уверены - они ни перед чем не остановятся. Но не бойтесь этих демонов,
умейте защитить свои права! Да, это будет стоить крови. Некоторые из вас
погибнут, другие увидят смерть собственных детей. Демоны станут охотиться
за нами, своими соотечественниками, как за дикими зверями.
Возвышенных, о карах, унижениях и казнях, которые те обрушивают на
непокорных крестьян. Если бы он начал свою речь с этого, то слушателей
охватил бы страх. Но сейчас они разгорячились, и страшные картины лишь
подхлестнули их ярость. Облако закачалось, окрасилось в свирепо-багровый
цвет. Уисс и сам не оставался бесстрастным. С одной стороны, его мозг
сохранял полное хладнокровие и умело дирижировал настроениями толпы. С
другой - он сполна переживал те же чувства, что и его слушатели: их
реакция увеличивала его гнев, который, в свою очередь, подогревал толпу.
Уисс все больше горячился, пульс его стал лихорадочным, сердце едва не
выскакивало из груди. Бледное лицо полыхало румянцем, зеленые глаза,
вылезая из орбит, горели огнем; ноздри раздувались, губы трепетали, по
лицу пробегали судороги. Натренированный голос Уисса, вначале такой тихий
и спокойный, звучал все громче и пронзительнее, обрушивая на толпу
громовые раскаты.
кричали, многие повскакивали со скамеек и махали стиснутыми кулаками.
Частицей разума Уисс в'Алёр устрашился той бури, которую подняли его
слова, но это никак не отразилось на его речи: голос звучал все так же
уверенно и призывно. Красноречие оратора всецело управляло толпой,
свободно манипулировало ее настроениями посредством слов и жестов.
заключительной части своей речи. - Нам хорошо знакомы гнусные,
тошнотворные гадины, не дающие нам поднять головы. Они использовали нас,
презирали нас, мочились на нас долгие годы. А почему бы и нет, если мы все
это терпеливо сносили? Давайте смотреть правде в глаза - мы облегчили
нашим врагам задачу. Но теперь все меняется. Кровососы, вши, мясники уже
не могут управлять нами по-старому. Наконец-то у нас появилась
сплоченность. Мы, народ, сообщество людей, становимся плечом к плечу, мы
скажем этим розовохвостым напудренным паразитам, чтобы они засунули свою
возвышенность, привилегии, надутость и чванство в собственные драгоценные
задницы.
пришла пора расквитаться!
Мы вернем себе свою гордость! - Для пущей выразительности Уисс взмахнул
кулаком, одновременно ударив каблуком по гулким доскам трибуны.
воздух, сотни каблуков обрушились на пол с грохотом пушечной канонады.
самозабвенно топали в такт. Старое складское здание дрожало, грохот ударов
разносился по всему Восьмому округу.
Мы заберем у них деньги, землю, скот, красивые дома, кареты, шелковые
наряды и сладкие кушанья. Все это принадлежит нам по праву. Мы заплатили
за эту роскошь потом и кровью. Пришла пора получить по счету. Мы, народ,
требуем удовлетворения. Наша честь требует свободы. Наш разум требует
справедливости - награды для добродетельных, кары для тиранов. Наши
страдания взывают о возмездии. Пришла пора возмездия!
не слышу!
разнесет старые стены. Облако сделалось ярко-красным, воспаленным; начало
переливаться сполохами огня. Уиссу даже почудилось, будто воздух
раскалился и потрескивает от жара.
чтобы ваши голоса услышал весь Вонар! Чтобы их услышал весь мир!
Возмездие!
взметнулись сотни Кулаков, загрохотали сотни каблуков. Поднялся
неимоверный шум - вопли ярости, страсти; слепое возбуждение действовало
заразительно. В этом реве даже голоса оратора уже не было слышно. Получив
передышку, Уисс в некотором изумлении воззрился на своих вопящих
сторонников. У него подступил ком к горлу, и в то же время он почувствовал
растерянность. К собственному удивлению, ему удалось довести толпу до
неистовства; теперь она последует за ним куда угодно, будет слушаться
каждого приказа, с радостью убьет или умрет по одному его слову.
Обезумевшие последователи жаждали действий, а сам Уисс хотел вкусить новой
власти. Но время еще не пришло. Сторонников, пока слишком мало. Если
выступить преждевременно, делу будет нанесен непоправимый урон. Однако
трудно было совладать с собой - хотелось отдавать приказы, как можно
скорее выпалить из только что отлитой пушки. Наверняка есть какое-нибудь
дело, которое можно им поручить, чтобы проверить, насколько они ему
преданы.
самом зале. Несколько испуганных криков, и стало тихо. Все присутствующие
обернулись к выходу и увидели там полдюжины городских жандармов. Те
стояли, наведя свои ружья на толпу. Последователи Уисса в'Алёра оцепенели,
а сержант звонким голосом объявил:
Господин Уисс в'Алёр, не так ли? Вы арестованы по обвинению в
подстрекательской деятельности против короля. Извольте следовать за нами.
Никто не попытался их остановить. Зрители словно оцепенели.
отца, бледного старика, исчерпавшего все свои силы. Рядом с Хорлом с ноги
на ногу переминался Бирс, неуверенно сжимая и разжимая свои кулачищи.
Оттуда тоже помощи ждать не приходилось. Оставалось надеяться лишь на
самого себя. Вот и настал момент проверить свою власть. в'Алёр глубоко
вздохнул и ответил сержанту звучным и сильным голосом:
которым вы служите. Во имя народа я требую справедливости. Требую
возмездия. Справедливость и возмездие! - Он снова вскинул кулак и топнул
ногой об пол. Звук был таким же громким, как и мушкетный выстрел.
стряхнули с себя паралич и разразились оглушительным ревом. Потом
повскакивали с мест, неистово зарычали и набросились на жандармов. Пара
неприцельных выстрелов, и мушкеты были вырваны у полицейских, а сами они
исчезли, поглощенные людской массой. Уисс в'Алёр с удовлетворением
наблюдал, как взлетают и опускаются приклады, мелькают палки, кулаки,
блещут клинки. Крики жертв были не слышны из-за ураганного гула
нападавших. Через несколько секунд жандармы оказались раздавлены,
растоптаны, разорваны на куски. Уцелел всего один - самый сильный и
молодой. Юный рекрут, всего каких-нибудь восемнадцати или девятнадцати
лет, чудом удержался на ногах. Удача или отчаяние помогли ему прорваться к
двери. Юноша скинул с себя нескольких самых цепких смутьянов и бросился
бежать из склада. Торжествующие победители, возможно, дали бы ему спокойно
уйти, если бы некая дьявольская сила не заставила Уисса в'Алёра крикнуть:
тусклом свете уличных фонарей с ревом погналась за юношей.
по извилистым улочкам, он достиг заветной двери на целую минуту раньше,
чем его преследователи. Захлопнув за собой массивную дверь и задвинув
засов, жандарм поднял тревогу, призвав к оружию дюжину своих товарищей.
Несколько мгновений спустя сторонники Уисса в'Алёра заколотили в стены и
двери. Преграда лишь еще больше распалила их ярость.
окованные железом дубовые двери стояли прочно. Затем из узких бойниц
второго этажа раздались выстрелы, и двое нападавших рухнули. Остальные
шарахнулись в стороны. И тут самому предприимчивому из мятежников пришло в
голову поджечь дом. Из близлежащей конюшни натащили соломы, сложили ее по
всем четырем стенам и подожгли. Заплясали языки пламени, клубы едкого дыма
окутали участок. Наконец деревянные стены загорелись, и толпа ликующе
завыла. Многие взялись за руки и пустились в пляс. Люди радостно
обнимались, потом хором запели, размахивая кулаками.
несколько минут - и они бы задохнулись. Двери распахнулись, и тринадцать
кашляющих, вытирающих глаза защитников вышли наружу; старший держал в
руках белый флаг. Но толпа не обратила на него внимания и накинулась на
жандармов. Все они погибли - одних забили до смерти, других вздернули на
фонарях. После этой победы мятежники еще долго плясали и пели возле
пылающего блокгауза. В ту летнюю ночь Восьмому округу повезло - ветра не
было, и пожар не перекинулся на соседние дома.
смятением, физической и эмоциональной усталостью. Не хватало
вдохновляющего присутствия Уисса в'Алёра, а каждая минута приближала
появление Усмирителя толп. Что бы там ни говорил Уисс, ни один из
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Гуль Роман Борисович
Шилова Юлия