Чтение 39–й страницы книги ~Будет скафандр

Многое я узнал и как побочное следствие просьбы, с которой ко мне
обратилась Материня: она хотела, чтобы я надиктовал ей подробный
рассказ о том, как влип во всю эту историю. Когда я закончил, она
попросила меня надиктовать все, что я знал о Земле, ее истории, о том,
как земляне трудятся и уживаются вместе. Надо сказать, я по сей день
диктую ответы на эти вопросы - потому что. как выяснилось, не так уж
много знаю. Взять хотя бы Древний Вавилон - какое он оказал влияние на
раннюю цивилизацию Египта? Я имел об этом самые туманные
представления. Возможно, Крошка справилась с этой задачей лучше,
поскольку, как мой отец, она навсегда запоминает все, что когда-либо
слышала или читала. Но им, наверно, оказалось не под силу заставить ее
долго сидеть на месте, а я к своему все равно был прикован. Материня
интересовалась этой информацией по тем же причинам, которые заставляют
нас изучать австралийских аборигенов, а также хотела иметь записи
нашего языка. Была у нее и еще одна причина.

Дело мне выпало нелегкое, но ко мне прикрепили веганца, чтобы он
помогал, когда у меня было желание работать, и который всегда был
готов работу прекратить, если я уставал. Я прозвал его "профессор
Джозефус Яйцеголовый". Слово "профессор" более-менее подходит в данном
случае, а имя его все равно буквами не запишешь. Для краткости я
называл его "Джо", а он, обращаясь ко мне, высвистывал мотивчик,
который по-ихнему означал "Клиффорд Рассел, обмороженное чудовище".
Джо обладал почти таким же развитым даром понимания, как Материня. Но
как объяснить такие понятия, как "тарифы" и "короли" существу, в
истории которого никогда не было ни того, ни другого? Английские слова
казались бессмысленным шумом.

Однако Джо изучал истории многих планет и народов и
демонстрировал мне различные сценки на цветных стереоэкранах, пока мы
не определяли вместе, о чем идет речь.

Мы продвигались вперед; я надиктовывал текст в серебристый шар,
висящий подле рта, а Джо, свернувшись как кот в клубочек, лежал на
специальном возвышении, поднятом на уровень моей кровати, и диктовал в
свой микрофон комментарии.

Его микрофон был устроен так, что голос я слышал только тогда,
когда он обращался ко мне.

Когда случалась заминка, Джо прекращал диктовать и показывал мне
различные изображения, пытаясь выяснить, о чем зашла речь.
Изображения, казалось, появлялись прямо из воздуха и так, чтобы мне
было удобно: стоило мне повернуть голову, и они перемещались вслед за
ней. Цветное стереотелевидение с абсолютно реальным достоверным
изображением. Что ж, дайте нам еще двадцать лет, и мы добьемся такого
же результата.

Настоящее впечатление на меня произвела организация, которая за
этим стояла. Я стал расспрашивать о ней Джо. Он пропел что-то в свой
микрофон, и мы совершили быстрое турне по их "библиотеке Конгресса".
Мой отец считает, что библиотечная наука лежит в основе всех наук, так
же, как ключом ко всем наукам является математика, и что выживем мы
или погибнем зависит от того, как хорошо справятся со своим делом
библиотекари. Мне библиотечная профессия романтичной не кажется. Но,
может, папа высказал не очень очевидную истину.

В этой "библиотеке" были сотни, а то и тысячи веганцев,
просматривающих изображения; перед каждым из них стояла серебристая
сфера. Джо сказал, что они "рассказывают память". Это соответствует
печатанию карточек для каталога; с той только разницей, что результат
больше походил на запись в мозговых клетках - девять десятых того
здания занимал электронный мозг.

Я заметил треугольный значок, похожий на тот, который носила
Материня, но его изображение быстро сменилось чем-то другим.

Такой же значок носил Джо (в отличие от других своих сородичей),
но я как-то не удосужился спросить, что он означает, потому что
созерцание этой невероятной "библиотеки" напомнило мне о кибернетике,
и мы уклонились от темы. Потом я решил, что это, должно быть, знак
принадлежности к ученым, потому что Материня выделялась интеллектом
даже среди веганцев, а Джо особенно от нее не отставал.

Когда Джо был уверен, что понял какое-нибудь английское слово, он
приходил в восторг, как обласканный щенок. Вообще-то он был
преисполнен достоинства, но подобная реакция не считается для веганца
неприличной. Зато если веганец замирает, то значит, он либо очень
обеспокоен, либо недоволен чем-нибудь.

Беседы с Джо дали мне возможность путешествовать по разным
местам, не покидая постели. На наглядных примерах мне показывали
разницу между начальной школой и "университетом". "Детский сад"
выглядел следующим образом: один взрослый веганец на кучу
шалунов-детишек, невинно проказничающих, как проказничает щенок колли,
когда наступает лапками на мордочку поваленного им братишки, чтобы
дотянуться до блюдца с молоком.

Но "университет" впечатлял тихой красотой, странного вида
деревьями, растениями и цветами, разбросанными между обаятельными
сюрреалистическими зданиями, непохожими ни на один известный мне
архитектурный стиль. (Ну и удивился бы я, окажись они на что-то
похожими!). Веганцы широко использовали параболы, а все "прямые" линии
казались выпуклыми, в них было то, что греки называли "энтазис" -
изящество, совокупленное с силой.

Однажды Джо пришел ко мне, весь светясь от радости. Он принес еще
один серебристый шар, больший размером, чем остальные, вдвое. Поместив
его передо мной, он пропел в свой:

- Послушай это, Кип.

Вслед за ним из большого шара раздалось по-английски:

- Послушай это, Кип!

- Что вы хотите услышать от меня? - спросил я.

- Что вы хотите услышать от меня? - пропел большой шар
по-вегански.

Больше профессор Джо не приходил ко мне.

Несмотря на всю помощь, несмотря на умение Материни объяснять, я
казался себе армейским тупицей в Вест-Пойнте', принятым почетным
______________________________________________________________________
' Вест-Пойнт - старейшая и самая престижная военная академия США,
расположенная в юго-восточной части Нью-Йорка на берегу реки Гудзон.
______________________________________________________________________
курсантом, но неспособным овладеть программой. Я так и не понял даже
устройства их правительства.

Да, у них было правительство и государство, но непохожее ни на
одну известную мне систему.

Джо понимал, что такое "голосование", "юриспруденция" и
"демократия" - он располагал примерами из истории множества планет. О
демократии он отозвался как об "очень хорошей системе для начинающих".
Это высказывание могло бы прозвучать высокомерно, но высокомерие
веганцам не свойственно.

Познакомиться с кем-нибудь из молодежи мне не удалось. Джо
объяснил, что детям не положено видеть "непривычные существа", пока
они не научатся понимать их и сочувствовать им. Я бы обиделся, если бы
к тому времени сам уже не овладел в некоторой степени этим искусством.
И сказать по правде, десятилетний земной мальчик, увидев веганца, либо
убежал бы, либо ткнул бы его палкой.

Я пытался расспросить об их государственной системе Материню. В
частности, мне хотелось узнать, как они сохраняют мир и порядок; как
функционируют их законы; как они борются с преступностью; какие у них
приняты наказания и правила уличного движения.

Но разговор с Материней привел к самому значительному случаю
непонимания, когда-либо возникавшему в наших беседах.

- Но как же может разумное существо идти против собственной
природы? - спрашивала Материня.

Сдается мне, их единственный порок состоит в том, что у них нет
никаких недостатков. А это, оказывается, утомительно.

Лечащие меня медики очень заинтересовались лекарствами из шлема
Оскара - как мы интересуемся шаманскими снадобьями; но это отнюдь не
праздный интерес - вспомните дигиталис и кураре.

Я объяснил им, какое лекарство от чего, и по большей части сумел
привести не только торговое, но и научное название почти каждого. Я
знал, что кодеин делается из опиума, а опиум добывается из мака. Я
знал, что декседрин относится к сульфатам, но на этом мои познания
кончались. Органическая химия и биохимия и без языкового барьера
достаточно трудные темы для разговора.

Не знаю даже, когда я уяснил, что Материня не женщина, или,
вернее, не совсем женщина. Но значения это не имело: Материнство -
вопрос отношения, а не биологическое родство.

Если бы Ной строил свой ковчег на Веге-пять, ему пришлось бы
брать каждой твари не по паре, а по дюжине. Это довольно сильно все
осложняет.

Но "материня" - это существо, которое заботится о других. Я вовсе
не уверен, что они все одного пола, скорее, это зависит от характера.

Встречался я и с существом "отцовского типа". Его можно назвать
"губернатором" или "мэром", но, пожалуй, "пастырь" или "вожатый"
подойдет лучше, хотя его авторитет распространялся на целый континент.

Он вплыл в мою комнату во время одной из наших бесед с Джо,
пробыл с нами пять минут, прочирикал Джо, чтобы тот продолжал делать
полезное дело, мне прочирикал, что я хороший мальчик, пожелал поскорее
поправиться, и все без какой бы то ни было спешки. От него исходило