кофейной гуще.
свидетельствовал о том, сколь высокое значение он придает своим
изысканиям.
полупоклон. - Прошу извинить мою неловкость, почтеннейший
господин Аббатиас. Поверьте, я и в мыслях не имел обидеть такого
высокомудрого ученого, как вы. Признаться, я Несколько удивился,
увидев вас здесь, в лесной глуши. Вам более подошла бы кафедра
Сорбонны.
чистосердечную похвалу своих многочисленных талантов.
поклониться, столь нелепую и малоподходящую к расшитому балахону,
что я невольно улыбнулся.
искренний и так же мало интересующийся происходящим за стенами
замка, как и погруженный в глубины философского искания на стезе
Великого делания.
ученый муж. - Тех двадцати пяти су в день, которые выделяет мне
казна, маловато для того, чтобы жить в Париже. А здесь у меня
есть кров и стол. Благородный господин де Беранже, недавно
получивший замок в дар от нового короля, изволил оставить в силе
распоряжения покойного государя на этот счет. У меня прекрасная
лаборатория, и хотя я не жалкий суфлер [Суфлер - в эпоху
Возрождения презрительное наименование химиков, видящих главную
задачу своей науки в варке золота и серебра], обещающий озолотить
своего господина, точно языческий бог Зевс царя Мидаса, но порою
я открываю столь много интересного, что даже принц Алансонский
почтил мою работу своим высочайшим вниманием. К тому же в моем
распоряжении весь этот лес. - Аббатиас обвел рукой вокруг себя. -
В нем весьма много замечательных трав, кореньев и цветов,
обладающих поистине чудесными свойствами.
банальных восхвалений деревенского образа жизни, немедленно
возвращая мой интерес речам адепта тайного знания.
и, вероятно, разбойников-душегубов?
сокровенного знания. - А лихим людям и подавно нечего с меня
взять.
довольно слабом обонянии запах химикатов отбивал охоту
приближаться к его многомудрому обладателю ближе, чем на четверть
лье, со вторым... Впрочем, меня сейчас волновало совсем иное.
весьма интересно. Я бы, пожалуй, желал, если это, конечно, не
нарушит ваши планы, разделить с вами утреннюю трапезу. Идемте со
мной. Полагаю, завтрак уже подан. Я и дворяне моего эскорта будем
рады видеть за одним столом столь сияющий светоч высоких знаний.
Николаса Фламеля [Николас Фламель - известный средневековый
алхимик], затаив дыхание, чтобы не ощущать столь насыщенный
аромат науки великого творения. - К тому же я был бы благодарен
вам, если бы вы скрасили трапезу рассказом о посещении вашей
_лаборатории принцем Алансонским_.
которой нынче ночью любезный хозяин убеждал меня в необходимости
союза с Генрихом Анжуйским, намекая на какие-то почти
демонические силы, стоящие за убийством короля Карла. Утренняя
трапеза была не менее обильна, чем вечерняя. Однако я впервые
видел, чтобы прожорливые гасконцы так быстро, да еще и по доброй
воле, оставляли свои места у стола, все еще радовавшего глаз
разнообразием снеди и богатством! сервировки. Впрочем, моему
собеседнику до этого не было никакого дела. Забывая время от
времени пользоваться вилкой, он подхватывал с блюда куски
жареного мяса, опускал их в соусник и продолжал рассказывать, не
обращая внимания на жир и соус, капающие на фламандскую скатерть:
черный алмаз.
сторону.
опасное деяние. Конечно, черный алмаз невероятно красив, но еще
более коварен. Ведь точно так, как алмаз истинный есть
затвердевший солнечный свет и потому он питает энергией жизни
всякого, кто его носит, камень, о котором просил меня герцог
Алансонский, есть запечатленное сияние Луны, покровительницы
ведьм и колдунов, мрачной богини Селены - холодной и
безжизненной. Он способен изменить судьбу того, кто его носит,
впитав в себя пламень жизни. Его высочество, должно быть, просто
не знал этого...
крови, без пяти минут король Речи Посполитой, должен был
оставаться вне подозрений, хотя лично я полагал, что Франсуа
Алансонский был прекрасно осведомлен о чудесных свойствах камня.
Интересно, в подарок кому он предназначался?! Впрочем, меня
сейчас больше заботило другое. Возможность передать записку за
стены замка. Точно подслушав мои мысли, Аббатиас прервал сам себя
и, поглядев в окно, всплеснул руками:
в лес. Сейчас как раз час цветения Лацетии Компинус! Прошу
позволения откланяться. Ваше Величество.
Кстати, друг мой, там в лесу находится еще часть моих людей.
Окажите любезность - снесите им записку. Полагаю, это не
затруднит вас?
я найду их?
ученого.
наблюдатели тщательно отслеживали всех входящих и выходящих из
замка. И уж такой лакомый кусок, как одинокий алхимик, де Батц
наверняка не упустит. Через несколько минут я уже протягивал
любезному естествоиспытателю послание для своего лейтенанта:
сложенный вчетверо листок. Внезапно взгляд его стал озадаченным,
точно вместо бумаги я протянул ему исписанную иероглифами плиту.
- Прошу прощения, сир! Извините, бога ради, мою дерзость, но вы
позволите взглянуть на ваши руки?
сословные различия, он ухватил меня за запястье и, развернув к
себе ладони, впился в них взглядом.
он. - Весьма странные линии. Жизнь краткая, но в то же время не
имеющая конца. Однако странно другое. Это совсем не те линии,
которые были у вас десять лет тому назад.
оставались какие-либо сомнения, сейчас они развеялись
окончательно. Я носил имя Вальдар Камдил, был англичанином,
вернее, вестфольдингом и, что самое главное, являлся чужаком,
абсолютным чужаком в этом мире. И в то же время не помнил этого -
ни своего дома, ни семьи, ни прежней жизни. Одни клочки, обрывки
- вроде как нынче ночью с сокровищами тамплиеров.
Заклинаю вас, никому о ней не говорите. Месяц тому назад в
результате страшного взрыва я впал в беспамятство, а когда
очнулся - вот, сами видите... - Горечь моего вздоха была
непередаваемой. - К тому же я много забыл. Быть может, вы, Мэтр,
способны помочь мне вновь обрести себя?
сил. Даже не знаю, кто мог бы помочь вам в этом. Вот разве что
Жан Сибелликус взялся бы вернуть вам утерянную память.
Доктор Фауст?
знает, где он сейчас живет. Одно лишь известно о нем: он жив.
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Акунин Борис
Конан-Дойль Артур
Березин Федор