высокой скорости. Такой выход чреват сильными перегрузками. Но это
единственный известный мне способ сорваться с привязи. Придется
подготовить специальные гамаки, иначе мы можем погибнуть.
корабле. При ускоренном выходе мы выходим без них. Им придется выныривать
вслепую. Может, они попадут в ту же систему, а может еще куда-нибудь. Тут
трудно что-либо предсказать? У нас, по моим подсчетам, есть один шанс из
десяти тысяч. По его голосу я понял, что даже этот прогноз слишком
оптимистичен.
у нас достаточно времени. А что если мы все же выйдем вдвоем?
они хотят захватить лишь наш груз.
рубку, он, оттолкнув меня, побежал вперед, чтобы прочесть маршрутную
ленту.
более удобного случая, чтобы отомстить мне. Но теперь главным для него
стал корабль и попытка избавиться от наших невидимых спутников.
того, что они делали с чашей, так и Рызк не объяснял мне, что он делает с
приборной панелью. Я лишь подавал инструменты и поддерживал ту или иную
деталь, в то время как он выполнял основную работу.
придется переделать назад. Все это только временно. Я не могу даже
ручаться, что оно сработает. Еще нам нужны прочные гамаки.
кресла в штурманской рубке мы усилили полосами материала, которые смогли
оторвать от кроватей в каютах. Потом мы спустились к Ииту и закатанину,
чтобы соорудить Зильричу подобное кресло. Что касается Иита, то я решил,
что он, как обычно, устроится в моем кресле.
заметил. Иит тоже лежал, но он приподнял голову и настороженно посмотрел
на нас.
виду. Вероятность такого маневра можно проверить только на практике. Но
шансов у нас, конечно, мало.
молчание обеспокоило меня. Но я не настаивал, опасаясь, что он подтвердит
мои худшие опасения. Лучше не быть пессимистом, особенно если обстановка и
без того выглядит мрачно.
чтобы он смог перенести перегрузку. И мы, как могли, старательно выполнили
его инструкции. Когда мы завязали последний узел, Рызк поднялся и
потянулся.
ожидая, что я стану возражать. Но нам все равно был необходим опыт Рызка,
а навредить нам, как я надеялся, он не мог: ведь система стирания
маршрутной ленты продолжала работать. Кроме того, у него не было причин
стремиться в ряды Гильдии. Да они и не стали бы с ним разговаривать. Когда
он ушел, я связался с Иитом:
направлении, - сообщил я ему.
убьет нас во время выхода и его теория сработает, у нас все равно
останется слишком мало шансов.
определенных ей пределах, иначе она просто прекращает работать. Как бы то
ни было, дело не только в выходе. После выхода у нас появится еще много
новых проблем.
вооруженному.
несколько ограничены, но вдвоем у нас кое-что получилось.
что сразу все объяснил, и я был рад, что это сделал именно он, а не
мутант, снисходительность которого в подобных ситуациях раздражала меня.
способности, можно извлечь из него информацию о его бывших владельцах.
Любой предмет, использование которого сопровождается сильными эмоциями,
например меч, побывавший в битве, сохраняет самые яркие впечатления,
которые потом может воспринять особо чувствительное сознание.
не одного вида. А поведение некоторых из ее владельцев слишком отличалось
от норм, которые приняты сегодня. Хотя мы извлекли массу эмоциональных
остатков, некоторые из них совершенно бессвязны. Многие впечатления
накладываются друг друга.
нашли. Было очень трудно разделять слои, но мы обнаружили по крайней мере
четыре таких слоя, оставшихся от предыдущих обладателей.
которая оживляет его, к сожалению, управляет и смесью впечатлений. Но мы
точно знаем, что карта была самым главным предметом для ее первого
хозяина, а для последующих владельцев чаша значила гораздо меньше.
Что потом? Мы не можем надеяться на то что нам удастся контролировать их
перемещение. Любой человек, который обладает монополией на сокровища
становится мишенью.
секрет не сможет долго оставаться секретом. Нравится нам это или нет, но
придется контактировать с представителями властей, в противном случае мы
вынуждены будем скрываться.
задумавшись.
состоянии и сам сделал вывод.
виду, вызвало у меня небольшой укор совести. Но это было так. И я передал
бы тайну нашей находки (если мы найдем что-нибудь, что нужно будет хранить
в тайне) любому члену их Совета с большей охотой, чем кому-нибудь из моих
собственных лидеров. Закатане никогда не создавали империи, никогда не
расселяли колонии среди звезд. Во все времена они были наблюдателями,
историками, учителями. Но они никогда не поддавались страстям, фанатизму,
всем этим эмоциям, которые творили в моем виде великих героев и злодеев.
разделить? - спросил Зильрич.
которого теперь тоже нужно было принимать во внимание.
счет.
источник камней, объяснялось какими-то другими причинами, о которых он
никогда мне не рассказывал. Да и мог ли я сам полностью отказаться от
камней предтеч, понимая что эти камни способны еще на очень многое?
Допустим закатане предложат нам спрятать, разрушить их, забыть все, что мы
узнали об этих драгоценностях. Смогу ли я без сожаления согласиться на
это?
со мной и не вмешивался. Но в конце концов, запутавшись в своих мыслях, я
спросил мутанта:
накладывались, перемешиваясь друг с другом, поэтому то, что мы все же
добыли, было так разрозненно, что очень трудно поддается расшифровке. Она
создана не теми, кто положил ее усыпальницу. Они пришли, я знаю это точно,
гораздо позже, и сами нашли ее как клад, а потом захоронили с каким-то