вспять. Гробницы как бы движутся из будущего в прошлое.
шипами и, переливаясь как мираж, стало расти. Казалось, оно хочет
заполнить собой всю долину. Вершина его поднялась уже метров на двести -
до кромки обступивших долину скал. Ветви дерева двигались, исчезали и
меняли форму, как элементы плохо отъюстированной голограммы. Солнечные
лучи сверкали на пятиметровых шипах. С десяток шипов унизывали совершенно
голые тела Бродяг - мужчин и женщин. На других ветвях были другие трупы,
причем не только человеческие.
исчезло.
антиэнтропийного поля языками набегали на "берег", он отпрыгивал в
сторону, словно ребенок, играющий на пляже с океанским прибоем. Кассад
чувствовал, как волны времени проникают в него. Пропитывая буквально
каждую клеточку тела памятью о событиях, которым только предстоит
произойти.
прочерченную грядами барханов зыбкую равнину, отделявшую их от Града
Поэтов. Монета прикоснулась к стене из синего сланца, и в скале открылся
проход. Они вошли в длинную, низкую комнату.
живет. Вдоль каменных стен, черневших выемками ниш, тянулись стеллажи.
Больше здесь ничего не было.
золотистый оттенок. Внизу, на длинной полке, появились какие-то непонятные
штуковины. Вместо зеркала с потолка опустился блестящий полимерный лист не
толще обычной кристалломатрицы.
свои одежды, а затем раздела его. Нагота не взволновала его, а
воспринималась, скорее, как часть какого-то обряда.
сквозь время, как гребешки волн по поверхности пруда.
к его груди. Он почувствовал легкий удар, и его плоть стала зеркальной.
Отдельные черты лица стерлись, голова обратилась в сверкающий эллипсоид, в
котором отражались все краски и предметы в комнате. Секунду спустя Монета
прижалась к нему, и ее тело тотчас превратилось в каскад отражений: вода
на ртути, разлитой по хрому. Кассад видел отражение своей зеркальной плоти
в каждом изгибе и мускуле ее тела. Груди Монеты ловили и искривляли лучи
света; соски поднялись маленькими всплесками на поверхности зеркального
пруда. Кассад хотел обнять ее и почувствовал, как поверхности их тел текут
подобно двум потокам жидкости в магнитном поле. И под этим единым полем их
тела соприкоснулись.
ее лица струилось светом.
движение.
вооружиться.
металла. В руках Монеты был бронзовый тускло-синий предмет, формой
напоминающий тороид. Его преображенное тело мгновенно отзывалось на любое
движение его мысли, словно войско, связанное тактическими имплантами в
единую боевую сеть. Кассад почувствовал, как в нем толчками поднимается
кровь.
ярким и словно бы поляризованным светом. Кассаду казалось, что они
скользят сквозь барханы, текут, подобно жидкости, бегущей по беломраморным
улицам мертвого города. На западной окраине, у руин какого-то здания
(надпись на чудом сохранившейся двери сообщала, что это Амфитеатр Поэтов),
их ожидало _н_е_ч_т_о_.
как и они, силовым полем. Но под слоем "хрома и ртути" не было ничего,
даже отдаленно напоминающего человеческое тело. Словно во сне Кассад
разглядывал четыре руки, выдвигающиеся лезвия пальцев, многочисленные шипы
на горле, предплечьях, запястьях, коленях, туловище и, наконец, с трудом
оторвал взгляд от тысячегранных глаз этого существа, полыхавших красным
огнем, рядом с которым бледнело само солнце и от которого на весь мир
ложились кроваво-красные тени.
ним.
полукилометровым интервалом и, простреливая весь горизонт, могли, в случае
необходимости, прикрыть друг друга огнем своих излучателей, орудий и
ракетных турелей. Окопы и огневые точки десантной группы размещались
метрах в ста от катеров. Кассад заметил, по меньшей мере, два врытых в
землю электромагнитных танка, проекционные решетки и пусковые установки
которых держали под прицелом равнину между Градом Поэтов и катерами.
пересекающиеся ленты желтой дымки - это защитные поля катеров, а
пульсирующие красные эллипсоиды - сторожевые сенсоры и противопехотные
мины.
поразило его: в зыбком мареве ставших видимыми силовых полей ничего не
двигалось. Солдаты Бродяг - даже те, что вроде бы не стояли на месте, -
застыли, как те игрушечные солдатики, с которыми он играл в трущобах
Фарсиды.
теперь замерли и их радарные антенны, выглядевшие как концентрические
пурпурные дуги. Кассад посмотрел вверх и увидел над собой большую птицу,
окаменевшую на лету. Она напоминала насекомое, застывшее в янтаре. Он
прошел сквозь облако пыли, зачерпнул пригоршню песка своей хромированной
рукой и высыпал его на землю. Песчинки плавно опускались, описывая в
воздухе спирали.
перешагивал через синие лучи ловушек, подныривал под фиолетовые импульсы
автоматических станнеров-самострелов, проходил сквозь желтые защитные поля
и зеленые стены акустического периметра и наконец оказался в тени
вражеского катера. Монета и Кассад следовали за ним.
задал этот вопрос не голосом, а посредством _ч_е_г_о_-_т_о_ - конечно, не
столь мощного, как телепатия, но неизмеримо более тонкого, чем обычный
имплант-контакт.
глаза пехотинцев под забралами шлемов. И катер, возвышающийся слева,
словно бронзовое надгробье.
десантников, экипажи - всех до единого. И они ничего не смогут поделать.
Он знал, что время не остановилось, - как не останавливается оно в
корабле, идущем на двигателях Хоукинга, - изменилась скорость его течения.
Птица, застывшая над его головой, через несколько минут или часов завершит
взмах своих крыльев. И этот Бродяга, который сейчас моргает, рано или
поздно закроет глаза. Надо только набраться терпения и ждать. А тем
временем Кассад, Монета и Шрайк перебьют их всех. Бродяги даже не успеют
понять, что случилось.
нарушение Нью-Бусидо, худшее, чем убийство мирных жителей. Суть воинской
чести - сражение равных. Он уже собирался сказать об этом Монете, как
вдруг она то ли произнесла, то ли подумала:
с обычной своей скоростью. Птица взмыла вверх и закружила в небе. Ветер
пустыни швырнул песок на защитное поле. Десантник поднялся с колена.
Увидев Шрайка и две человеческие фигуры рядом с ним, он прокричал что-то
по тактическому каналу связи и поднял лучевое ружье.
з_д_е_с_ь_ и сразу же возникает _т_а_м_. Бродяга вновь испустил короткий
крик, а затем в полном недоумении опустил взгляд. Утыканной лезвиями рукой
Шрайк проник ему в грудную клетку и вырвал сердце. Продолжая таращить
глаза. Бродяга открыл было рот, словно хотел что-то сказать, и упал.
защитном панцире. Тот невыносимо медленно поднимал ружье. Кассад взмахнул