Чтение 39–й страницы книги ~Праведники Меча~

- Я сам могу! - огрызнулся он. Лось повернул голову и посмотрел на него. Бьяджио неуверенно ему улыбнулся. - Хороший мальчик, - сказал он. - Только спокойнее.

Он схватился за заднюю луку, убедился, что Брина держит поводья, и взгромоздился в седло, не без труда перекинув ногу через спину лося. С торжествующей улыбкой он посмотрел на Брину.

- Вот видите? Легче легкого!

- Хорошо! - похвалила его Брина. - А теперь отодвиньтесь назад. Я сяду впереди.

Усевшись в седло, она сказала:

- А теперь обхватите меня руками.

- Обхватить вас? О нет! Это непристойно!

- Если вы не будете за меня держаться, то свалитесь и сломаете себе шею.

Бьяджио покачал головой. Что он здесь делает? Он неохотно обхватил принцессу руками, стараясь не задеть груди, и крепко прижался к ней. Его нос уткнулся ей в волосы, и их запах не был неприятным. Она пользовалась духами из Черного Города. Бьяджио узнал их: довольно дорогие.

- Куда мы едем? - спросил он.

- Я собиралась осмотреть Серебрянку, границу с Талистаном. Но раз со мной вы...

- Я думаю, это было бы неразумно, - докончил ее мысль Бьяджио. - Кто-нибудь из людей Гэйла может меня узнать, а это было бы настоящей катастрофой. - Он обернулся назад и с высоты лося посмотрел на зеленые холмы к западу от замка. - А как насчет тех холмов? - спросил он. - Я надеялся познакомиться с ними.

- А, это Рассветные Близнецы! - откликнулась Брина. - Видите те две большие горы? Их назвали в честь детей бога солнца нашего племени. Это было в далекой древности. Там очень красиво.

- Рассветные Близнецы! - повторил Бьяджио. - Мне нравится, как это звучит. Отвезите меня туда.

- Я вам не кучер! - одернула его Брина. - Но - ладно.

Она тряхнула поводья, и лось рывком тронулся с места, рысью вышел из стойла и позволил Брине повернуть себя в сторону высоких холмов на востоке. Бьяджио цеплялся за нее, подскакивая от резких движений лося. Вскоре скакун несся сотрясающим кости галопом, направляясь от замка к близнецам бога солнца.

Обнимая девушку за талию, Бьяджио напрягался всем телом и сжимал зубы. Длинные волосы Брины развевались на ветру и щекотали ему лицо, но он не осмеливался отбросить пряди. Ему было неловко и тревожно, и смелость молодой женщины напомнила Бьяджио его бывшую жену, но в ощущении от нее было нечто странное, нечто свободное и юное. Чем дальше всадники отъезжали по широкому лугу от Замка Сохатого, тем непринужденнее чувствовал себя Бьяджио. Он осмотрелся, восхищаясь величием Высокогорья, и внезапно почувствовал себя другим человеком.

"Именно этого я и хотел!" - вдруг понял он.

Здесь, в обществе одной только Брины и деревьев, он перестал быть императором, у него не осталось никаких обязанностей. Тяжелый груз прошедших месяцев оставался позади, спадая с его плеч с каждым шагом лосиных копыт. Он тряхнул головой и рассмеялся.

Брина немедленно остановила латапи и удивленно оглянулась через плечо. - Что с вами?

- Со мной? - возмутился Бьяджио. - Ничего, конечно! Почему вы остановились? Езжайте, женщина, езжайте!

- Вы смеялись.

- Мне вдруг стало весело.

- О! - Брина широко улыбнулась. - Э-э... Хотите сами им поуправлять?

- Да! - согласился Бьяджио, не колеблясь. Из-за спины Брины он взял поводья. Она чуть подвинулась назад. - Это как конем? - спросил он.

- Точно так же. Чтобы тронуть его вперед, сожмите ему бока ногами, только не сильно.

Бьяджио послушался, немного сжав бока лося. Латапи отреагировал, как хорошо вышколенный конь: он сразу же пошел рысью. Император сел прямее, наслаждаясь контактом с телом Брины, снова чувствуя себя мужчиной. Он решил, что не годится, чтобы женщина управляла мужчиной. Даже на этих странных животных это не подобает.

- Я отвезу вас к тем холмам, - сказал он, направляя лося к Рассветным Близнецам.

Он довольно быстро освоился в седле и вскоре уже перевел лося в галоп. Брина крепко держалась за его руки, низко пригибаясь к шее лося, и между его рогами Бьяджио видел высящиеся впереди горы. На лугу с высокой травой, усеянной полевыми цветами, он остановил латапи, с удовольствием почувствовав, как легко слушается его огромное животное. Брина протяжно выдохнула и встряхнула волосами.

- Вы держитесь в седле гораздо лучше, чем я ожидала! - со смехом призналась она. - Похоже, вы ему нравитесь.

- На Кроуте я много ездил верхом, - ответил Бьяджио. Он спрыгнул с седла и протянул Брине руку. Самостоятельная Брина не приняла его помощи и спешилась сама.

- Красиво, правда? - спросила она, оглядываясь. Рассветные Близнецы стояли над головой, словно часовые, заполняя собой половину неба. - Вы хотели уехать подальше. Я бы сказала, что это и есть "подальше".

Бьяджио отошел от своей спутницы, проведя ладонью по траве, доходившей ему до колен. Между цветками сновали пчелы, по лугу пробегал ветерок, колыша волнами траву. Над холмами светилось янтарное солнце.

- Красиво.

Он бесшумно упал на землю и лег на спину. Глядя в небо, он восхищался его синевой, пока над ним не возникло озадаченное лицо Брины.

- Государь император, - спросила она, - что с вами?

- Вы уже во второй раз задаете мне этот вопрос.

- Вы уже во второй раз дали мне для этого повод.

- Неужели человеку нельзя радоваться без того, чтобы его начали мучить вопросами?

- Вы радуетесь?

Бьяджио на секунду задумался.

- Наверное, правильнее было бы сказать "я спокоен". - Он жестом попросил ее отодвинуться. - Мне не видно неба, девица. Отойдите, пожалуйста.

- Что вы делаете?

- Остаюсь в одиночестве. Становлюсь другим. Ради разнообразия перестаю быть императором. Выберите любой ответ и наверняка не ошибетесь.

Брина устроилась рядом с ним, вглядываясь в его лицо. Бьяджио решил, что у нее чудесные глаза - они были полны смеха. Он вдруг перестал досадовать на ее присутствие и непрерывные расспросы. Если не удается побыть одному, то трудно было бы представить себе спутника, который бы меньше его раздражал.

- Вы были правы насчет латапи, - признал он. - Я почувствовал его мощь. Господи, если бы я только мог повести этих чудовищ против Талистана!

- Пожалуйста, не надо! - попросила Брина. - Я больше не хочу об этом говорить.

- Тогда на сегодняшний день я дам вам передышку. Но завтра я снова буду говорить с Редберном. Я должен его убедить, леди Брина.

- Нет, и не завтра, - возразила Брина. - Завтра праздник. Мой брат не будет об этом разговаривать.

- Праздник? Какой? Брина замялась.

- У моего брата день рождения.

- День рождения? - Бьяджио повернул голову и посмотрел на нее. - Тогда и у вас тоже день рождения?

- Да.

- Почему вы мне не сказали? Или я не приглашен?

- Конечно, приглашены! Но это горский праздник, государь император. Я не уверена, что он придется вам по вкусу.

- Пиво и танцы?

Брина улыбнулась. - Примерно так.

- Ну так я прекрасный танцор и пить тоже умею, могу вас заверить. Я приду.

- Правда?

Бьяджио нахмурился.

- Почему это вас так удивляет?

- Да так, - уклончиво ответила Брина. - Только, пожалуйста, никаких разговоров о Талистане.

Не давая согласия на ее условия, Бьяджио сказал:

- Эти места необычайно красивы. Казалось бы, Редберн должен был бы рваться их защитить. Ему есть что терять...

- Да, конечно, - согласилась Брина. - Именно поэтому ему страшно. Он сказал мне, чего будет стоить война с Талистаном. Это будет трагедия.

- А если сюда ворвется талистанская конница, это не будет трагедией? Как по-вашему, что тогда будет с вашим процветающим Высокогорьем? И что, по-вашему, будет с вами? Вы забываете, леди Брина: я хорошо знаком с талистанцами. Они любят красивые вещицы.

- Не пытайтесь меня запугать! - возмутилась Брина.

- А мне и не надо пытаться. Я вижу страх всякий раз, когда смотрю на вас и на вашего упрямого братца. Вы оба напуганы. Вы оба понимаете, что я прав. Но что мне совершенно непонятно, это почему вы отказываетесь мне помочь.

Брина собралась было встать, но Бьяджио схватил ее за руку.

- Не уходите! - приказал он, но тут же, смягчившись, добавил: - Пожалуйста.

И Брина осталась рядом с ним. Она долго не говорила ни слова, и Бьяджио высоко оценил ее молчание. Но когда она заговорила снова, то задала один из своих досадно прямых вопросов:

- Почему вам здесь нравится?

- Из-за безмятежности, - ответил Бьяджио. - Здесь хорошо думать.

- А Черный Город не безмятежный?

- Да, вы явно никогда не бывали в Черном Городе.

- Так что у вас нет желания туда вернуться?

- О нет, дело вовсе не в этом. - Бьяджио сел и посмотрел на нее. - Я обожаю Черный Город. Он - моя возлюбленная. Даже сейчас я томлюсь по ней.

- Я не понимаю.

- Да, - мягко согласился Бьяджио, - вам этого не понять. Черный Город либо у вас в крови, либо нет.

Для меня - это болезнь. Неизлечимая. - Он сорвал травинку и начал задумчиво мять ее пальцами. - Я люблю столицу так, как мужчина любит женщину. Я люблю ее всем моим сердцем. И она - великая обольстительница. - Он щелчком отбросил травинку. - Порой она требует от меня слишком многого.

- И вы устаете.

- Да, - вздохнул Бьяджио. Он закрыл глаза. - Я так устал. Мне еще так далеко идти! Я нужен Черному Городу. Только я могу его изменить, только я могу спасти его от самого себя. И империю.

Брина коротко засмеялась.

- Наверное, одному человеку это- не под силу, государь император. Даже вам.

На это у Бьяджио не нашлось ответа: он понимал, что это так. Но он знал, что никто не примет от него этой ноши. Именно он обязан спасти империю. Ведь это он жаждал получить железный трон. И именно он превратил империю в пороховую бочку. Теперь ему предотвращать взрыв.

- Леди Брина! - окликнул он ее.

- Мм?

- Завтрашний праздник - он и для вас тоже, да?

- Да. А что?

- Просто спросил, - ответил Бьяджио. - Я приду.

- Вы не обязаны приходить, государь император. Я знаю, насколько мы все вас раздражаем. В конце концов, это ведь не столица Нара.

- Конечно, - просто согласился Бьяджио. Внезапно ему захотелось одного: стать таким же, как она и все остальные горцы, - удалиться от городского зла. - Я приду, - повторил он. - И покажу вам, как танцуют на Кроуте.

На следующий день Замок Сохатого преобразился. И без того жизнерадостный дом превратился в. настоящую буйную пивнушку, до отказа набитую светловолосыми и рыжими горцами, музыкантами, певцами, танцорами, курчавыми терьерами и экзотическими птицами, устроившимися на плечах путешественников в клетчатых нарядах. Все они явились праздновать день рождения царственных близнецов. Клан Редберна был представлен в толпе многочисленными гостями: родственники сбежались на пир, словно мыши. Сидя в конце длинного стола и попивая пиво, Бьяджио замечал общие черты в людях, широким потоком идущих в замок. Даже дети были похожи на Редберна и его сестру.

Пир начался в главном зале - это было единственное помещение, которое могло вместить всех собравшихся, хотя вечеринка уже успела выплеснуться в другие комнаты и на двор, который тоже был полон веселящихся гостей. Брина с братом сидели рядом за центральным столом - огромным, круглым, - со своими ближайшими родственниками. К немалому удивлению Бьяджио, на праздник явились и главы других кланов. Он узнал льва с герба клана Келлен и поверх кружки стал разглядывать его главу. Это был внушительного вида мужчина, намного старше Редберна, однако он обращался к близнецам с должным уважением и очень почтительно держал руки, танцуя с Бриной. Явился и Олли Глинн, глава клана с медведем на гербе, но он по большей мере держался в углу и склабился на хорошеньких девушек. Бьяджио знал, что ему надо будет повести их всех против Талистана - если только Редберн согласится к нему присоединиться.

Но это было делом завтрашнего дня. Сегодня он был лордом Кориджио, незначительным царским аристократом, который во время путешествия по Высокогорью воспользовался гостеприимством Редберна. Все обитатели Замка Сохатого поверили этой истории, и Бьяджио она вполне устраивала. Не спеша, отпивая пиво, он глядел на смеющуюся Брину, осыпанную подарками родни. Внезапно она показалась ему очень юной, почти девочкой, и она искренне радовалась празднику. Рядом с ней Редберн раскачивался в такт мелодии, которую исполнял оркестр. Оказалось, что молодой принц прекрасно танцует - и почему-то этот факт вызвал у императора чувство ревности. Сам Бьяджио пока воздерживался от танцев, надеясь, что Брина подойдет и сама пригласит его.

А Брина не подходила.

Бьяджио откинулся на спинку стула. Музыка и выпитое пиво создавали непринужденное настроение, приятную отрешенность. Что подарить Брине надень рождения? Он приехал в Высокогорье, не захватив с собой ничего, кроме золота. Дарить этой женщине монеты было бы в высшей степени бестактно, а подарок сделать хотелось. Опьянение вызвало приступ щедрости, желание отблагодарить Брину за все, что она для него сделала. Бьяджио возвращался к себе прежнему, будто выздоравливал от тяжелой болезни. Мир все еще помнил Ренато Бьяджио как безумца и мясника, но с каждым днем этот Бьяджио бледнел, и его сменял другой человек. Когда-нибудь мир заметит происшедшую перемену, но даже если этого никогда не случится, сам Бьяджио знал, что в его жизни произошел решительный поворот. Он постепенно выкарабкивался из пропасти сумасшествия, и в этом ему немного помогла и Брина.

- Лорд Кориджио? - прервал его мысли чей-то оклик.

Бьяджио оторвал взгляд от пива и увидел, что над ним наклонился Олли Глинн. Предводитель клана поставил ногу на скамейку.

- Да? - спросил Бьяджио.

- Я - Олли Глинн, - объявил горец. - Глава клана Глинн.

- Рад за вас, - сказал Бьяджио, снова возвращаясь к своему пиву.

Глинн громко стукнул кружкой по столу.

- Что нарский лорд делает в Высокогорье? - вопросил он. - Направляешься в Талистан?

- Возможно.

- И решил использовать замок Редберна вместо нужника? Короткая остановка по дороге к своим настоящим дружкам?

Бьяджио поставил стакан на стол. Ему никогда не случалось драться, однако неестественная сила снадобья все еще не покинула его. Стоило ему разозлиться, и она волной поднималась изнутри.

- Я здесь получаю удовольствие от музыки, - объявил он. - Так что уходите быстрее, пока вы меня не разозлили.

- Ах! И что ты сделаешь, чтобы заставить меня уйти, нарец? Брызнешь мне в лицо духами?

- Нет, подобные глупости не в моем вкусе. Я просто сообщу императору, что ты нагрубил мне, Олли Глинн. И тогда император отправит в твой дом своих Ангелов Теней, и они посреди ночи вытащат тебя из постели. И на глазах твоих близких они очень медленно сдерут шкуру с твоей жирной туши. - Улыбка Бьяджио стала невероятно широкой. - Как тебе это?

Нахальство Глинна как рукой сняло.

- Ты хорошо знаком с императором?

- Скажем так: мы опасно близки.

- Вот как? Тогда, возможно, ты передашь ему от меня весточку. - Глинн уселся рядом с Бьяджио. - Скажи Его Величеству, что Восточное Высокогорье в нем нуждается. Скажи ему, чтобы он раз в кои-то веки слез со своего железного трона и занялся Талистаном. Ты как, сможешь это сделать, Кориджио? - Безусловно. И я обязательно передам ему, кто именно это сказал.

- Я говорю серьезно, - заявил Глинн. - Вы, нарцы, прячете голову в песок. Вы не представляете себе, что происходит в Талистане, да и в остальной империи тоже.

- А ты представляешь?

- Готов спорить, что знаю больше, чем император. Ему известно, что Тэссис Гэйл увеличивает свою армию? И что он объединился с герцогом Валлахом из Горкнея?

Бьяджио чуть не захлебнулся.

- С Валлахом? А что Баллах делает в Талистане? Глинн придвинулся к нему и прошептал:

- Корабли. Он поставил Гэйлу армаду, создал ее из своих торговых кораблей из Горкнея. Я слышал, что они планируют выступить против Черного Города.

- Откуда ты это знаешь? Мои собственные люди... - Бьяджио едва успел остановиться. - Э-э... Рошанны, люди императора... по-моему, они ничего об этом не слышали.

- Вот видишь? - обрадовался Глинн. - Может, императору стоило бы почаще бывать в Высокогорье, вместо того чтобы нежиться в банях с молодыми рабами.

Бьяджио ощетинился:

- Что еще ты слышал? Скажи мне, чтобы я мог передать все это императору.

- Да, пожалуй, больше ничего. Я слышу разные вещи, потому что много путешествую. Вернее, путешествовал раньше, пока не закрыли границу. Редберн не лучше императора: спрятался тут, в Замке Сохатого. Но мой клан все еще понемногу торгует с Талистаном, когда получается.

- Но что это за корабли? Ты можешь рассказать мне о них подробнее?

Улыбка Глинна явно выдала его удовлетворение.

- В Арамуре происходит что-то серьезное. Судя по тому, что я слышал, Элрад Лет обращает арамурцев в рабство, заставляет их работать на какой-то крупной стройке. Весь Арамур закрыт, и границу охраняют талистанские солдаты. Моим людям туда пробраться не удается. Да и любым другим торговцам тоже. Я слышал, что это как-то связано с теми кораблями.

- Корабельные верфи? - подумал вслух Бьяджио. Это казалось нелепым. Зачем отправлять корабли из Горкнея в Арамур? Оттуда в Черный Город попасть нельзя, не вернувшись обратно в Горкней и не обогнув всю империю. А на такое плавание уйдут месяцы. - Я не понимаю. Что еще ты слышал?

- Больше ничего, - признался Глинн. - Баллах направляет свои корабли в Арамур. - Он пожал плечами. - Я ж говори", императору следовало бы самому это выяснить.

- Да, - согласился Бьяджио. - Наверное, следовало бы. А что же Редберн? Неужели он не понимает, что тут поставлено на карту? Видит Бог, это же его страна!

Глинн заметно опечалился.

- О, Редберн! Он хороший человек, но очень молод и чересчур осторожен. Он видит, что происходит. Он не дурак. - Горец опустил взгляд в кружку. - Ему просто страшно.

Это слово застряло в голове у Бьяджио. Всем было страшно. Страх в империи стал эпидемией.

Бьяджио поднес стакан к губам и сделал большой глоток, размышляя над новостями Глинна. О Валлахе очень давно ничего не было слышно, и он почти забыл о мстительном герцоге. Однако теперь оказалось, что Баллах о нем не забыл. Как мог он забыть о человеке, обезглавившем его дочь?

"Тэссис Гэйл дергает за веревочки, - подумал Бьяджио. - С кем еще он смог объединиться против меня?"

- Больше ты ничего не знаешь? - спросил он. - О Валлахе тебе больше ничего не известно?

- Больше ничего. Но я хотя бы смог тебя заинтересовать. Ты стал белый как снег, Кориджио. Мне приятно видеть, что я тебя напугал. Теперь тебе только осталось напугать императора, и, может, мы добьемся каких-то действий.

- Я все ему передам, - пообещал Бьяджио.

- Ха! Ничего ты ему не скажешь! - презрительно заявил Глинн. - Талистан слишком важен для вас, нарцев. - Я непременно все ему скажу, - повторил Бьяджио. - Почему ты во мне сомневаешься?

- Я в тебе не сомневаюсь, Кориджио. Я даже с тобой не знаком. Это в твоего императора я не верю. Даже если он услышит эту новость, он ничего не предпримет. Он - надутый себялюбец, и я уверен, что ему нет дела ни до Арамура, ни до Высокогорья.

- Ты ошибаешься. Ты не знаешь императора так, как его знаю я.

- Но я знаю нарскую породу. Я уже давно живу на этом свете, приятель, - гораздо дольше, чем ты.

"Сомневаюсь", - подумал Бьяджио, но вслух сказал:

- Ты не знаком с императором. Когда я расскажу ему, что творится в Высокогорье, он поможет. Но ему нужна ваша преданность. В столице дела обстоят не слишком хорошо. Вам придется самим воевать с Талистаном. Вы готовы на это?

Глинн расправил плечи.

- Я всегда готов воевать.

- А Редберн? Ты сможешь убедить его воевать? Этот вопрос заставил предводителя клана смутиться.

- А, ну это вопрос другой. Редберн не трус, но он не рвется воевать с Талистаном.