облизала мед с пальцев. - Моркелеб жив.
что Золотой Дракон Вира был убит топором.
не сможет...
руно воротника куртки.
испуге.
это время она оставалась в лагере, ухаживая за Джоном. Кроме того,
пришлось выстирать одежду - ненавидимая, но неизбежная работа. К удивлению
Дженни, Гарет вызвался помочь и, необычно задумчивый, таскал ей воду из
ручья. Помня, что нужно восстанавливать силы, Дженни много спала, но сон
ее был беспокоен. То и дело возникало чувство, что за тобой наблюдают. Она
говорила себе, что все естественно: Моркелеб, проснувшись, мысленно
обшарил Долину, нашел их лагерь и вот теперь следит за ними. Но кое-что,
подсмотренное ею в лабиринтах драконьего разума, не позволяло в это
поверить.
приглядываться.
она с такой ясностью внезапные повороты ветра и ничтожную суматоху
зверьков в обступающих Холм лесах. То и дело она ловила себя на странных
размышлениях и уличала в знаниях, о которых раньше и не подозревала: как
растут облака, почему ветер выбрал именно этот путь, каким образом птицы
находят дорогу на юг и почему в определенное время в определенных точках
мира начинают вдруг звучать в пустом воздухе невнятные голоса. Дженни было
бы легче думать, что странности эти пугают ее именно своей непонятностью,
но, честно говоря, единственной причиной испуга был сам испуг.
обоих из глубины сна. Юноша сидел на корточках возле ложа из медвежьих
шкур и пледов. - Наверное, пообещала в обмен на лекарства гномов...
Дженни, как будто почувствовал, что и спящая она его слышит. - Ты думаешь,
он опутал ее заклинанием?
почти недвижим, великие ветры неистовствовали в высоте, громоздя облака
(слепящей белизны или грифельно-серые) и бросая их на косматые склоны
Злого Хребта.
испугался, что могу почувствовать... Говорят, нельзя смотреть в глаза
дракону, иначе он подчинит тебя... Но она крепче, чем ты думаешь...
сторону, где лежала Дженни. Проглядывающая между повязками на груди и на
предплечье кожа была в кровоподтеках и в узорных ранках - там, где
страшный удар вдавил порванную кольчугу в тело.
когда я был в бреду...
самой, к той части ее души, куда она меня никогда не пускала... Хотя одни
боги знают, для чего мне это было нужно тогда... И кто это сказал, что
ревность - одно лишь зло и не приносит никакой радости?.. Но первое, что я
понял в ней, и первое, что я вообще понял: она отдает мне самое
драгоценное - то, что выбрала для меня сама... Когда бабочка сядет на
ладонь - сам знаешь, что случится, если сжать кулак...
Ильфердина, в глубокую магию, дремлющую в Сердце Бездны. В неимоверной
дали она увидела своих детей - двух мальчишек, которых никогда не хотела
обманывать, но все-таки родила по настоянию Джона, а полюбила -
неожиданно, сама того не желая. Колдовским своим зрением Дженни видела их
сидящими в темноте на своих кроватях. Вместо того, чтобы спать, они
фантазировали, перебивая друг друга, как их отец и мать, победив дракона,
вернутся с целым караваном золота...
Хребта. Ветер изменился; в Долине чувствовался запах снега и сосновой хвои
с дальних склонов. Холодные сырые тени сланцевых тонов протянулись по
земле.
лагере. Со стороны источника доносился голос Гарета. Принц напевал
романтическую песенку о страстной любви - приобщал к культуре лошадей.
Двигаясь, как всегда, беззвучно, Дженни обулась и надела овечью куртку.
Подумала было о еде, но решила, что есть сейчас не стоит. Это бы помешало
сосредоточиться, а Дженни была нужна вся ее власть, вся ее сила.
вернулось к ней, словно кто-то, подкравшись, тронул ее за локоть. А еще
Дженни чувствовала щекочущую позвоночник магию Моркелеба - сила
возвращалась к дракону куда быстрей, чем к мужчине, который едва не убил
его.
страхом.
ее собственной власти, как ужасала мысль о том, чему она собирается
противостоять. "Должна же я чем-то расплатиться с Джоном..." - со слабой
усмешкой подумала она. Невольно мысль ее вывернулась неожиданной стороной:
Джон сам говорил, что какая-то часть ее души не принадлежит ему, - вот
ею-то она и расплатится... Дженни тряхнула головой. Какие только глупости
не порождает любовь, и стоит ли удивляться тому, что маги предубеждены
против этого чувства!
нашептывал Дженни, что ей надлежит делать. Сердце колотилось, когда она
сняла верхний потрепанный плед с груды покрывал. Легкий ветерок заполоскал
его разлохмаченные края. Дженни завернулась поплотнее в блекло-узорчатую
ткань, сливающуюся с приглушенными тонами сорняков и камней, и снова
двинулась вниз по склону в направлении Врат.
через массивные внутренние врата в Большой Туннель. Запах дракона был
едким, но приятным, совершенно не похожим на жгучую металлическую вонь его
крови. Шаги ее были бесшумны, но Дженни знала, что дракон, лежа в темноте
на своем золоте, все равно слышит их. Может быть, даже слышит стук ее
сердца.
четверти мили от начала Туннеля. Выстроенный для нужд людей, храм
напоминал скорее зал, чем пещеру. Остановившись в дверях из черного дерева
с золотой инкрустацией, Дженни пригляделась. В кромешной темноте она
видела, что вздымающиеся сталагмиты превращены искусством резчиков в
колонны, а стены выложены камнем, дабы скрыть естественные неровности
пещеры. Пол впереди лежал ровный, не ступенчатый; статуя бога,
вооруженного лирой и луком, как и украшенный резными гирляндами алтарь,
была изваяна из белого мрамора, добываемого в королевских каменоломнях
востока. Но никакие ухищрения камнетесов не могли скрыть ни огромных
размеров храма, ни великолепной неправильности его пропорций. Всю эту
неуместную под землей строгость линий венчал на утеху робким человеческим
душам купольный потолок из кедра и хрусталя.
одурманивающе силен. На полу грудами лежало золото - все золото Бездны:
тарелки, священные сосуды, ковчежцы, раки забытых святых и полубогов,
сваленные между колоннами и вокруг статуй; крохотные косметические
флакончики, источающие бальзам; канделябры, чьи алмазные подвески дрожали,
как листья осины на весеннем ветерке; чаши, мерцающие по ободку темным
огнем самоцветов; трехфутовая статуя богини Салернес червонного золота...
Все вещи, отлитые и выкованные людьми и гномами из этого мягкого сияющего
металла, были снесены сюда из самых дальних уголков Бездны. Пол напоминал
берег: монеты из прорвавшихся мешков усеивали его подобно гальке, и
гладкий черный камень блестел, как заполняющая вдавлины вода.
тела и пересекались кончиками над хвостом - черные, как уголь, и в то же
время странно мерцающие; пение, встретившее Дженни, утихло, но воздух еще
дрожал неслышимой музыкой.
встретила пристальный взгляд серебряных глаз и попыталась проникнуть в
темный лабиринт его разума.
обладать золотом?"
ощутила, как под затаенными до поры гневом и подозрением шевельнулось еще
какое-то чувство.
и дать тебе умереть".
Василенко Иван
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Бажанов Олег
Контровский Владимир