облака вынырнул Сигурд и побежал к остальным.
Основания их находились в угрюмом море, а вершины терялись в туманной
пелене над головами. И с ними приближался кладбищенский запах, дыхание
смерти.
Кентон.
любимый, Иштар больше не приходит ко мне... вся моя сила ушла!
мою жизнь отдаю за жизнь этого человека! Мою душу за его! Мать Иштар!..
пространство между ними и кораблем быстро сужалось. Как эхо возгласов
Шарейн сверкнула молния, жемчужно-белая и жемчужно-розовая, она осветила
их всех - Шарейн, троих мужчин, девушек-воинов, жавшихся с бледными лицами
к ногам Шарейн.
большой огненный шар, лучезарный, ясный яркий, гораздо ярче полной луны.
Из его краев полились лучи, окружили всю переднюю часть корабля, накрыли
его пологом света; теперь они стояли в сияющем конусе, вершиной которого
был шар.
найти вход - и не находили.
становились все громче, как будто кричали адские орлы, только что
выпущенные из преисподней. Пурпурная тьма посветлела, стала
огненно-фиолетовой. И ее пронзили бесчисленные алые огоньки.
змейки, ударялись они о шар и о стороны сверкающего конуса, летели, как
огненные стрелы, били, как копья с огненными наконечниками.
света вились тысячи голубей Иштар. И как только огненные змеи устремлялись
вперед, навстречу им летели голуби. Как маленькие живые щиты из
сверкающего серебра встречали они удары огненных копий своей грудью.
шара, их пепел уносил ветер, но на место каждого сгоревшего появлялись
десятки новых, и воздух трепетал от ударов их крыльев.
палубой гигантское, башнеподобное, оно повисло в небе. Бесчисленные
огненные острия полетели навстречу друг другу, соединились. Они
превратились в алый огненный ятаган, который обрушился на сияющий шар и на
корабль.
щит, достойный рук Иштар.
серебряный щит, его живое серебро помутнело, но не было пробито. И тут же
к этим ранам слетались новые тысячи голубей и залечивали их.
ошеломляюще. И отгоняло тьму.
как будто страшную руку, державшую его, остановило какое-то сомнение,
затем снова ударил вниз.
света, мечом, выкованных из всех тех огней, что он видел в своем видении и
которые были жизнью того сияния, что оплодотворяло бесконечные рои миров.
борьбу
бороться с тобой. Но я все же иду на уступки: хоть ты и потерял этот
корабль, я не беру его! Корабль свободен!
лица, которое смотрит сверху на корабль, в котором нежность всех матерей,
всех любящих женщин под солнцем, туманные глаза взглянули на Шарейн,
мягко, но загадочно на него...
завесу, тьма исчезла, его место занял свет.
строений. Множество толстых обелисков, тускло-зеленых и ярко-зеленых,
высоко поднимали свои вершины. В трех полетах стрелы сзади вздымался
монолит, пирамидальный, его заостренная вершина находилась в сотнях футов
в воздухе.
подействовал, как вино, на Кентона и на всех остальных.
схватки - они лишь мошки, беспомощно танцующие в огне жизненного духа или
беспомощно неподвижные в черноте отрицания жизни. Кентон все еще ощущал
кладбищенский запах, прикосновение червей к глазам.
как военный барабан горячая смерть, не менее горячая жизнь - это
постижимо, это он знает.
Сигурда. И он тоже кричал - бросал вызов черному жрецу, насмехался над
ним.
Направляйся в узкий канал. Такой, в котором мы могли бы грести, а им
пришлось бы поднять верхнюю банку весел. Тогда наша скорость сравняется.
надсмотрщика, корабль прыгнул вперед.
стрелы, и оказался в широком голубом озере, обрамленном сотнями куполов,
красными всех оттенков. Бирюзовые протоки текли между математически
точными сторонами кубов сотнями каналов, едва позволявших кораблю
протиснуться и не задеть веслами берегов.
туча стрел с биремы - не долетели на пять длин корабля!
канала, куда они вошли. На целую милю впереди простирался канал. Пройдя
треть этого расстояния, они услышали плеск весел биремы, увидели, как она
на одной банке весел сворачивает за ними. Быстрее по приказу Кентона
заработали весла; бирема, более тяжелая, чем их корабль, стала отставать.
на корме корабля.
загорались огоньки воинственного безумия. - Воительницы скачут из
Валгаллы! Я слышу топот их коней!
Сигурд, у нас есть еще шанс. Никто, кроме Кланета, не учуял нас. Дадим ему
бой.
сказал с сомнением Джиджи, но его маленькие глазки сверкнули.
Я устал от уклонения и укрывания. Давайте сыграем игру сейчас! А что ты
думаешь, Шарейн?
так и будет, любимый!
старые времена, когда я был хозяином драккара, у нас была хитрость,
которую мы использовали, когда нас преследовали. Видели ли вы собаку, к
которой оборачивается кошка? Хо! Хо! - захохотал Сигурд. - Быстро бежит
кошка, пока ее не загонят в угол. И здесь она прячется, пока пес не
пробежит мимо. И тут выпрыгивает кошка, глубоко вонзает когти,
выцарапывает глаза, рвет бока. Хо! Хо! - рассмеялся он. - Мы бежим быстро,
как кошка, пока не находим место, где можно затаиться. И вот, когда
преследователь проплывает мимо, мы выскакиваем из засады; как собака,
громко кричит он, когда мы рвем его на части! Хо - найдем такой угол, где
мы могли бы подождать, пока адская собака не проползет мимо. И тогда
выпрыгнем.