Я хочу, чтобы он мог играть на земле, завести собаку и вообще...
воздух, солнце и всякие там игры с песочком.
он ползал, пробовал вставать на ноги, несколько раз обжигался и пытался
проглотить среднестатистическое количество не предназначенных для этого
предметов.
критериев.
чего надолго замолчал. А в четырнадцать начал произносить целые фразы -
короткие, скроенные на собственный лад, но цельные, законченные. Все эти его
тирады, точнее - утверждения, были исключительно эгоцентричны. Казалось бы -
ничего необычного, никто и не ждет от ребенка пышных монологов о
достоинствах альтруизма.
траве, пытался оторвать уши щенку, яростно сопротивлявшемуся этой затее, -
это и есть ваш сверхребенок?
- он лишь являет собой самое лучшее из того, чего мы смогли достигнуть во
всех отношениях. Он равномерно нормален в лучшем смысле слова - точнее
сказать, оптимален.
не больше тела и вообще нет никаких этих фокусов. Иди сюда, сын!
особенно трудно ему было расслышать слово "нет". Гамильтон встал, подошел к
сыну и взял его на руки. Никакой осмысленной цели он при этом не преследовал
- ему просто захотелось приласкать ребенка для собственного удовольствия.
Поначалу Теобальд бурно реагировал на то, что его унесли от щенка, но потом
покорился перемене участи. Он был способен воспринимать изрядные дозы ласки
- когда это было ему по душе. Но когда он был не в настроении, он мог
оказаться крайне строптивым. И даже кусаться.
месяца. Им с отцом пришлось пережить трудные и поучительные полчаса, когда
они после этого выясняли отношения. В тот раз Филлис предоставила их самим
себе, предварительно надавав, правда, Феликсу наставлений, чтобы он
чем-нибудь не навредил чаду. После того случая Теобальд больше не кусался,
но у Гамильтона навсегда остался маленький рваный шрам на большом пальце
левой руки.
бесцеремонно. Ему было досадно, что Теобальд не проявляет к нему никаких
нежных чувств и в то же время с удовольствием реагирует на ласку и объятия
"дяди Клода" или даже любого незнакомца.
голоса не было - ему запросто могли напомнить, что именно она является
профессиональным психопедиатром, а вовсе не он), Теобальда не начинали учить
читать до общепринятого тридцатимесячного возраста, хотя тесты и показывали,
что он был вполне способен воспринять идею абстрактных символов несколько
раньше. Филлис воспользовалась традиционной стандартной техникой, когда
ребенка учат группировать объекты по каким-либо абстрактным характеристикам,
подчеркивая в то же время индивидуальные особенности каждого объекта.
Теобальд откровенно скучал на занятиях и первые три недели не демонстрировал
ни малейшего прогресса. Затем, казалось бы внезапно, им овладела идея, что
все эти нудные материи могут иметь отношение к нему лично - возможно, виной
тому был случай, когда малыш узнал собственное имя на стате, который Феликс
отправил из офиса. Во всяком случае, вскоре после этого он сделал явный
рывок, сконцентрировав все внимание, на какое был способен.
освоено, и дальнейшие занятия только испортили бы дело. Филлис оставила сына
в покое и только следила за тем, чтобы в пределах досягаемости Теобальда
находилась лишь такая литература, какую она хотела бы ему порекомендовать.
Иначе он читал бы все подряд - ей и так приходилось силой отбирать у него
книгофильмы, когда ему надо было заниматься физическими упражнениями или
обедать.
поспешила рассеять его опасения.
теперь он некоторое время должен осваиваться.
чем-то другим. Это порок.
нередко приходилось обращаться за помощью ко взрослым, если встречались
новые и недостаточно ясные из контекста символы. Дома конечно не было такого
технического оснащения, как в воспитательном центре, где ни единое слово не
появляется в букваре, если его нельзя проиллюстрировать наглядными
примерами, а если слово символизирует действие - это действие
незамедлительно и столь же наглядно воспроизводится.
хотя и достаточно просторный, должен был бы превратиться в настоящий музей,
чтобы в нем разместились все пособия, необходимые для ответов на его
бесчисленные вопросы. Филлис напрягала всю свою находчивость и актерские
способности, стремясь не уклоняться от главного принципа семантической
педагогики: никогда не описывать новый символ с помощью уже известного, если
вместо этого можно привести конкретный пример.
чтением. Теобальд буквально проглатывал тексты, и если даже не до конца
понимал их, то запоминал безукоризненно точно. Детская привычка хранить и
перечитывать любимые книги была не для него - единожды прочтенный книгофильм
сразу превращался в пустую оболочку; теперь мальчику нужен был следующий.
присутствии Мордана и своего отца.
словами стояло это выражение?
старый козел Мордан..." Этого я тоже не понимаю. Разве дядя Клод - козел? Он
совсем не похож...
Филлис и, вновь повернувшись к Теобальду, поинтересовалась:
она хранила связку писем - воспоминание о тех днях, когда они с Феликсом еще
не быяснили всех своих разногласий; у нее вошло в привычку перечитывать их -
в одиночестве и втайне. - Скажи честно.
сына за то, что он сказал правду, но вместе с тем - закрыть дорогу
непослушанию. Конечно, непослушание чаще оборачивается достоинством, нежели
грехом, однако... Ну да ладно. Она отложила выяснение вопроса.
Феликс.
внимание на сыне.
вопросы.
Филлис будет занята.
препятствием, но как объяснить ребенку на сорок втором месяце жизни
аллегорическое употребление символов? Нельзя сказать, чтобы Филлис в этом
слишком преуспела. И некоторое время Теобальд, не чувствуя различия,
поочередно именовал Мордана то "дядей Клодом", то "старым козлом".
ответственную за нее группу генов от одного из родителей. Теобальд - в
результате селекции - унаследовал ее от обоих. Скрытая потенция, рецессивная
в каждом из его родителей, полностью проявилась в нем. Конечно, и
"рецессив", и "доминанта" - термины относительные; доминанта не подавляет
рецессив полностью, это - не символы в математическом уравнении. И Филлис, и
Гамильтон обладали превосходной, выходящей за рамки обычного памятью. У
Теобальда она стала практически совершенной.
доминантные характеристики в каждом поколении закрепляются естественным
отбором. Этот процесс - вымирание плохо приспособленных - идет изо дня в
день, неумолимо и автоматически. Он столь же неутомим и неумолим, как
энтропия. Нежелательная доминанта изживет себя в расе за несколько
Шилова Юлия
Панов Вадим
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Василенко Иван
Каргалов Вадим