совсем лишить их земли. Но его посох сломался о гору Килау-Кеа.
сделала молния бога Макемаке. Макемаке не хотел, чтобы Увоке уничтожил всю
землю, и молнией разбил его посох.
Увоке взял свою боевую раковину и дунул. И вопль раковины был так страшен,
что Макемаке и все его младшие боги бежали. Крик раковины был так страшен,
что испугался даже сам Увоке. Он уронил раковину и тоже убежал. Так
кончилась война между Увоке и Макемаке".
ее Аракелов. Слушали все, но он как-то особенно.
расходиться. - Я хотел бы записать эту легенду, если можно...
возражаете...
интереснее, живее, и я с удовольствием расскажу их вам, моряк.
сейчас...
угольям которого пробегали последние маленькие и острые язычки пламени.
Значит, это сделал Увоке...
маниакальной ганшинской цельности, способный казаться то великовозрастным
мальчишкой-сорванцом, то этаким университетским профессором, то старым
морским волком, но за всем этим крылось то внутреннее единство, которое
Папалеаиаина научилась уже распознавать в людях и которое ценила превыше
всего. О своей миссии Аракелов рассказывал мало и неохотно, не скрывая,
что бродит покуда в потемках. Однажды он так и сказал, отвечая на
настойчивые расспросы Кортехо:
черную кошку в старой угольной шахте.
разговор. Она поняла не все, - беседовали они по-русски, - но общий смысл
был достаточно ясен; в конце концов не зря же она четыре месяца кряду изо
дня в день имела дело с Николя...
таком невыгодном свете? Ведь все-таки здесь международная группа... Анна -
представитель правительства Караури к тому же. Не роняете ли вы в их
глазах престиж советской науки? Несерьезно это, право, несерьезно.
такой ситуации посмеяться над собой - значит лишить этой возможности
других.
можно было бы сказать, ну, повесомее, что ли, посолиднее. Ведь вы...
самому мне достаточно тошно от этого. Каникулы на Караури - думаете, нужны
мне эти каникулы?! Но раз уж я здесь, буду пытаться до конца. И говорить
об этом все как есть. Не умею я делать хорошую мину при плохой игре...
для ее родины немаловажная - оказалась порученной человеку, который, суд
по всему, с ней не совладает. А с другой стороны, подспудно верилось, что
все ж таки совладает: было в Аракелове нечто внушающее уверенность...
ощущениях? Вместо того, чтобы заниматься делом, Аракелов устраивает всякие
увеселения, чудит - ведь, конечно же, именно он, а не Янг придумал этот
странный ночной концерт. Что за очередная затея?
билет: "Фрайди-Айлендское филармоническое общество имеет честь пригласить
Вас..."
попляшешь! Дай только до Тонга добраться. А уж там будь спок. Зря, что ли,
я подрывником на Трансавстралии работал? Нет, дружок, не зря, ох, как не
зря... Думаешь, ты без конца надо мной измываться будешь? Безнаказанно,
думаешь? Мачту тебе скреби... Лапы у якоря точи... Хватит! Вот доберемс
до Тонга - и все. Первую петардочку я тебе в магнитофон засуну.
Аккуратненько так засуну, красивенько, комар носу не подточит.
Очаровательный концерт получится... От такого концерта удовольствие не
скоро забудешь... Ни ты, ни я. Жаль только, не увидеть мне тебя в тот
момент... А второй заряд под баллер руля. Ювелирненько сделаю - не
переборщить чтоб. Я тебя топить не хочу, греха на душу брать не стану. А
вот без руля ты у меня поболтаешься - пока еще на твой SOS кто
откликнется. Будешь тогда меня вспоминать. Поймешь, может, что над людьми
измываться - тоже меру знать надо. Может, это тебя вежливости научит,
господин капитан, король яхтсменов..."
"ладожке" перевезти гостей на катер. Лодчонка была двухместная, и когда в
последний заход они оказались в ней втроем - вместе с Папалеаиаиной и
Жюстин, то, хотя в пассажирках было от силы килограммов сто на двоих, вода
едва не переплескивала через баллоны. Благо еще залив распластался, словно
отутюженный тяжелым серебром полной луны... Аракелов, стоя на корме катера
и чуть придерживаясь за леер, помогал гостям взбираться на борт, а потом
спрыгивать в кокпит. Там сразу стало тесно, и Блюминг увел Папазянов и
Кортехо в салон, а сам юркнул в рубку и уже оттуда спросил:
на малых оборотах быстро - всего за каких-нибудь минут двадцать - двадцать
пять - достиг выхода из бухты. Врезанные в темноту тропического неба,
мерцающие под луной контуры скалистых мысов с запада и востока отступили
назад и слились с контуром острова. Янг внимательно смотрел на берег:
когда вершина западного мыса окажется в створе с двугорбым выступом на
гребне кальдеры - значит, они достигли места. Еще минут пять... Янг вылез
из кокпита на палубу, прошел на нос катера и в ту самую минуту, когда он
встал прямо над вскипающим у форштевня белым буруном, Аракелов
скомандовал:
вместе с тем ощутимо увесистый для катерного - килограммов восемь, не
меньше - якорь Горбунова. Одновременно левой рукой он снял со стопора
якорь-шпиль. За бортом плеснуло, несколько брызг попали ему в лицо; трос с
текучим потрескиванием, особенно слышным сейчас, в наступившей после
выключения двигателя тишине, нарушаемой лишь мягким хлюпаньем мелкой зыби
под бортом, сматывался, с барабана и уходил в воду. Прилив неторопливо
влек катер к берегу. Потом легкий рывок - якорь взял дно. Янг застопорил
лебедку и вернулся в кокпит. Там уже распоряжался Аракелов.
Снаряжение в каюте - Веня, раздай, пожалуйста, и помоги подогнать. В воду
идем вместе, на катере никого не должно остаться минут через... - он
посмотрел на часы, - двадцать, не больше. Нырять умеют все. Но береженого,
как говорится, бог бережет. А потому я страхую Аину и Жюстин, ты, Веня,
возьми на себя Гранта, а вы, Орсон, пригляните за Карлосом. Возражений
нет?
Блюминг и ваш покорный слуга. Фрайди-Айлендское филармоническое общество.
молчать до последнего.
амуницию. С носа донеслись звуки лебедочной трещотки: прилив набирал силу,
автомат почуял нагрузку и стравил еще несколько саженей якорного троса.
здесь, конечно, теплая, но...
образом, явно поддразнивая и словно не видя, как он при этом каждый раз
поеживается; такие оттенки взаимоотношений всегда разжигали любопытство
Янга, и он поклялся себе, что рано или поздно докопается, в чем тут дело.
- Слушайте, моряк, я все-таки родилась здесь. И еще в детстве плавала с
Центрального Караури на Капа-Кауа, а это двадцать восемь миль, между
прочим. Так что...
Афанасьев Роман
Самойлова Елена
Флинт Эрик
Херберт Фрэнк
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий