районе сердца и размозженным лбом, в пропыленной черной одежде перед ними
стоял Анра Девадорис.
перед нами открывается более широкий простор.
застряли у него в глотке.
надеялся, - продолжал адепт. - У вас было время все взвесить и принять
новое решение. Я все еще жду вашего ответа.
потерпел неудачу.
Потом вдруг перевел взгляд в сторону, нахмурился и, подойдя к внутреннему
окошку, присел перед ним.
за рукав, попыталась что-то ему прошептать, но это получилось у нее не
лучше, чем у глухонемой.
Ахура оттащила его, указывая в совершенно ином направлении.
чудесами тьмы, нет ощущения величия ужаса, нет тяги к странствиям, по
сравнению с которыми любые приключения обращаются в ничто, неужто у вас
ничего этого нет, и поэтому вы уничтожили мое величайшее чудо, моего
любимейшего оракула? Я позволил вам прийти сюда, во Мглу, надеясь, что
могучая музыка и роскошные покои замка заставят вас склониться к моему
мнению, - и вот награда! Завистливые, невежественные силы окружили меня, и
вы теперь - моя великая рухнувшая надежда. Когда я выходил из Затерянного
Города, мне были посланы зловещие предзнаменования. Идиотское белое сияние
Ормузда слегка нарушило черноту небес. Ветер донес до меня старческое
кудахтанье древних богов. Где-то вдалеке послышался гомон, будто гончая
свора и вместе с ней этот олух Нингобль, неумеха и недоумок, взяли мой
след. У меня был в запасе амулет, который мог бы им помешать, но, чтобы
его нести, мне нужен был старик. А теперь они смыкают свой круг, дабы
убить меня. Но во мне еще осталась сила, у меня еще остались союзники.
Хотя я и обречен, есть еще те, кто связан со мной такими узами, что
поднимутся по первому моему зову. Конца вы не увидите, даже если он и
наступит. - Зычным и жутким голосом адепт вдруг возопил: - Отец! Отец!
размахивая своим громадным мечом.
Ахуру, сообразил наконец, куда та столь настойчиво показывает.
бросил крюк в вырез.
более отдаленный и мощный.
и плечи, потом закрепился, опершись на локоть и бедро. Через миг он
свободной рукой выхватил из ножен кинжал.
отвратительной зеленой жидкостью и выложена сверкающими самоцветами. На
дне чаши, под слоем жидкости, лежало несколько предметов - три
прямоугольных, а остальные - неправильной округлой формы и ритмично
пульсирующие.
велик был гнет всего, что нужно было осознать и вспомнить: слова Ахуры о
ритуальных браках в семье ее матери; ее подозрение, что, несмотря на то
что они с Анрой родились вместе, отцы у них были разные; смерть ее
отца-грека (теперь Мышелов догадался, от чьих рук тот погиб); странную
окаменелость, подмеченную в теле Анры рабом-целителем; операцию, которую
ему сделали; почему он не умер от удара в сердце; почему его череп
раскололся так легко и с таким гулким звуком; почему никогда не было
заметно, как он дышит; древние легенды о чародеях, которые сделали себя
неуязвимыми, спрятав собственное сердце; и прежде всего ощущавшееся всеми
глубокое сродство между Анрой и этим наполовину живым замком и черным
обтесанным монолитом в Затерянном Городе...
подбирается к Северянину все ближе и ближе, а тот отчаянно отбивает
кинжалом удары его тонкого меча.
слушал ставший оглушительным звон мечей, который начал тонуть в другом
звуке - чудовищной каменной поступи, которая, казалось, преследовала их
все время, пока они взбирались на гору, как идущее вдогонку
землетрясение...
где скрылись древние боги, оставив мир в распоряжение младших божеств,
загремел могучий, потрясающий сами звезды смех - смех над всем и даже над
тем, что происходило сейчас в замке; в этом смехе крылась громадная сила,
и Мышелов понял, что она - в его распоряжении.
покрытое каменной коркой сердце, мозг, легкие и кишки Анры Девадориса.
чуть не вылетел из ниши, а хохот и каменный топот превратили залу в ад
кромешный.
Мышцы Мышелова отказывались ему повиноваться. Он не то съехал по веревке,
не то просто упал на пол. Не сделав даже попытки подняться, он ошеломленно
огляделся и увидел, как Фафхрд выдергивает меч из груди поверженного
адепта, пятится назад и хватается рукой за край стола, как Ахура, тяжело
отдуваясь после приступа хохота, подходит к брату, садится перед ним на
корточки и кладет его размозженную голову себе на колени.
редеть.
Мышелов осклабился.
Мышелов отцепил от ножки летучей мыши клочок пергамента.
объявил он. - Слушай: "Похоронный привет моим посредникам Фафхрду и Серому
Мышелову! С превеликим сожалением я оставил всякие надежды на вас и все
же, как знак моей глубокой привязанности, рискнул отправить к вам моего
милого Хугина с последней весточкой. Буде представится возможность, Хугин
вернется ко мне из Мглы, а вот вам, боюсь, этого сделать не удастся.
Поэтому, если перед смертью вы увидите что-нибудь интересное, а я уверен,
что увидите, не откажите в любезности черкнуть мне пару строк. Не
забывайте пословицу "Сначала знание, а потом уж смерть". Прощайте на два
тысячелетия, мои милые друзья. Нингобль".
тьму. Мышелов зевнул и потянулся, Ахура пошевелилась, запечатлела поцелуй
на восковом лбу брата, подняла его невесомую голову с колен и осторожно
положила на каменный пол. Откуда-то далеко сверху послышался слабый треск.
мышкой.
удивление маленьким. Я полагаю, что к туману было примешано какое-то
зеленое зелье, искажавшее размеры. Клянусь, нас чем-то одурманили - ведь,
идя сюда, никто из нас не заметил, чтобы перед лестницей, поставив ногу на
первую ступеньку, возвышалась черная статуя, как две капли воды похожая на
ту, что мы видели в Затерянном Городе.
персидские крестьяне, которые сами признались, что терпеть ее не могут,
свалили статую, расколошматили на куски, а куски зарыли в землю. - Немного
помолчав, он провозгласил: - Я тут принес вина, чтобы промыть глотки от
этой зеленой дряни.
приключении примерно так: "В тот раз, когда нас одурманили на вершине
горы".
Зеленый туман поредел до такой степени, что Фафхрд, забыв собственные
слова насчет зелья, принялся утверждать, что это все обман зрения.
Потрескивание наверху стало громче; Мышелов предположил, что все эти
нечестивые свитки в библиотеке, не защищенные больше влажным туманом,
начинают гореть. Как бы в подтверждение его слов, недоношенный медвежонок,
о котором все начисто позабыли, неловко переваливаясь на лапах, сбежал с
пандуса. На его голом тельце уже начал пробиваться вполне пристойный
пушок. Фафхрд плеснул ему на морду вина и протянул звереныша Мышелову.
своем соперничестве, они принялись уговаривать ее, чтобы она помогла им
Афанасьев Роман
Ковальчук Вера
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс