другая популярная мелодия. Рычаг громкости был повернут до предела.
Хорошо, что сын с утра уехал с товарищами на соревнования, не слышал этого
пения, не видел этого метания по клетке.
бархатный сезон.
26
осмотреть коллектор. Но, осмотрев коллектор, он объявил, что заменять его
не надо. Так он понял Терехова.
он.
разговаривать вежливо и спокойно, зная, что на психов, вроде главного
механика, это действует сильнее всего. "Впрочем, тут действуют взгляды
директора, а не доводы разума", - подумал Алексей.
есть...
был разъярен и молчал. У главного механика была власть, он мог дать
злосчастный коллектор, а мог не дать. Он давать и раньше не хотел, а после
совещания у директора он знал, что может не давать.
оператора. Главный механик стоял красный, так смотрел, как будто
выискивал, что разломать, что расколошматить в куски. Но мебель вокруг
была из железа.
собою такого человека, очень не хочется на него походить.
лицу, к, его ярко-седой пряди волос, к его щеголеватой фигуре молодящегося
мужчины.
опере, где каждый поет свое и ничего нельзя понять. Кресс разговаривал с
дежурным оператором. Митя с осуждением смотрел на своего начальника и
пытался что-нибудь придумать, но ничего не придумывалось. Главный механик
коллекционировал марки, - а что, если подарить ему альбом с какими-нибудь
выдающимися марками... Митя предложил пойти посмотреть на коллектор еще
раз.
равно рано или поздно придется, - опять сердясь, сказал Алексей.
участников реконструкции, взвизгнул: - Безобразие! - и выскочил из
операторной.
две железные плетеные корзины с бутылками, сгибаясь под тяжестью своей
безобидной на вид ноши. Пробоотборщица. Только что она собрала пробы,
поднялась и спустилась по крутой лестнице резервуара с нефтепродуктом и
возвращалась в лабораторию. В двух корзинах шестнадцать бутылок. Сейчас
выглянуло осеннее солнце, она шла, не пряча лица. Летом ей было тяжело, но
не страшно, осенью тяжело, но терпимо, однако и зимой, в морозы и ветры,
когда пальцы примерзают к железным перилам, девушка точно так же совершала
свой путь.
выбросил в Волгу и проводил злым мальчишеским взглядом, он страдал, видя
лошадь, надрывающуюся от тяжести. Слезы закипали у него на глазах, он
шептал: "Бандиты, бандиты" - о тех, кто не пожалел лошади.
"Чувствительный растет мальчик, - говорила Вера Алексеевна, - трудно ему
будет в жизни". Но чувствительность прошла, а душевность стала глубже и
побуждала к активности.
вечно простуженных, больных ревматизмом. На некоторых резервуарах лестницы
очень крутые, по ним трудно взбираться и еще труднее спускаться, они
находятся под углом в семьдесят градусов. Мерцающая серебряная емкость,
огромная и легкая, такая красивая издали, может быть коварной и роковой
для того, кто к ней приблизился. Бывают случаи, когда пробоотборщица
срывается и падает. Пытаясь задержать падение, она хватается рукой за
скобы, крепящие лестницу, за острые железные угольники. Это судорожное
движение может стоить пальца. Искалеченная рука девушки - страшная плата
за экономию металла. Завод прекрасен, но он не должен иметь таких крутых
лестниц.
Мите:
еще никогда не видел инженера Изотова таким разгневанным.
надо, коллектор менять рано, его негде взять, надо заказывать. Запасного
нет, этот коллектор не простой, этот коллектор золотой, и вообще мы с
вашей реконструкцией вылетим в трубу. И коллектора не дал. Он хорошо
запомнил совещание у директора.
короба, снять с Митиной души грех. И снова пускать установку.
механик отказал в новом коллекторе. Начались и другие неприятности. В
совнархоз было послано письмо, подписанное несколькими рабочими и
составленное неким инженером по фамилии Лямин. Алексей и Казаков в этом
письме обвинялись в том, что они проводят неправильную техническую
политику. Основанием для обвинения был огромный расход катализатора. Лямин
считал себя специалистом по каталитическому крекингу и уже давно бесился,
что его не взяли в компанию и реконструкцию проводили без него. Но он до
времени молчал. Тень неудовольствия, промелькнувшая на лице Терехова во
время совещания, послужила для него знаком.
стал появляться в операторной каталитического крекинга, хотя ему тут
абсолютно нечего было делать. Здоровался и с улыбочкой смотрел, как
Алексей проверяет показатели во время пуска установки. Пуск - дело
длительное, шесть вахт пускают установку.
человека. Кстати, теперь он стал попадаться Алексею на глаза буквально
всюду: на дороге, в столовой, на почте, даже в галантерейном магазине,
куда Алексей зашел купить носки.
Перебежал дорогу, встретился, - значит, в цехе неприятные новости.
волосы и рот с очень красными губами, которые он все время облизывал,
высовывая кончик языка. Казалось, он ловит языком мух. К тому же у него
был нервный тик.
Лидии Сергеевны выходило, что Лямин настоящий классический злодей, душа у
него черного цвета. Сжил со свету двух жен, бьет мать и сестру, на заводе
переходит из цеха в цех: всем гадит. Самое смешное, что здравомыслящий
Казаков тоже говорил; "Сук-кин сын, держись от него подальше".
занимался приемкой оборудования вместе с Алексеем, готовил запчасти, не
вылезал из мастерской и очень волновался.
несчастный человек. Он был помощником главного механика, а не главным
механиком. И на Митю сыпались шишки с двух сторон - и от главного механика
и от цеха. Он не вылезал из неприятностей, но он их не боялся.
был страдать.
любила слушать про его отношения с Рыжовым.
она.
подсунул нам какую-то гадость". Я говорю: "Что у меня было, то я и дал". А
он мне: "Ты такой же делаешься, как твой начальник".
стало. Он говорит: "Ладно, я распоряжусь, чтобы отмеряли шланги и отрезали
нашу часть". А я говорю: "Только, ради бога, не партизанничайте". Потому
что Рыжов, знаешь, он не только свою часть отрежет, а раза в четыре больше
Василенко Иван
Суворов Виктор
Свержин Владимир
Самойлова Елена
Перумов Ник
Посняков Андрей