в дешевые меблированные комнаты с пансионом в западной части города;
переодевшись в выходной костюм, он быстро пошел к "Энричи". Не простоял он
на углу и минуты, как появился Ретерер, веселый, дружески приветливый и
одетый лучше прежнего.
пор как я удрал из Канзас-Сити, я встречаю тебя первого из всей нашей
компании. Вот как! Сестра писала мне, что никто ничего не знал тогда ни
про Хигби, ни про Хегленда, ни про тебя. А этого Спарсера засадили на год,
слыхал? Скверно, правда? И больше не за то, что задавил девочку, а за то,
что взял чужую машину, и ездил, не имея шоферских прав, и не остановился
по свистку полисмена. Вот за это его и упрятали. И знаешь, - тут Ретерер
многозначительно понизил голос, - нам всем было бы то же самое, если бы
нас поймали. Ну и трусил же я! А как удирал! Только пятки сверкали! - И он
снова засмеялся, на этот раз немного истерическим смехом. - А как мы
бросили его с этой девчонкой в машине, подумать только! Скверно, а? Но что
тут было делать? Ведь не стоило же всем лезть в лапы полиции, верно? Как
бишь ее звали... Да, Лора Сайп. А ты смылся так быстро, что я и не
заметил. И эта твоя девчонка. Бригс - тоже. Ты ее провожал, что ли?
странствия, Ретерер снова заговорил:
укатила с одним парнем в Нью-Йорк? С каким-то продавцом из табачного
магазина, мне Луиза написала. Она видела эту девчонку перед отъездом, в
новом меховом жакете, ну и вообще. (Клайд болезненно поморщился.) Ну и
глуп же ты был, что бегал за нею! Она вовсе не думала о тебе, да и вообще
ни о ком. А ты, по-моему, здорово в нее врезался, верно?
по старой привычке.
приключениями, и, в отличие от истории Клайда, тут речь шла меньше о
волнениях и тревогах, а больше об упорном мужестве, о вере в свое счастье
и способности. В конце концов он пристроился на эту работу, потому что,
как он выразился, в Чикаго всегда можно что-нибудь ухватить.
никто ни в чем не может его упрекнуть.
если Клайд хочет, он поговорит с мистером Хейли, управляющим; может быть,
мистер Хейли узнает, не найдется ли где-нибудь вакансия, тогда Клайду
можно будет устроиться получше.
этого мало.
время как Клайд все еще раздумывал, не отказаться ли ему от службы, не
назваться ли опять настоящим именем и не пойти ли по здешним отелям в
поисках работы, рассыльный из "Юнион клуба" принес ему на дом записку. В
записке говорилось: "Повидайся завтра утром с мистером Лайтолом в "Большом
Северном". Там есть вакансия. Место не очень хорошее, но потом легче будет
найти что-нибудь получше".
начальнику, что заболел и не может сегодня выйти на работу, а затем,
облачившись в свой лучший костюм, отправился в указанный отель. Здесь на
основании представленных им рекомендаций он был принят на службу, и
притом, к большому своему облегчению, под настоящим именем. Доволен он был
и тем, что ему назначили двадцать долларов жалованья в месяц и, кроме
того, обед. Правда, чаевые, как он уже знал, здесь составляли не более
десяти долларов в неделю, однако, утешал он себя, если считать питание, он
все-таки будет зарабатывать гораздо больше, чем до сих пор, и притом это
куда легче, чем ездить с фургоном. Его смущало только, что он опять
возвращается к службе в отеле и что его могут узнать и арестовать.
вакансия в "Юнион клубе". Ретерер к тому времени получил повышение и был
назначен помощником заведующего всем персоналом отеля; они были в хороших
отношениях, и Ретерер сказал заведующему, что может порекомендовать на
освободившееся место очень подходящего человека: это некий Клайд Грифитс,
он служит в "Большом Северном". Затем Ретерер вызвал Клайда, тщательно
растолковал ему, как надо представиться новому начальству и что говорить,
и Клайд получил работу в клубе.
"Большой Северный" или даже "Грин-Дэвидсон", предназначенное для людей
состоятельных, с именем и положением; здесь он снова получил возможность
близко наблюдать тот строй жизни, который, на беду Клайда, задевал в его
душе струнки тщеславия и подстегивал его стремление выдвинуться. В этот
клуб постоянно съезжались люди, каких он прежде никогда не встречал, -
по-видимому, выдающиеся во всех отношениях представители избранного
общества; Клайду казалось, что здесь собирается все лучшее не только со
всех концов его родной страны, но из всех стран, со всех континентов. Тут
бывали видные американские деятели с севера и юга, с востока и запада,
выдающиеся политики и дельцы, а также ученые, хирурги, прославленные
доктора, генералы, литераторы и общественные деятели не только Америки, но
и всего света.
изумлением он убедился, что в здешней атмосфере нет и следа той эротики,
которой отличалась жизнь в "Грин-Дэвидсон", а совсем недавно - в "Большом
Северном". В самом деле, насколько он мог припомнить, дух сексуальности
чувствовался во всем, был основой чуть ли не всего, что ему до сих пор
приходилось видеть в отелях. Здесь не было ничего подобного. Женщины
вообще не допускались в клуб. Все эти выдающиеся личности приезжали и
уезжали, как правило, в одиночку, без всякой шумихи, энергичные и
сдержанные, что характерно для людей, достигших исключительного успеха.
Обычно они обедали в одиночестве, негромко беседовали, сходясь по двое, по
трое, читали газеты и книги или разъезжали по городу на быстроходных
машинах и, казалось, не ведали, что такое страсть, - по крайней мере, на
них, видно, не действовало это чувство, которое, как доныне представлялось
незрелому уму Клайда, всем движет и все будоражит в жизни простых смертных
- таких, как он сам.
замечательном мире можно, только если будешь равнодушен к женщинам,
освободишься от постыдной страсти к ним. Поэтому, думал Клайд, в
присутствии таких людей и у них на глазах нужно держаться так, словно тебе
и в голову не приходят мысли, которые на самом деле иной раз выводят, тебя
из всякого равновесия.
различных его посетителей, Клайд стал с виду настоящим джентльменом. В
стенах клуба он чувствовал себя совсем другим человеком: более сдержанным
и практичным, не таким романтиком. Он был уверен, что теперь ему следует
вновь попытать свои силы: подражая этим людям трезвого ума и только им, он
в один прекрасный день добьется успеха, - быть может, не
головокружительного, но, во всяком случае, значительно большего, чем до
сих пор. Кто знает? Если он будет упорно работать, заводить только хорошие
знакомства и вести себя очень осторожно, быть может, кто-нибудь из этих
замечательных людей - посетителей клуба - заинтересуется им, предложит ему
где-нибудь какое-нибудь видное место и поможет подняться до уровня того
общества, доступ в которое до сих пор был для него закрыт.
когда-либо стать вполне взрослым человеком. Ему недоставало ясности
мышления и внутренней целеустремленности - качеств, которые присущи
большинству людей и позволяют им среди всех дорог и возможностей в жизни
выбрать для себя самую подходящую.
4
хватало образования. Когда он был мальчиком, непрерывные переезды семьи из
города в город помешали ему учиться, накопить достаточно практических
знаний в какой-либо области, чтобы он тоже мог стать членом высшего
общества, к которому принадлежали все эти люди - посетители "Юнион клуба".
А между тем он всей душой стремился быть в их числе. Эти джентльмены жили
в прекрасных домах, останавливались в роскошных отелях, и люди вроде
Скуайрса или здешнего начальника рассыльных служили им и заботились об их
удобствах. А он, Клайд, всего только рассыльный. И ведь ему уже двадцать
первый год! Порою это его очень огорчало. Он все время мечтал найти
какую-то другую работу, на которой он мог бы выдвинуться и сделать
карьеру. Не оставаться же ему всю жизнь рассыльным! - мысль о такой
возможности немало пугала его в иные минуты.
свое будущее, и в это время в Чикаго приехал его дядя Сэмюэл Грифитс. У
него были здесь связи и знакомства, ему любезно предложили карточку в
клуб, и он поселился здесь и в течение нескольких дней встречался со
множеством людей, приходивших побеседовать с ним, или разъезжал по городу,
занятый переговорами с различными людьми и фирмами, которые он считал
нужным посетить.
прибывших и только что записавший на доске в вестибюле фамилию "Грифитс",
подозвал Клайда.
Конюшевский Владислав
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Акунин Борис
Белов Вольф
Орловский Гай Юлий