этого конца Рукава Цист. Словно эволюция в местных бесчисленных анклавах
начала все снова, используя уже не биологические формы, а существа из
краски и одежды. Был здесь город Малько, где жители в прохладных простых
саффрамах проводили жизнь, размышляя над проблемами, понять которые за
пределами самого Малько было невозможно. Был Фарад - его жители носили
только голубое, всех оттенков, занимаясь ритуализированной войной, мотивы
которой зиодский разум познать был не в силах. Были здесь жители
Кабсолемы, погруженные в создание загадочных скульптур. А в Квитцколе -
стоическая суровость, хорошо продемонстрированная самим Велдом. Здесь не
осталось и следа беззаботного гедонизма Берража. Пассивность. Активность
распространялась лишь в необычных нетрадиционных направлениях, но все
равно неактивность правила здесь внутри активности. Здесь подчинялись
побуждению совершить действие, а не имели такое побуждение сами.
прокомментировал он, шагая рядом с Велдом. - Практически, проссим вытеснил
все остальные ткани.
само совершенство?
сарториального искусства?
собственного удовольствия.
плоский камень среди массы таких же серых плоских камней. Внутри было
хорошо, прохладно. Педер быстро понял, что не следует касаться выступов и
ребер, таких как, например, край двери или угол стены: края были острые,
как лезвия.
поздоровавшись с Велдом. В глазах Педера их костюмы были грубыми
неуклюжими вариантами костюма Велда. Правда, их ткань имела свинцовый
оттенок и казалась очень плотной. Лица были суровые, несгибаемо-каменные,
хотя в отличие от Велда они не носили шляп.
мне познакомить тебя с ним. - Он поманил одного из членов общества, тот
вышел вперед, закатал рукав пиджака.
Таким образом, одежда - часть человека, точнее, человек - часть одеяния,
биологический компонент. Снять одежду теперь невозможно.
где проссим срастался с кожей, потом отпустил рукав.
стояли с каменными лицами. - Сущность Искусства Одеяния в том и состоит,
что личность не прикована к одной какой-то форме. Индивидуальность может
выбирать среди тысячи парадигм. Твое изобретение отбрасывает человека на
предыдущую, докайанскую ступень эволюции. Когда каждое существо имело
только одну природу.
любопытное. Мне было бы жаль не использовать этот вариант, не испытать
этот путь. - Взмахом руки он заставил члена содалити вернуться на место,
потом взял какой-то предмет, лежавший на соседнем столике.
подобное?
совершенно обычным, за исключением некоторого свечения поверхности. Но это
могла быть просто игра света.
слабый бледный внутренний свет поверхности. Черты лица отражения начали
постепенно трансформироваться. Это были его черты, но какой-то неуловимо
чужой оттенок уже появился в них.
отражение, глаза отражения закрылись. Лицо человека в зеркале погрузилось
в глубокий покой сна.
зеркало, точнее не совсем зеркало. Изображение создается не отраженным
светом, а с помощью микрокомпьютера, управляющего плоскостными
голографическими элементами, из которых составлено отражающее покрытие.
Очень чувствительное устройство.
ничего особенного он не обнаружил. Толщиной странное устройство не
превосходило обычное зеркало. Это, конечно, мало что означало.
Микроэлектроники могли вместить содержимое целого искусственного мозга в
еще меньшее пространство.
псевдоинтеллект, в сущности не такой, как реальный человеческий. Но у него
есть свойство, недостающее нам. Оно умеет только воспринимать, не более.
Ему не нужно совершать поступки, как нам.
таким, как в обычном зеркале. Эта штучка очень проницательная.
характерны для этой части Кайана. Симптоматический феномен. Колонизация
дальней части Кайана явно дала эффект, обратный более раннему варианту
этой культуры. Два конца Рукава Цист отличались друг от друга, как позитив
и негатив одного изображения. Калейдоскоп бурной деятельности Берража
здесь сменился пассивной восприимчивостью, словно - в продолжение аналогии
- человеческий мозг решил превратиться в чувствительную фотографическую
пластину.
растительное происхождение, волоконца ткани были слишком малы, чтобы
видеть их невооруженным глазом. И вдруг Педеру показалось, что он их четко
видит, вплывает в зеленый лес микроскопических живых фрондов, фибриллярных
сеточек, пучков изящных фиолей, лес, распространявшийся на все окружающее
пространство, заполняя его до самого горизонта. Словно издалека он услышал
голос Велда:
Фрашонарда. Педер подался вперед. Ему показалось, что он идет по густому
лесу, раздвигая узорчатые ветки папоротника. Или это лес двигался внутри
него, впуская щупальца-фибры в нервную систему, завладевая мыслями и
ощущениями?
циничный сухой тон голоса. - Надеюсь, Отис хорошо с тобой обращался.
когда-то переплетали ценные книги. Фамаксер излучал сухость, пыльность,
ветреную пустошь, впечатление от человека, прокаленного солнцем и
продутого ветром, а его поза давала намек на опыт и цинизм, ловкость и
уверенность - и другие свойства, которые Педер не мог определить.
Фрашонарда способен управлять своим носителем, заставить его пересечь
пространства в сотни световых лет. Лишь иногда у него мерцала искра
любопытства - в чем же мог состоять план Фрашонарда? В остальном он
никогда не спрашивал себя, почему он делал то, что делал - ведь человек,
просыпающийся утром, не спрашивает себя, почему он проснулся.
восхищения гениальностью Фрашонарда.
какое-то излучение, которым обменивались костюмы, слишком тонкое и
необычной природы, чтобы его зарегистрировали приборы, но от этого не
менее реальное.
какая-то чепуха.
знаем еще, где и что это за смысл.
действительно научного исследования, - настаивала Амара. - Время распада
социологической матрицы - это факт, а не фантазия.
социологической команды "Каллана". Амара обрабатывала и обобщала все
скопившиеся данные. Но результат кардинально отличался от ответа, которого
она ждала.
Совьи, должны быть относительно свободны от одежного фетишизма, и даже
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Конюшевский Владислав
Свержин Владимир
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия