наверх, спрыгивая, карабкаясь, выбиваясь из сил.
поднимающихся к Южному фасаду. Теперь их следовало пронести,
обогнув три стены Оружейной, через арочный проход, через двор
Котельной и вниз к ведущим в погреб ступеням. По лиллипутским
меркам предстояло покрыть три мили весьма непростого пути.
которой любила когда-то кататься увечная Четвертая Герцогиня, -
она выезжала на эту дорогу в запряженной пони тележке, а рядом
с каждым колесом вышагивало по лакею в пудренном парике, и еще
один, несший нюхательные соли, шел за тележкой следом. Теперь
дорога заросла муравой, для Народа же травы были кустарником, а
уцелевшие камушки - гладкими скалами. Поход через эти места
выматывал, хоть они и отличались в лучшую сторону (на самую,
впрочем, малость) от зарослей таволги, пырея, скабиозы и
щавеля, лежавших по сторонам от дороги. Этот участок пути
кончался у западного угла Оружейной, откуда чугунная калитка
высотой в пятьдесят футов и каменные ступени в рост человека
выводили на Дорогу к Зверинцу и к Оранжереям.
столь же запущенной, как и прежняя. Здесь к прочим опасностям
добавились жабы, раздувавшиеся, приподымавшие заднюю часть
тулова и строившие ковылявшим мимо спасателям жутковатые в
свете месяца рожи. Здесь также имелся риск нарваться на ужей,
выползавших к Фонтану Босуэлла охотиться на лягушек.
шесть каменных ступеней. Лестницы приходилось держать и держать
крепко, потому что камни здесь были скользкие. Высоко над
головами спасателей заграждала кусок окропленного звездами неба
огромная Арка, посвященная незабвенной королеве
Каролине-Матильде и украшенная королевскими гербами Дании.
которыми сплеталась с подорожником крапива, а для людей столь
малых крапивный ожог все равно, что для нас укус гадюки.
деревьев, и летучие мыши скрипели над их головами,
пронзительнее зимородков. Снаружи двора, за Храмом Граций пилил
себя по хохолку дергач. С запущенной клумбы доносился сладкий
запах левкоев.
когда-то над нею имелось стекленое окошко. Теперь стекло
отсутствовало.
до окошка они не достали на целый человеческий фут. Верхолаз,
вбивая в дверь костыли, так что получилось подобие перекладин
на телеграфном столбе, полез наверх и достиг проема. Отсюда он
спустил вовнутрь веревку и крепко ее привязал. Прочие
взобрались по лестницам, затем по костылям и спустились по
веревке вниз. Последний из взбиравшихся остался, чтобы помочь
верхолазу подтянуть лестницы и опустить их внутрь.
прямой, уходящий вдаль на четыре фарлонга, - то есть достаточно
длинный, чтобы даже мы могли проехаться по нему легким галопом,
- и днем-то был темноват. По ночам, когда в него выходили
крысы, он обращался в долину мрака. Здесь даже охотились
летучие мыши, если им случалось, свернув с прямого пути,
влетать внутрь через разбитые окна. Смутно тянувшиеся над
головами лиллипутов трубы водопровода и канализации и мириады
шнурков, идущих к невесть каким колокольчикам, больше уже не
освещались фонариком Профессора.
были столь же остры, сколь и малы. Через минуту они уже кое-что
различали вокруг.
теннисные корты. Лиллипуты, рассыпавшись цепью, безмолвно
пересекали их. Даже шептаться было запрещено.
рассредоточиться. Они могли убежать или замереть, слившись с
тем, что их окружало. Внутри же, в четырех стенах, все
переменилось. А ну как из темноты вдруг возникнет мисс Браун,-
выступит из-за колонны или выскочит со свечою в руке из зияющей
двери? Как укроешься на каменном полу, куда рассредоточишься,
когда вокруг одни только стены, и куда убежишь, если дверь
заперта и нужно карабкаться вверх? Один шаг преследователя
покрывал двенадцать лиллипутских шагов. А впереди еще ступени,
целая череда отвесных обрывов, преграждающих путь к
отступлению, обрывов, по которым мисс Браун пробегает легко,
как по лесенке, каковую они и составляют.
вышедшим на тропу войны индейцам, да еще и высылать вперед
разведчиков. Последним надлежало выглядывать из-за углов,
определяться на местности, прислушиваться и даже принюхиваться.
Человеческие существа издают острый запах, ясный для животных,
как белый день. Носы маленького народа различали его с
неменьшей ясностью.
по-мышиному. Тогда бы все молча развернулись и отступили во
тьму, - ибо только на беззвучие им и оставалось надеяться.
затаиться так, что его не унюхаешь, если он отрежет им путь к
отступлению, в этом случае нужно разбегаться во всех
направлениях, и каждому стараться, чтобы поимка его обернулась
делом нелегким. Пока викарий будет пытаться поймать одного,
пока он будет хватать увертливое существо, стараясь при этом не
слишком его повредить в интересах предстоящей продажи, что ж,
может быть остальные за это время успеют одолеть несколько
ступенек.
столетий назад. Ступени лестницы - старейшей во дворце,
ровесницы подземелий, - были стерты бесчисленными ногами.
Лиллипутам приходилось опускать свои лесенки, спускаться на две
ступени, затем, стоя на третьей, подтягивать лестницы и снова
спускать их, раз за разом повторяя одно и то же.
мимо бутылочных клеток, оставляя в пыли крошечные следы. Они
миновали заплесневелые пробки и заложенные кирпичами ниши.
увлеченных беседой Профессора и Марии. По какой-то причине и
тот, и другая внезапно заржали.
лестницы. Примерно в шести наших дюймах от ее края в дверь
вогнали железный костыль, привязали к ручке щеколды веревку и
перебросили оную через костыль. После этого один из спасателей
развернул ручку вверх и остался придерживать ее, а остальные
налегли на веревку. Щеколда легко вышла из скобы.
Верхолазу снова пришлось ползти вверх, вбивая костыли под
небольшим углом, пока он не оказался от нее в тех же шести
дюймах. Понадобилось вбить еще три костыля, чтобы добраться до
ручки и привязать к ней веревку. Поднять ее оказалась трудно,
хотя щеколда едва-едва входила в предназначенную для нее скобу.
Прежде чем ручку удалось сдвинуть, верхолаз долго простукивал
ее костылем. Веревку он перекинул через заменяющий блок костыль
и спустил вниз.
даже влезли по веревке вверх, чтобы увеличить усилие.
Чтобы сдвинуть железный запор, требовалась сила взрослого
человека.
латинские надписи.
вон там, за плахой имеется интересный пример использования
каким-то продавцом индульгенций слова "questeur", датированный
тысяча триста восемьдесят девятым годом. О, я вижу, дама Алиса
Кителер, ирландская колдунья, приезжала сюда на уикэнд в тысяча
триста двадцать четвертом году.
подушки знаменитое Профессорово пальто.
что хорошо было бы навестить Лиллипутию, посмотреть, остался ли
там кто-нибудь. А я им сказала, что когда ты разбогатеешь, мы
купим яхту и отправимся ее искать.
страны, похитить Бробдингнега, заглянуть к Бальнибарбианцам и
полюбоваться издали на Лошадей.
Лукьяненко Сергей
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Буркатовский Сергей
Никитин Юрий
Афанасьев Роман