гусики, но Олег уже повернулся к нему прежний: испуганный, с трясущимися
губами.
как ты это сделал!
как это делается?... Но, видимо, мы в самом деле - для Вселенной нечто родное.
Говоря словами нашего дворового Васи-электрика, я сумел подключиться к неким
проводам, что по всей Галактике... Но для этого надо было увидеть ту жуть,
которую я увидел там, на Луне...
это тоже видел. Ну и что?
перешел с головного мозга на спинной? Стихи не пишешь?
но смолчал, ибо вспомнил, что он - мудрец, а мудрецу не пристало пререкаться с
невеждами. Кора исчезла, где он прислонялся, а на земле под задницей и
вытянутыми ногами остались вмятины, земля почернела и обуглилась.
полной выкладкой супердесантника с утра до вечера бегал по горам. А его
рыжеволосый друг выглядит так, будто это он его гонял, сидя в удобном кресле.
микроволновке готовился большой жирный гусь, они пожирали холодное мясо, что в
такую жару как раз кстати.
Интюрини, но мужчины слушали рассеянно, только кивали, и она, дождавшись
десерта, извинилась и ушла делать заказы на завтра.
ладонью по столу:
Тарх!... Но смешно думать, что можем его отыскать... вот такими.
решетки:
догадываешься, подальше.
Но, если хотим ему помочь, нужно... самое малое!... добраться до нашего дурака.
не придумаешь, то кто? Я могу только в зубы дать. Да и то, теперь даже это
прекрасное и нужное дело ты можешь лучше...
Меркурию?
Испарились, если по научному. Остались только солидные, вроде редкоземельных, а
еще есть вроде бы тритий, дейтерий, менделевий... если ничо не путаю. Нам же
надо заполнить бензобаки и еще пару канистр в придачу. Да не пару, а сколько
потащим! На Луну от меня долетел один голодный шкелетик... А до Меркурия, как
догадываюсь, чуть дальше. Подумать только - мельче Луны, а почему-то дальше.
блюдах жалобно белели разгрызенные кости. Он вздохнул, горстями начал срывать
крупные виноградины и совать в пасть.
расщеплять, но пока только органику. Да и то не всю. Жареное мясо в желудке
сперва расщеплялось, как и положено, часть шла в плоть и кровь, но часть он
осторожно пытался расщеплять дальше, уже не в биологическом желудке, а в
желудке - атомном реакторе.
что там с детства, за все века и тысячелетия втемяшилось в плоть и кровь, что
металлы - это металлы, с ними можно что угодно, но их не едят. Дейтерий или
тритий - другое дело, никогда их не видел, предубеждения нет, а уже начитался
во всех источниках, что это самое ценное ядерное топливо.
можешь подзаправляться от электрических линий в космосе...
электрические, а... и слова такого нет! Так что запас придется брать на двоих.
А это немало. Меркурий... гм, далековато.
пойти на попятную. Мрак смотрел с подозрением, пытался прощупать его во всех
диапазонах, но, странное дело, везде натыкался за абсолютную черноту. Он уже
умел генерировать мощные пучки гамма-лучей, сейчас сканировал Олега с головы до
ног, но везде все та же чернота.
сразу, не углубившись ни на миллиметр, ни на микрон или миллимикрон, даже на
глубину ангстрема не удавалось засадить луч... но и удалось бы, что можно было
бы узнать?
излучения. Поглощал абсолютно. Мрак нарочито послал с отражением, результат
тряхнул его так, словно на мчащемся мотоцикле врезался в стену.
огромные кулаки и сказал громко:
осмотрительностью, однако ночью тайком, тайком даже от Мрака, побывал в одном
институте, где соорудили высоковольтную лабораторию, с опаской и удовольствием
прошелся между гигантскими трансформаторами, где прячутся молнии неимоверной
мощи.
ночью, тайком, в полной темноте, как ворюга, взялся за ручку трансформатора, на
электронном табло сразу побежали цифры: 5... 10... 20... При значении 30
киловольт засветился ионизированный воздух, Он тогда опасливо оглянулся на
окна, но защитные экраны опущены, сигнализация отключена, никто не увидит, даже
если дать вот так 40... 50... нет, можно сразу 100 киловольт...
пластинами электродов, где он стоял, полыхала огромная ветвистая молния,
толщиной с бревно. Воздух шипел и трещал, сперва как будто в воду уронили
раскаленную добела наковальню, а потом уже был треск разламываемых скал. Все
помещение было залито ярким плазменным светом, трепещущим, но с такой частотой,
что вспышки почти сливались в ровный свет.
если бы он был сплошной глыбой металла, то еще на цифре 40 коротко бы щелкнуло,
и в этой глыбе появилась бы сквозная пробоина с оплавленным валиком на выходе.
разрядов наверняка уже слышен снаружи. Пальцы пошли поворачивать верньер
быстрее, на табло сменялись зеленоватые цифры: 150... 200... 300... 400...
те обогнули и сомкнулись за его спиной. Коротко щелкнул предохранитель, молния
тотчас исчезла, в помещении стало темно и оглушающе тихо.
колотилось так же, как и тогда, много тысяч лет тому назад, когда он вышел из
крохотной деревушки, когда это сердце было таким сла-а-а-абеньким,
четырехкамерным, готовым замереть от любого сильного толчка.
не пощупал и в рот не заглянул, пересчитывая зубы.