беспокойства, недолго посидела на руке и по команде Мириам унеслась обратно
в небо. Нерим расхохотался и что-то сказал старухе. Та сделалась серьезной
и обратилась к Тере.
себя от окружающих. Такие барьеры могут построить колдуны, но ей,-Сефер
кивнул на Тамарис,-стена не нужна. У вас,-он поглядел на Теру и
Мириам,-она есть, у меня тоже может появиться в любой момент. Ваши стены
никто не сможет преодолеть извне. Только каждый из вас в состоянии
разрушить свой барьер. И у тебя,-Сефер кивнул на Нерима,-дар стеснен
сотворенной тобой преградой. Пока барьеры остаются нерушимы, никто из вас
не сумеет развить и использовать свой талант.
обнаружат в пустыне и уничтожат.
то возвышая голос, то переходя на шепот.
поспевала.-Он сломал ногу в трех местах. Был далеко от дома, но я на
расстоянии почувствовала беду. Сказала матери, куда ехать. Она отправилась,
захватив вторую лошадь, и привезла отца. Вдвоем они взяли с меня клятву
молчания о колдовском даре. Я была ребенком, разве могла я удержаться и не
рассказать подружкам? Сверстники начали сторониться меня. Разболтали
родителям. Взрослые решили, что я-демон, и приговорили к изгнанию в пески.
Там я должна была умереть.
продолжила свой рассказ.
стоянки племени. Отец и мать снабжали меня водой и пищей. Их выследили,
схватили и обрекли на смерть. Живьем зарыли по шею в песок и так оставили.
Я переживала все их мучения и не могла помочь...-Голос старухи пресекся.
Тамарис поспешно подала рассказчице бокал. Глотнув вина, Мириам
продолжила:-За мной охотились, но я умела прятаться. Меня так и не нашли.
Я скрывалась вдали от людей, питаясь змеями и пустынными зверушками.
Однажды два торговца поймали меня. Изнасиловали и, перепившись вином,
уснули. Они и не знали, кто я и что со мной делать, но на всякий случай
связали. Мне удалось перекатиться к костру и пережечь веревки.-Мириам
выпростала руки из рукавов. Запястья покрывали следы ожогов.-Я похитила их
лошадей и запас воды и ускакала. В Великих песках на востоке, вдали от
кочевий, мне встретился лагерь. Тамошние люди, большинства из них уже нет в
живых, приняли меня. Они тоже были колдунами и изгнанниками.
стало жутко.
ножами лица, чтобы, даже оставшись в живых, никто не смог прийти к другому
племени или присоединиться к торговому каравану. Одиночки скитаются в
пустыне, пока не погибнут. Немногие доходят до нашего лагеря. Он недоступен
для тех, кто решит поохотиться на нас. Если случайный путник наткнется на
нашу стоянку, он будет убит. Мы должны заботиться о своей безопасности.
погибнуть. Поймите, стены в ваших головах-не лучшая защита. Избавившись от
них, вы получите беспрепятственный доступ к развитию. Мир откроется для
вас, вы станете сильнее. Никто не посмеет замыслить против вас недоброе.
остальным. Калад кивал, Джейкоб задумчиво вертел бокал. Мириам вставляла
замечания. Только Барата речь Сефера вывела из равновесия. Он горячо
заговорил, тыча пальцем в наставника.
руки. Наставник бережно и нежно принял в свои ладони морщинистые пальцы,
вслушиваясь в ее гортанную речь.
хочет попробовать вновь освободиться от нее.
напряженного рта разгладились. Рот раскрылся, как у ребенка, завороженного
невиданным зрелищем. Мгновенная судорога мелькнула, и выражение умиления
вернулось на старческое лицо. По щекам струились слезы. Мириам едва слышно
шептала.
Больше не будут преследовать детей, точно крыс, не будут клеймить, как
жеребят. Мы пойдем домой, мы вернемся. Никто не посмеет нас тронуть. Разве
вы не видите? Хватит, больше не надо.-Она с мольбой подняла руки. Лицо
искажал суеверный ужас.-О, тени мертвых! Тени всех мертвых! О, мои отец и
мать, почему вы покинули этот мир?!
Дождевой водой пропитана одежда. Небо в тучах. Дождь стучит, как дятел.
"Мама",-зовет он. Ласковые руки обнимают его. Стук копыт учащается. Под
капюшоном душно. Он кое-как освобождает лицо. Птицеподобные нечеловеческие
лица вокруг. Лошадь мчится. Громко бьется у самого уха сердце матери.
Толчок. Мир перед глазами запрокидывается. Струи дождя бьют в лицо. В
правой руке полыхнуло огнем. Мать падает, увлекая его за собой. Они рядом
на земле. В голове вертятся колесом пейзажи, лица... Милый Кервин, мы
больше никогда... Дорогая Лиа... Кел, сынок... Мамочка!.. Он обнимает
лежащее тело и кричит. От боли и ужаса можно задохнуться, но горечь утраты
еще нестерпимей. В голове что-то постороннее. Вливается и лопается,
ослепляя, как молния. Он сжимается в комок от нестерпимой боли. Помощи
ждать неоткуда.
слышать этот голос. Не хочет знать никого и ничего в чужом, призрачном
мире".
медленно. Почувствовал, что лежит вниз лицом, и щеку колет стебелек. Горло
спазматически сжалось от попытки проглотить слюну. Болела голова и все
тело.
его носу, поднял голову-все было как в тумане.
Светлые волосы, зеленые глаза. Пальцы обхватили голову.-Ты узнаешь меня?
Назови мое имя.
ему, милый.
Повернув голову, увидел Теру, Барата, Джейкоба-птицеподобные образы
страшного видения.
вспомнить не удавалось. Сейчас он был убежден-это память, а не игра
воображения тревожит сознание. Воспоминания о живой маме. О, мама...
Сефер не отходил ни на шаг.
потрогал обрубок. Тера переводила его слова.-В голову ворвался сонм
мыслей, не моих-маминых.-Керрис забыл, какой она видела дорогу и, закрыв
глаза, попытался вернуть воспоминание. Ничего не вышло.-В какой-то момент
от потока врывающихся в меня мыслей стало нестерпимо больно.
накрыл ладонью руку Керриса.-Воспоминания об атаке на караван... Знаешь,
почему они превратились в кошмар? Твоя умирающая мать инстинктивно пыталась
соединиться с тобой. А ты, тоже не отдавая в том отчета, воспротивился
вторжению, поставив барьер. Она не могла остановиться и разрушила твою
защиту. От этого потрясения произошла потеря воспоминаний о раннем детстве.
Страх перед бурей в Галбарете приподнял лишь краешек завесы забытья.
Поэтому не давали результата все попытки научить тебя ставить барьер.
он не имел защиты?
мозга, которая устанавливает барьеры, и сам он уже не мог этого сделать. Мы
научим его, теперь это возможно.
ему сил. Он никуда не уйдет отсюда. Взгляд Кела спрашивал: держишься? В
ответ он расправил плечи, не смущаясь слабостью. Она, как всегда, пройдет.
Щепке в бурных водах тоже порядочно достается от ветра и волн, но на берег
она попадает отмытой дочиста.
Доставалов Александр
Сертаков Виталий
Каменистый Артем
Якубенко Николай
Посняков Андрей
Лукин Евгений