гораздо меньше из-за установленной в ней аппаратуры и присутствия
авернианцев.
с ощущениями, похожими на последствия сильного удара. Дышалось нормально,
и в целом он чувствовал себя вроде бы как обычно, но нервы все еще
вибрировали от парализующей встряски, словно туннели, в которых бьется эхо
пронзительного крика.
обнаружил, что их уже знакомый внешний вид, воспринимаемый с Земли как
контурные наброски в светящемся тумане, совсем не подготовил его к твердой
трехмерной реальности. Во время прежних встреч его всегда поражало
сходство авернианцев с людьми, теперь же, когда он оказался в одной с ними
комнате и дышал тем же, что и они, воздухом, его с огромной силой охватило
чувство отчуждения.
за то, что он жив, но с каждой уходящей секундой эта мысль теряла свою
важность и все большую значимость приобретал тот факт, что он оказался
один в мире неизвестных, непонятных существ с близко посаженными ко лбу
глазами и носами, существ, чьи губи изгибались и шевелились с пугающей
подвижностью. Кожа авернианцев, бледно-желтая у глаз и рта, была
медно-коричневого оттенка на руках и ногах и отсвечивала восковым блеском.
Запах, окружавший их, отдавал чем-то похожим на формальдегид или, может
быть, кардамон, и от этого непривычный внешний вид авернианцев вызывал у
Снука легкую тошноту.
мысли его охватила паника. - Почему Феллет молчит? Почему он не поможет
мне?"
натужным, хриплым голосом. - Все сложилось не так удачно... Мы чувствуем
твои мысли... Но наши ты не воспринимаешь... И ты не хочешь, чтобы я...
подошел ближе...
окружавший его с трех сторон. Шкаф откатился назад на колесиках. Снук
посмотрел под ноги и увидел, что ящик, на котором он сидел, стоит на
неровном куске мокрой доски, совсем неуместный на полированном белом полу.
Слова "Пиво "Дженнингс", отпечатанные на боковой стенке ящика, простые,
домашние слова, остро напомнили ему, что все знакомое и привычное осталось
теперь по другую сторону бесконечности.
угодно, но только на Землю.
приемного устройства... - Грудь Феллета тяжело вздымалась, очевидно, от
усилий, требующихся для воспроизведения человеческой речи. - Тебе нужно
время... Ты привыкнешь...
отвратительными...
мысли... Ты убил...
постепенно дошло: им для того, чтобы оставаться с ним в одной комнате,
требуется гораздо больше смелости. Авернианцы, вспомнил он, дружелюбная,
невоинственная раса, и он должен казаться им опасным дикарем. Снук
невольно бросил взгляд на свою правую руку и увидел, что на ней до сих пор
остались следы крови Джорджа Мерфи. Его ксенофобия тут же уступила место
стыду.
потрясения и усталости от перехода... - Срываясь на присвист, тяжело дыша,
Феллет превращал в звуки слова, выхваченные из мозга Снука. - Это не жилое
помещение... Но в соседней комнате... мы приготовили постель... Следуй за
мной...
открытому проему в стене. Снук, не двигаясь с места, несколько секунд
смотрел ему вслед. Сама мысль о том, что сейчас он завалится спать,
казалась ему неуместной, но, сообразив, что это позволит ему наконец
остаться одному, он двинулся за Феллетом, потом вернулся и забрал с собой
ящик из-под пива. Феллет провел его по короткому коридору, в конце
которого было окно с видом на серый океан и серое небо, светлеющее с
приходом рассвета. Последовав за своим провожатым, Снук оказался в
маленькой комнате, единственным предметом обстановки которой служила
простая койка. Одно окно. Стены, окрашенные чередующимися без всякого
видимого порядка горизонтальными полосами нейтральных цветов.
выйдет. Дверной проем здесь был такой же трапецеидальной формы, но он
закрывался двумя вертикальными створками, выезжающими из пазов в стене.
Снук подошел к окну и выглянул в мир, которому предстояло стать его домом.
Из окна открывался вид на ступенчатую, спускающуюся к океану панораму
коричневых черепичных крыш, изредка прерываемую аллеями и площадями, где
по своим таинственным делам неторопливо двигались Люди. Почти все носили
белые или голубые ниспадающие одежды и издалека напоминали жителей Древней
Греции. Ни экипажей, ни фонарных или телефонных столбов, ни антенн Снук не
увидел.
Сотни островов, разбросанных по водной глади, казались флотилией кораблей
на якоре. Большинство из них сходилось крышами к невысоким центральным
пикам, отчего вместе со своими отражениями в воде они делались похожими на
вытянутые граненые алмазы. Но неподалеку располагались два острова,
соединенные в единое целое двойной аркой. Все это Снук уже видел в
переданных Феллетом образах.
койке, поставил выкрашенный в оранжевый цвет ящик рядом, снял часы и
положил их на ящик, создав для себя маленький уголок знакомого и
привычного. Затем снял голубой плащ, до сих пор влажный от земного дождя,
свернул его и положил рядом с ящиком. Чувствуя невыразимую усталость во
всем теле, он прилег на койку, но далеко не сразу к нему пришло
спасительное забвение.
и сыр в маленьком магазинчике какого-то провинциального городка. За
стеклами витрины с золотыми буквами жила своей жизнью центральная улица с
красными автобусами, шпилем собора и опавшими листьями, гонимыми
октябрьским ветром. От кристальной чистоты этого видения сон казался ему
настоящей жизнью, и простое счастливое чувство, которое он испытывал, тоже
казалось совсем подлинным. Когда сон стал ускользать, Снук цеплялся за
него изо всех сил - какая-то крохотная часть его сознания, не поддавшаяся
обману, твердила, что, когда он проснется, ему снова станет плохо и
одиноко.
устоявшаяся за всю жизнь привычка к иронии взяла свое. "Парень девушку
повстречал, парень девушку потерял... - пронеслось в голове. - А сейчас
парню нужно узнать, есть ли в этом доме туалет".
сообщившие ему, что время уже перевалило за полдень. Усилившийся поток
света от единственного окна подтвердил то, что Снук и так уже знал: на
Авернусе время шло, как и на Земле. Он подошел к дверям и попытался
раздвинуть створки, но они даже не подались, а разделяющая их линия
оказалась слишком узкой, чтобы уцепиться за края пальцами. Мысль о том,
что его заперли, даже не пришла Снуку в голову. Он был уверен, что дверь
открывается очень просто для того, кто знает, как это делается, и потому
просить у кого-то помощи не хотелось. Он потоптался у порога, пытаясь
обнаружить скрытую педаль, но вскоре у него созрела новая мысль. Стараясь
не думать ни о чем постороннем, он ровным шагом пошел прямо на дверь,
внушая себе уверенность, что она откроется.
произошло, Снук оказался в коридоре. Он взглянул на дверь одновременно
удивленно и оценивающе, потом решил, что его представления об уровне
авернианской технологии явно нуждаются в пересмотре. Несколько фраз,
брошенных Амброузом, создали у него впечатление, что Феллет и его коллеги
намного опередили землян в области ядерной физики, но до сих пор он
полагал, что все эти передовые знания на Авернусе скорее просто
накапливаются, нежели используются. Его первое впечатление от острова, на
котором он оказался, утвердило его во мнении о нетехнической культуре
авернианцев, но, вероятно, суждение это было слишком поспешным, и только
того, что он видит, для выводов было недостаточно. Может быть, это цветное
пятно на стене - эквивалент обогревательного устройства, а скругленный
камень, отличающийся ото всех остальных прямоугольных, - на самом деле
приемник-распределитель энергии...
лестничному пролету с непривычными размерами и странным наклоном ступеней,
от которого ему казалось, что он вот-вот упадет вперед. Внизу оказалась
просторная комната, гораздо больше тех, что он видел здесь до сих пор,
хотя и в ней не было мебели. За расположенными вдоль двух стен окнами с
матовыми стеклами колыхались тени похожей на кустарник растительности, и
Снук понял, что он уже на первом этаже. То тут, то там на зеленоватом
Каменистый Артем
Корнев Павел
Бажанов Олег
Беляев Александр
Лукин Евгений
Суворов Виктор