мельницу. В работу включился мозг. Нет сомнения, что как верхние этажи и
подвалы собора предназначены для священников самого высокого ранга. В
древности приверженцы древних культов проводили главные обряды под землей.
Пожалуй, лучше всего мне поискать Мармидона в подземельях собора.
стали облегчать наказание, заклинаниями лишив его запаха. Вот еще одна
причина полагать, что он упрятан в подвал. Упрятан слишком далеко, чтобы
его можно было отыскать с помощью даже обоняния.
поспешно, начал спускаться ниже. Все шло как по маслу. Было уже далеко за
полночь. Чародеи, должно быть, были поглощены своими делами. За немногими,
может быть исключениями.
и кладовые, хранился дворецкий инвентарь и так далее. На одном из этажей я
увидел монашку, драившую пол голыми руками. Обычная ее работа? Искупление
вины? Самоуничтожение? Она была единственным человеком, которого я
встретил здесь. Она меня не заметила.
сторону лестница делалась круче. Вокруг был уже не бетон, а грубо
отесанный камень. Я уже углубился в скальное основание собора. Стены были
холодными до озноба, влажными, холодным был и воздух. Современного
освещения здесь не было, оно оставалось там, позади. Путь мой освещали
только свечи, вставленные в далеко отстоявшие друг от друга железные
подсвечники. Свечи были оплывшие. Снизу тянул ветерок. В тусклом свете
прыгали уродливые тени. И, наконец, я был избавлен от звуков мессы. А
лестница все вела вниз!
созданный природой пещеры. Редкие голубые огни выхватывали из колеблющего
мрака очертания сталактитов и сталагмитов. Они горели в ладонях обычно
дезактивизированных рук славы. Руки славы были укреплены над входами в
туннели. Я знал, что высшие иерархи иоаннитов пустили вход свое влияние,
чтобы получить разрешение полиции на эти приборы. Действительно ли они
понадобились иоаннитам для проведения исследований? Из этого тоннеля
доносился шум бегущего под землей потока. Из другого сочился тусклый свет,
несло ладаном, слышался чей-то дрожащий голос. Молитва, бдение,
чародейство или еще чего-нибудь?
с себя одежду и обувь. Спрятал все это в глубине скалы. Нож я заткнул за
эластичную резинку трусов.
конечно, не слишком поддаваться квазисексуальным ощущениям. И вбил в мою
голову, для чего я совершил превращение. Чувства и мышцы зверя должны
служить поставленной человеческой цели.
закончить его, мне понадобилось вдвое больше времени по сравнению с тем,
как это обычно происходило. Несомненно, влияли и антиколдовские
заклинания. Вероятно, мне не удалось бы стать волком, если бы не мои
хромосомы, или я оказался более сильным волшебником? Никого сомнения, я
снова стал волком!
зависит от зрения, как человек. Уши, ноги, язык, каждый волос моего тела,
и прежде всего, нос впитывал поток информации. Пещера перестала быть ямой,
где я мог бы отступиться. Любую пещеру теперь я постигал сразу.
тухлого мяса - отвратительным запахом. Я едва успел подавить вой вышедшего
на добычу волка. И затрусил к туннелю.
тоннелей. Не веди меня мое обоняние, я бы скоро заблудился. Путь освещали
испускавшие огонь руки - над каждой, выбитой в скале кельей. Но кельи
встречались редко. Общеизвестно, что кандидат на первую ступень посвящения
должен в одиночестве провести здесь сутки, и лишь в отдельных случаях
после этого на него снисходило благочестие и святость. Утверждали, что так
душа вознаграждается за творимые без помех молитвы и размышления. Но мне
как-то не верилось, что благие влияния проникают также и в подсознание.
Некие запахи, едва уловимые даже моим волчьим обонянием - от них шерсть на
загривке становилась дыбом.
которого вел меня. Когда, наконец, я добрался до источника запаха,
пришлось на время задержать дыхание. Так, не дыша, я и заглянул в келью.
вряд ли больше, чем ночник в больничной палате. На соломенном тюфяке спал
Мармидон. Чтобы было теплее, он укрылся рясой, столь же грязной, как и его
кожа. Помимо рясы у него были сухарь, жестяная банка с водой, чашка,
иоаннитская библия и свеча, чтобы можно было читать эту библию. Должно
быть, он покидал келью только когда нужно было посетить расположенную
дальше по тоннелю каморку с люком. Но если бы он вообще не выходил из
кельи, особенного различия не было бы. Ф-фу!
зловонные испарения действовали на меня не так сильно. Да и вновь
обретенный разум человека взял верх над инстинктами зверя. Кстати,
Мармидон, несомненно, даже не замечал зловония.
свободной рукой вытащил нож.
Должно быть, я представлял собой весьма зловещее зрелище. На голое тело
местами надето что-то черное и облегающее, а на лице нет и тени
милосердия. А он - его лицо с ввалившимися глазами выглядело тоже неважно
в этом мертвенном свете. Он не успел закричать, я зажал ему рот ладонью.
посвященного колыхалось, как тесто.
отползти от меня, пока не наткнулся на стену.
меня и сам ответил на свой вопрос.
дочь!
таком состоянии.
нацепил их и, опустившись на тюфяк, вновь взглянул на меня.
оказаться сведения о вашей семье? Почему кто-то из вашей семьи должен
оказаться здесь?
разбушевалась ярость.
врагами? Мы используем евангелие любви.
любой другой человек, можем впасть в грех. Признаю, что тогда меня охватил
гнев... Когда вы... Выкинули этот фокус... Когда хитростью заставили
нас... Заставили те невинные души...
всем этом подлом деле - трехлетняя девочка. Ее похитили. Она в аду!
совершеннейшем ужасе простонал:
попробовать помочь вам.
Все это расходилось с тем, о чем я думал сперва.
зависящее, чтобы лишить меня средств к существованию. А когда вся моя
жизнь пошла под откос, что я должен подумать? Если вы невиновны, вам лучше
предоставить мне убедительные доказательства.
Акунин Борис
Аникина Наталья
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Бажанов Олег
Никитин Юрий