Чтение 39–й страницы книги ~Фрайдэй~

В.К. - Готовься к смерти. Тебе осталось жить десять дней.

А.К.Б.

- Что скажешь, Жорж?

- В том, которое мы видели первым, В.К. давалась только неделя.
Прошло больше недели, и теперь у него есть десять дней. Если так будет
продолжаться, В.К. умрет от старости.

- Ты этому не веришь.

- Нет, любимая, не верю. Это шифр.

- Какой шифр?

- Простейший и, следовательно, невзламываемый. Первое объявление
предписывало имеющим к нему отношение совершить номер семь или ожидать
номер семь, или говорило о чем-то, обозначенном семеркой. В этом говорится
о том же в отношении номера десять. Но значение этих чисел не может быть
определено статистическим анализом, потому что прежде чем будет достигнуто
достаточное статистическое пространство, код может измениться. Это тупой
шифр, Фрайдэй, а тупой шифр невозможно взломать, если у того, кто им
пользуется, хватает ума не слишком часто прибегать к нему.

- Жорж, у меня создается впечатление, что ты занимался военными
шифрами.

- Да, занимался, но научился я этому не в армии. Самый сложный анализ
кода - который продолжается по сей день и никогда не закончится - это
расшифровка живых генов. Там везде тупой шифр... но повторенный столько
миллионов раз, что и в бессмыслице можно найти смысл. Извини, что говорю о
делах за едой.

- Чепуха. Я сама начала. Никак нельзя предположить, что значит
"А.К.Б."?

- Нет.

В эту ночь убийцы нанесли второй удар, точно по расписанию. Но я не
говорю, что эти два события были связаны.

Они нанесли удар через десять дней, с точностью почти до часа. По
времени нельзя было определить, кто это сделал, потому что оно совпадало и
с предсказанием и "Совета Спасения", и "Стимуляторов", а Ангелы Божьи не
делали насчет второго удара вообще никаких предсказаний.

Между первой волной террора и второй была разница, которая, похоже,
кое-что говорила мне - или нам, потому что мы с Жоржем обсуждали
поступающие сообщения:

а) Вообще никаких новостей из Чикагской Империи. Здесь не было
никаких изменений, потому что из Империи не поступало никаких известий
после первых сообщений о казнях демократов... а потом полное молчание на
протяжении более чем недели, отчего я все больше волновалась.

б) Никаких новостей, касающихся второго удара, из Калифорнийской
Конфедерации - только текущие новости. N.B.: через несколько часов после
первых сообщений о новой волне покушений в других местах, из
Калифорнийской Конфедерации поступили "текущие" новости. Вождь "Крикун"
Тамбрил, по совету своих врачей, назначил регентство из трех человек,
обладающее неограниченными полномочиями, чтобы управлять страной, пока он
будет проходить долго откладывавшийся курс лечения. Для этого он удалился
в свою резиденцию Орлиное Гнездо, около Тахо. Бюллетени будут поступать не
с Тахо, а из Сан-Хосе.

в) Мы с Жоржем сошлись на самом вероятном значении этого. Курс
лечения, в котором сейчас нуждался этот жалкий позер, назывался
бальзамированием, а его "регентство" будет издавать новые официальные
документы, пока не закончится борьба за власть.

г) В этот раз не было сообщений из космоса.

д) Кантон и Манчжурия не сообщали о нападениях. Поправка: таких
сообщений не поступало в Виксберг, Техас.

е) Насколько я могла судить, террористы нанесли удар по всем
остальным нациям. Но в моем списке есть пробелы. Из четырехсот с лишним
"наций", представленных в ООН, некоторые передают новости только во время
солнечных затмений. Я не знаю, что случилось в Уэльсе, или на Нормандских
островах, или в Свазиленде, или в Непале, или на Острове Принца Эдварда, и
я не знаю, почему это должно интересовать кого-нибудь, кто не живет в
одном из этих мест. По крайней мере три сотни из так называемых
"суверенных наций", которые голосуют в ООН, - ничтожества, которых взяли в
команду за постель и пищу - важные для самих себя, несомненно, но
абсолютно бессмысленные для геополитики. Но во всех крупных странах,
исключая вышеуказанные, террористы нанесли удар, и об этих ударах было
сообщено, если только не сработала жестокая цензура.

ж) Большая часть нападений была неудачной. Это было самое заметное
отличие второй волны от первой. Десять дней назад большинство убийц
нанесли удар по своим жертвам, и большинству убийц удалось скрыться. В
этот раз все было наоборот. Большинство жертв уцелело, большинство убийц
погибло. Некоторых поймали, очень немногим удалось скрыться.

Последний аспект убийств второй волны успокоил меня, потому что это
значило, что босс не руководил этими убийствами.

Почему я так говорю? Потому что вторая волна была катастрофой для
того, кто всем этим заправлял.

Оперативники, даже простые солдаты, дороги; управленцы не расходуют
их направо и налево. Тренированная убийца стоит по крайней мере в десять
раз дороже обычного солдата; она не должна позволить себя убить - ни в
коем случае! Она должна убить и выбраться невредимой.

Но тот, кто ставил это шоу, разорился за одну ночь.

Непрофессионально.

Следовательно, это был не босс.

Но я по-прежнему не могла определить, кто отвечает за всю эту
бессмыслицу, потому что не понимала, кому это выгодно. Моя предыдущая идея
о том, что за это платит одна из корпоративных наций, больше не выглядела
привлекательной, потому что я не могла представить себе, что кто-то из
монстров (например, Интеруорлд) станет нанимать не самых лучших
профессионалов.

Но еще труднее было представить, что одна из территориальных наций
будет планировать такую нелепую попытку выбиться в лидеры.

А для группы фанатиков, таких как Ангелы Божьи, или Стимуляторы,
работа была слишком большой. Тем не менее у всего происходящего был
какой-то привкус фанатизма - нерационально, непрактично.

Звезды не говорили, что я буду понимать все происходящее - трюизм,
который я часто нахожу отвратительным.

На следующий день после второго удара нижний город Виксберга гудел от
возбуждения. Я только успела войти в салун, чтобы поговорить с барменом,
как ко мне осторожно подкрался посыльный. - Хорошие новости, - тюремным
шепотом произнес мальчишка. - "Рейдэры Рэчел" набирают команду - Рэчел
сказала передать тебе специально.

- Чушь собачья, - вежливо ответила я. - Рэчел не знает меня, а я не
знаю Рэчел.

- Слово скаута!

- Ты никогда не был скаутом.

- Слушай, - настаивал он, - я сегодня еще ничего не ел. Просто пойдем
со мной; тебе не нужно подписывать контракт. Это здесь, через дорогу.

Он действительно выглядел худым, но это скорее всего было вызвано
половым созреванием, этим внезапным рывком, который происходит в юности; в
нижнем городе люди не голодают. Но бармен выбрал именно этот момент, чтобы
перебить его:

- Проваливай, коротышка! Хватит приставать к посетителям. Или хочешь,
чтобы я тебе руки попереламывал?

- Все в порядке, Фред, - вмешалась я. - Я потом с тобой поговорю. - Я
бросила деньги на стойку, просить сдачи я не стала. - Пойдем, Коротышка.

Вербовочная контора Рэчел оказалась не через дорогу, а значительно
дальше, и прежде чем мы добрались туда, двое других посыльных попытались
отбить меня у Коротышки. У них не было никаких шансов, потому что моей
единственной целью было убедиться, что мальчишка получил свои чаевые.

Сержант-вербовщица напомнила мне старую корову, сидевшую в туалете
Дворца в Сан-Хосе. Она посмотрела на меня и сказала:

- Полевой бордель мы не набираем, красавица. Но побудь здесь, и я,
может быть, куплю тебе выпить.

- Заплатите своему посыльному, - сказала я.

- Заплатить ему за что? - ответила она. Леонард, я тебе говорила. Я
сказала: "Бездельники нам не нужны." А теперь на улицу, работать.

Я протянула руку и схватила ее за левое запястье. В ее правой руке
немедленно появился нож. Я изменила ситуацию, забрав у нее нож и воткнув
его в стол перед ней, одновременно сменив захват на менее приятный. - Вы
можете ему заплатить одной рукой? - спросила я. - Или мне придется сломать
этот палец?

- Полегче, - ответила она, не сопротивляясь. - Вот, Леонард. - Она
залезла в ящик стола, подала ему две техасских звезды. Он схватил их и
исчез.

Я немного ослабила захват. - И это все, что вы ему платите? Когда все
вербовщики на улице, отлавливают рекрутов?

- Свои настоящие комиссионные он получит, когда ты подпишешь
контракт, - ответила она. - Потому что мне не платят, пока я не доставлю
живого человека. А если никого не находится, меня штрафуют. А теперь не
могла бы ты отпустить мой палец? Мне он понадобится, чтобы подготовить
твои бумаги.

Я вернула палец ей; внезапно нож снова оказался у нее в руке и
двинулся в мою сторону. В этот раз, прежде чем вернуть ей нож, я сломала
его лезвие. - Пожалуйста, не надо больше этого делать, - сказала я. -
Пожалуйста. И вам нужно найти сталь получше. Это не "Золинген".

- Я вычту стоимость этого ножа из твоего аванса, - спокойно ответила