Сперва читал, как привык читать, за событиями следуя. И ничего не понял. И
события в ней повторяются, и возникают вдруг, как бы вообще ниоткуда. Потому
я ничего не понимал, что достаточно избалован был людскими книгами, людским
же разумением и изложенными: по логике человека. А когда по три, по четыре
раза главы стал перечитывать - да что там главы: стихи отдельные! - уразумел
Божескую логику. Иные у нее пути, не вам известное она излагает, а - вам
неизвестное. И это, человеку неизвестное, постичь можно только двумя
способами - либо верой нерассуждающей, либо - просветлением. К вере я был не
очень приспособлен, потому что с детства учили меня непременнейшим образом
доказательств искать и разъяснений требовать, но, когда заставил себя
думать, соображать, что же под каждой строчкой кроется, тогда понемногу, по
шажочку начал понимать не что Господь рассказывает нам, а от чего он нас
предостерегает.
выси горние. Я - земной человек, не очень глупый, но и вовсе не прозорливый.
Многое, что уразумел, так во мне и останется навсегда, потому что не в силах
я Божественное Слово на язык человеческий перевести. Не дан мне талант сей,
не призван я. Но кое в чем все же разобрался, и долг ощущаю вам, сыны мои,
свое толкование поведать.
придет Государь или Правитель, какие для себя и народа своего законы
установит и повеления отдаст - Библию это не интересует. Она
общечеловеческие законы излагает. Для всех народов и на все времена.
со Злом. Природы он не касается, нет в природе ни Добра, ни Зла, нет и
никакой борьбы между ними.
самостоятельную жизнь (Библейский Эдем и есть Природа, где пища без труда и
особых хлопот достается - только руку протяни), так и стал сражаться за
Добро против Зла. Потому что и то и другое - с ним, во-круг и внутри его. В
обществе каждом, народе каждом и человеке - каждом. Он ведь единственный изо
всех Божьих созданий вкусил плода от древа Познания, но вкуса Добра и Зла
запомнить ему было не дано. Дано было - познать, и познание это и есть
мучительный прогресс человечества. Его Восхождение к недостижимому
совершенству.
греха тоже в душу не вложил, потому что грех осознать сперва надо. И дети
поэтому созданы безгрешными: их старшие пониманию греха обучить обязаны.
Поначалу - маменька, потом - семья, следом - труд среди людей и бой ради
людей.
взрослыми стали. Детей из Рая не изгоняют. А изгнав и повелев им в поте лица
своего снискивать хлеб свой, Он благо в них вложил, ими самими открываемое:
Любовь. Одну-единственную Великую Любовь и Адаму, и Еве на все грядущие
времена. И коли посчастливится Адаму познать, что Ева его из его же ребра
сотворена, а Еве - восчувствовать, что она - частица его, тогда, и только
тогда им благо это является: они - друг для друга.
счастье. А потому - не спешите соединять судьбы свои. Если одно лишь желание
вами движет к предмету страсти вашей, это - не любовь. Это - страсть всего
лишь. Вожделение. Утолите его, и кончится тяга ваша. Но когда мужчина боль
ощущает в отсутствие предмета своего - это ребро его, из которого его Ева
сотворена была, в нем криком кричит. А женщина - тоску по своему ребру. Боль
мужчины и тоска женщины - сигналы того, что нашли они друг друга, что Любовь
- Благословение Божие, в души их стучится мужской болью и женской тоской
непереносимой. И это, только лишь это - тоска и боль - и есть зов Любви, а
не вопль плоти. За нею и ступайте, ибо нашли вы счастие свое...
возникшей боли осознал, навеки утеряв ту, что создана была только для меня.
Одного-единственного. Из моего ребра создана и увезена в Италию. Навсегда.
остальном - существовал как существовал. Версты свои отмеривал, щи хлебал и
крыс дрессировал, чтобы место свое знали. А что невнятно свое открытие
изложил, прощения прошу. Не в халате, не с трубкой в зубах, не с бокалом
вина перед камином в удобном кресле...
пороге - молодой, старательный, румяный от исполнительности офицерик. За
порогом - двое солдат с ружьями.
смахнул, причесался, усы расправил. И шагнул за порог.
петербургским мостовым, снова - жандармское молчание в ответ на все мои
во-просы.
двор, казенные здания со всех четырех сторон и - безлюдье. Подъезд,
лестничный марш, коридор и - строгая казенная дверь. Важная, как штатский
генерал, получивший чин за вовремя рассказанный анекдот. Обождал, пока
офицерик доложит, и распахнулись предо мною дверные дубовые створки.
присутственным столом. В полном одиночестве восседает за ним молодой
подполковник. С рыжими бачками, но - без усов. А секретарь - тихий, как
тень, - за отдельным столиком у меня за спиной. Подполковник бумаги листает,
так на меня и не глянув. Ну и я, естественно, представляться ему не стал.
было нестерпимо раздражающим. Что-то казенно-бумажное, немецко-старательное.
Мне это не понравилось, почему я и закинул ногу на ногу весьма вольготно.
Подполковник чуть приподнял бесцветные брови и говорит:
делу еще не завершено, следовательно, Государю еще не доложено.
запросто подполковником его назвал, а не "господином подполковником".
Значит, не служил ты в полках, казенная душа...
"Андрея Шенье" в карты у неизвестного вам поручика.
если сие уточнение в нем отсутствует.
подполковник. - Однако при этом присутствии отсутствует другое весьма важное
ваше объяснение. Весьма важное.
читателям.
с максимальным удивлением. - В первый раз слышу.
моего московского полковника, подумал я. И спросил:
правилам приличия обучал?
ткнув им в чернильницу:
Четырнадцать". Написали? Теперь - словами: "Сентябрь, октябрь, ноябрь,
декабрь..." Написали? Дайте мне.
мои записи с тем, что когда-то написала Полиночка. Я знал, для чего мне этот
диктант устроен, а потому и не волновался. Не ту карту они прикупили. Не в
масть.
список, над которым когда-то Полиночка в торжестве от прозорливости своей
написала: "На 14 декабря".
читал, что да кто там написал. Может, сам Пушкин.
Полиночки, как моя сабля на мой ботфорт.
угнездившись в кресле. - Давайте разбираться. Давайте все вспоминать и
разбираться. Кому вы показывали сей список?
Земляной Андрей
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Каргалов Вадим
Орлов Алекс