленный, печальный. Ему загрузили едва ли треть того, что на каждом из драконов, взлетит ли еще с этим грузом, Иггельд поглядывал на небо, солнце перешло на западную половину, и хотя лететь до поля боя недалеко, но готовиться в первый вылет приходится чересчур долго
- Закончили? Чудин, у тебя веревки могут ослабнуть раньше, чем вылетим за пределы Долины. Хорошо, если камень упадет на мой дом, а если на твой?.. Шварн, ты уверен, что твоя худая ящерица поднимет все, что ты навалил? Не жалеешь зверя!
- Ты его недооцениваешь, - буркнул Шварн. - В нашей Долине это самый подъемный крылан.
- Ладно, - сказал Иггельд. - Вылетаем. Камни сбрасываем только по моему слову!
- Да помним, помним, - буркнула Яська.
Он сел на привычное место на загривке дракона, в сердце снова вошла игла острейшей вины, будто предал память Черныша, сидя вот на загривке его сына. Непроизвольно погладил чистые молодые чешуйки, дракон повернул голову и внимательно посмотрел на Иггельда. Слышно было, как сзади требовательно заскреб по земле хвост.
- Люблю, люблю, - ответил Иггельд со вздохом. - Ну как тебя не любить, чистая ты моя душа... Все, взлетаем!
Малыш хотел прыгнуть в небо с места, он тоже умел, как и Черныш, но прислушался к весу камней, уважительно хрюкнул, разбежался, еще на земле начал колотить крыльями, наконец его подняло над землей. Он прошел над домами, Иггельд заставил сделать круг, поджидая остальных: успех зависит и от внезапности, и от одновременности. Первыми догнали Шварн на своем Храпуне, дракон Чудина с легкостью нес одну, но самую массивную глыбу, Иггельд прокричал:
- Все разом!.. Как только махну рукой!
Малыш повернул по его приказу, стена быстро осталась позади, показался и тут же оказался прямо под ними артанский лагерь. Иггельд быстро окинул его взглядом, выискивая Ральсвика, при нем всегда оруженосец с его артанским знаменем, но внизу только рядовые воины, сидят у костров... нет, вскакивают, хватаются за луки...
Он взмахнул рукой, указывая на роскошный шатер:
- Он должен быть там!.. И не один!.. Все разом!
Малыш наклонился, Иггельд ударом ножа перехватил веревку. Четыре громадные глыбы скатились с боков, Малыша швырнуло вверх. Чудин сбрасывал свою глыбищу рядом, а Шварн вообще снял веревки за выстрел стрелы из лука, но проделал все на скорости, Иггельд сперва ругнулся, но увидел, как огромные камни падают по дуге, все ближе и ближе, из смятого шатра выскочили трое, и глыбы с дракона Шварна точно обрушились на них, смяли, расплескали в кровавую кашу.
Остальные драконы сбрасывали глыбы на лагерь, стараясь попадать ближе к главному шатру, что уже вбит в землю. Вверх летели стрелы, ни одна не поднялась достаточно высоко, в бессилии падали обратно, только одна пронеслась с огромной скоростью, Иггельд услышал удар, вскрик раненого дракона и сразу же закричал изо всех сил:
- Всем обратно!.. Все уходим!.. Немедленно!
Малыш послушно повернулся и понесся быстрыми взмахами в Долину. Без тяжелой ноши ему хватило двух взмахов, чтобы оказаться по эту сторону, Иггельд указал ему на прежнее место, там пусто, все убежали смотреть со стены на артанский лагерь, Малыш послушно опустился, замер на миг, тут же повернул голову и посмотрел на Иггельда с вопросом: я все правильно сделал? Я хороший? Ты меня любишь?
- Все правильно, молодец, - ответил Иггельд, в горле появился и начал разрастаться ком. Он соскользнул на землю, подошел и обнял печального дракона за голову. - Ты прости, что я любил... и все еще люблю только одного. Ты хороший, я тебя тоже люблю. Прости, что всю любовь отдавал только одному, а вы оставались моими сиротами... Я люблю тебя, люблю, правда...
Дракон тихо и нежно убирал языком ему слезы, вздыхал, сопел сочувствующе, а Иггельд, наплакавшись, обхватил его умную голову, прижался всем телом, заставляя себя поверить, что это и есть Черныш, что в это тело перепорхнула его душа, чтобы не разлучаться с ним - какой рай, хоть драконий, хоть человечий, если там не окажется друга?

Глава 23

Вечером в его доме собрались на первый пир по случаю маленькой победы князья и беры. Они сами настояли, что это победа, даже большая победа. Предупрежденные, уже ждали на стене, видели, как тяжелые глыбы обрушились с пролетающих драконов, как расплющили шатер Ральсвика, как раскатывались и калечили воинов. Сброшено около тридцати глыб, каждая убивала десятки воинов. Камни раскатывались по всему лагерю с огромной скоростью, давили и плющили, а иные разлетелись на мелкие куски от страшного удара о каменное основание долины, получалось еще страшнее: как брошенные руками великана топоры, убивали и калечили всех, кто оказывался на пути.
Судя по всему, погиб не только Ральсвик, но и большинство, если не все военачальники. Вечерами, как обычно, собирались в шатер к походному вождю на военный совет, тут-то и случилось то, с чем еще не встречались за всю войну. Артанский лагерь если не разгромлен, то обезглавлен, а самим артанам еще долго приходить в себя, так что можно выпить и отпраздновать первую победу...
Иггельд натужно улыбался, сдержанно кланялся, но когда поднялся во главе стола с кубком, напомнил:
- Один дракон убит. Он успел дотянуть, умирая, до пещер, так что наездник уцелел... но теперь такие налеты не пройдут. Артане будут наготове.
Князь Цвигун потянулся к нему с кубком через весь стол.
- Иггельд, дорогой наш вождь!.. Тебе не верили, в тебе сомневались, но ты... ты понимаешь, что ты сделал?.. Ты не просто заперся за крепкой стеной, ты сразу же начал сам их лупить в хвост и в гриву!
За столом дружно выкрикнули здравицу, зазвенели, сталкиваясь над серединой стола, медные и серебряные чаши. Князь Кадом выкрикнул:
- За Иггельда!
Иггельд покачал головой. Лицо стало строгим.
- За победу, - сказал он, - за будущую нашу победу. Я - лишь песчинка, найдется много более достойных и значимых людей. Сообща мы выдержим натиск, а потом и погоним артан с нашей земли. За победу!
- За победу! - согласился князь Кадом.
- За победу! - выкрикнул князь Онрад.
- За победу, - сказал князь Северин и добавил: - Но ты первый, кто не просто дрался доблестно, думаю, что в этой войне такие все-таки были, но ты и нанес поражение... так что за тебя, Иггельд! За победу и за Иггельда!
- За Иггельда! - прокричали гости, Иггельд с испугом увидел, что это кричат даже охотнее, чем за победу, на него смотрит преданно даже князь Иствич, что всегда неприязненно хмурился, отворачивался при встрече. - За Иггельда!
На другой день Иггельд поднялся на верх стены и долго всматривался в артанский лагерь. Там тихо, умолкли песни, не звучат боевые трубы. От шатра ничего не осталось, не видно даже клочьев, хотя камни раскатились далеко.
Со стороны ворот доковылял, прихрамывая, Апоница. Судя по теплому плащу на плечах и бледному лицу, уже давно торчит на стене, не спится, обронил тихо:
- Полагаю, его завернули в шелк шатра.
- А где же он?
- Возможно, уже отправили вниз.
Иггельд спросил недоверчиво:
- Ночью? Ночью даже горцы страшатся ходить по тем тропам над бездной.
- Артане, ты знаешь, ничего не страшатся. Им во многом можно отказать, но не в отваге. Мы получили немалую передышку, Иггельд. Как ты ее используешь?
Иггельд пожал плечами.
- Думаешь, я всю жизнь вел эти войны?.. Получилось то, что задумал, теперь буду дальше... Сегодня облечу горы, посмотрю, что творится. Навещу кое-кого. Пока я зарабатывал на жизнь полетами, я познакомился со многими людьми. Кое-кто, думаю, и сейчас все еще не сложил оружие. Сидят себе в норках! Понимают, что едва высунутся... артанский топор очень скор! Но злобу копят. Попробую если не объединить, то хотя бы узнать, кто еще готов воевать, а кто сдался. Такие тоже будут.
- Еще бы, - обронил Апоница невесело. - Сдавшихся в Куявии всегда большинство.

* * *

Две недели по ту сторону стены было затишье. Артан становилось все меньше, на воротах и стене ликовали. Осталось только куявское войско, там уцелели все, они даже не ходили на приступ, шатер их вожака, князя Бруна, в сторонке, как и все куявы, никто не пострадал. Держались тихо, незаметно, словно стыдились своей роли. Чудин и Шварн с другими наездниками драконов часто поднимали своих крылатых друзей в воздух, вылетали из Долины с другой стороны, чтобы не попасть под стрелы удивительного стрелка-героя, подолгу парили над горами и Предгорьем. Они и заметили вовремя, что в их сторону направляется большое войско. На этот раз артане волокут катапульты, на верховых конях везут длинные вьюки. Рыжак, в прошлом умелый розмысл, угадал в них детали камнеметальных машин.
Потеряли Бофора, молодого отважного наездника, он слишком низко пролетал над этим артанским войском, стрелы простых воинов не долетали до его дракона вовсе, но затем вперед выехал молодой гигант на огромном, как гора, коне, вскинул лук, и тогда Шварн, ощутив опасность, закричал всем, чтобы улетали немедленно. Все так и сделали, но гигант пустил вслед стрелу, больше похожую на копье.
Все уносились на всей скорости, как могли, потому не сразу обнаружили, что Бофора с ними нет. Его дракон, сраженный стрелой героя, упал без крика, разбился, они потом увидели издали распластанную тушу, да и ту опознали лишь по тому, что артане остановились, вырезая сердце дракона, и тут же возобновили грозное движение в горы.
Иггельд выслушал, сказал хмуро:
- Что ж, мы сейчас ничего сделать не можем. Но... пусть едут. Посмотрим. Бой покажет.
Апоница сказал осторожно:
- С ними непростой стрелок.
- Знаю, - ответил Иггельд. - Его зовут Франком.
Апоница вскинул брови, глаза внимательно следили за лицом Иггельда.
- Ты всякий раз меня удивляешь. Ты его знаешь?.. Может быть, скажешь заодно, как зовут стрелка, что подбил здесь дракона Чудина?
- Меривой.
- Что?
- Меривой, говорю, его зовут.
Апоница умолк, спросил в затруднении:
- Не понимаю. На них что, написано?
Иггельд отмахнулся в нетерпеливом раздражении.
- Тебе не все ли равно, откуда я знаю? Меривой и Франк - братья-близнецы. Оба сыновья Аснерда, а тот из горных великанов. Их мускулы из камня, потому и луки у них такие, простой человек не согнет. Надеюсь, других таких стрелков в артанском войске нет.
Апоница нахмурился, буркнул:
- Надо сказать Ворсклу, Анапру и Когтю. Они возликуют, возгордятся, что к нам направили лучшие силы.
Иггельд покачал головой.
- Да просто им воевать уже не с кем. Сюда могут приехать все, кроме Придона. Тот занят своей добычей...
В груди остро кольнуло, подумал, не такая ли добыча была у самого, не так ли он с нею обращался? Хотя вряд ли, Придон - чист и нежен, если судить по его песням, он дарит Итании цветы и целует ступни ног, касается губами крохотных пальчиков, а она хохочет от щекотки и брыкается...
Он явно изменился в лице, в глазах Апоницы метнулась тревога, сменилась сочувствием, Иггельд стиснул челюсти, спросил почти грубо:
- Случилось что? Мы выстоим Более того, им еще ползти к нам почти неделю. Артанам можно устраивать засады по дороге, сбрасывать на них камни. Там немало таких мест, ты сам видел.
Из темного зева пещеры показалась массивная черная голова с белой полоской на лбу. Малыш щурился от света, но, зачуяв Иггельда, выдвинулся весь, потянулся навстречу. Иггельд погладил по широкому носу.
- Соскучился?.. Я по тебе тоже, если честно. Сегодня полетаем.
Апоница сказал с тревогой в голосе:
- Без тебя тревожно.
- Сегодня артане на приступ не пойдут, - заверил Иггельд. - Сам видел, нечем.
- Да знаю... Но ты у нас как счастливый талисман.
- К вечеру вернусь. Малыш, лежать!
Дракон с готовностью лег, косил одним глазом, когда Иггельд взбирался на его спину. Апоница отошел, смотрел украдкой, чтобы не смущать пристальным вниманием этих двух, потерявших своих друзей, что теперь тянутся друг к другу, отдают неистраченную нежность, берегут один другого, притираются заново, последний раз общались, когда вот так же, как сейчас Иггельд взобрался на спину Малышу, тот карабкался на колени к Иггельду.
Иггельд поднял руку в прощании, Апоница отступил еще на пару шагов, а Малыш разогнался и прыгнул в воздух.
Горы быстро скользили под драконьим брюхом, Малыш мчался стремительно, за последние дни уже набрал вес, нарастил мышцы, сейчас ни разу не растопырил крылья, чтобы отдохнуть на восходящих потоках, без устали месил воздух, и солнце еще не успело сдвинуться на длину копья, как вдали блеснули искры, солнце отражалось на покрытой металлом крыше
Иггельд не сразу вычленил взглядом крепость, просто вершина горы стала выглядеть упорядоченнее, завершеннее, и лишь снизившись, рассмотрел эту великолепную крепость, поистине неприступную, суровую, грубо квадратную, с острым шпилем над главным домом. Только одна башенка, там возникает и пропадает единственное цветное пятнышко: по ветру полощется пурпурный стяг - право удельного князя.
Внизу, у основания горы - множество домов, сараев, пристроек. Плотным кольцом окружают гору, дома все каменные, из тяжелых глыб, тоже каждый из себя крохотная крепость, сообща легко отбиться от разбойничающих отрядов, а если придут враги, то поднимутся на гору и укроются в крепости.
Малыш раскинул крылья и парил, ожидая наказа. В отличие от Черныша он не мог улавливать желания хозяина, но время от времени изгибал шею, заглядывал вопрошающими глазами Иггельду в лицо. Тот напряженно всматривался, но все тщетно, люди отсюда выглядят одинаковыми, махнул рукой, и Малыш с готовностью сложил крылья, долго проваливался через плотный встречный ветер, снова растопырил крылья, но все еще опускался, Иггельд указал на широкий задний двор, заставленный всякой рухлядью, Малыш в последний момент сложил крылья и упал между телегой и приземистым сараем из тяжелых каменных блоков. Из сарая неслись тяжелые удары железа по железу, потом стихло, приоткрылась дверь, выпустив клубы сизого перекаленного дыма, высунулось потное широкое лицо.
Кузнец - их узнаешь сразу - вытаращил глаза, всмотрелся, ахнул:
- Никак Иггельд?..



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 [ 39 ] 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.