нее. Нужно внушить ей, что сейчас многое в их отношениях изменилось, хотя
это и не означает немедленного разрыва. В тот же вечер он поехал к себе на
квартиру. Дженни услышала, как он отворил дверь, и сердце у нее тревожно
забилось. Взяв себя в руки, она вышла из своей комнаты встретить его.
свойственной ему прямотой. - Привези свою дочь сюда и пусть живет с тобой.
Нет смысла оставлять ее у чужих людей.
хотелось.
газету и прошел к окну. Потом обернулся. - Нам нужно договориться, Дженни.
Я понимаю, как это произошло. Я допустил большую оплошность, что не
расспросил тебя вовремя, не заставил все рассказать. А ты напрасно
молчала, даже если и не хотела, чтобы я вошел в жизнь твоего ребенка. Тебе
следовало понять, что такую вещь все равно не скроешь. Впрочем, теперь это
не важно. Я хочу сказать другое: при таких отношениях, как у нас, нельзя
иметь друг от друга тайн. Я думал, что мы во всем доверяем друг другу. А
теперь я не знаю, смогу ли когда-нибудь упрочить наши отношения. Очень уж
все запуталось. Очень уж много оснований для пересудов и сплетен.
менее как было - на ближайшее время, - но я хочу, чтобы ты смотрела на
вещи трезво.
Мысль о будущем страшила его, - он любил домашний уют. Неужели проститься
и уехать в клуб?
но в глубине души он не сердился на Дженни. Просто позор - до чего скверно
устроена жизнь.
о Весте, о своей неблагодарности по отношению к Лестеру, о его
окончательном решении не жениться на ней. Своим неразумием она сама
погубила заветную мечту.
приготовила любимое печенье Лестера, поставила жарить баранину и вымыла
салаг. (Последний год Дженни прилежно изучала поваренную книгу, а прежде
она многому научилась от матери.) И все время она не переставала гадать о
том, как-то теперь обернется ее жизнь. Рано или поздно Лестер ее бросит -
это ясно. Он уйдет от нее и женится на другой.
хорошо. И Веста будет со мной". Она вздохнула и понесла обед в столовую.
Вот если бы сохранить Лестера и Весту... но с этой надеждой покончено
навсегда.
31
следующий же день привезла к себе Весту. Радость соединения с дочерью
заслонила все ее заботы и печали. "Теперь я смогу быть ей настоящей
матерью", - думала она и несколько раз в течение дня ловила себя на том,
что напевает веселую песенку.
что должен постепенно подготовить задуманную им перемену в своей жизни -
уход от Дженни. Ему неприятно было присутствие в доме ребенка, а тем более
именно этого ребенка. Некоторое время он упорно заставлял себя не бывать
на Северной стороне, но потом стал появляться там чаще. Несмотря ни на
что, здесь было тихо, спокойно, только здесь он чувствовал себя хорошо.
шаловливая девочка не мешала уравновешенному, спокойному, занятому своими
делами Лестеру. Когда он в первый раз предупредил по телефону о своем
приходе, Дженни строго поговорила с дочкой, сказала ей, что придет очень
сердитый дядя, он не любит детей и к нему нельзя приставать.
сама даст тебе все, что нужно. А главное - не тянись через стол.
детским умом всю важность сделанного ей внушения.
нарядить Весту, только что прошла к себе в спальню, чтобы переодеться к
вечеру. Весте полагалось быть в кухне. Но она тихонько проскользнула вслед
за матерью и остановилась в дверях гостиной, где ее и увидел Лестер,
когда, повесив в передней пальто и шляпу, направился в комнаты. Девочка
была очаровательная, это Лестер признал с первого взгляда. На ней было
голубое в белый горошек фланелевое платьице с отложным воротником и
манжетками, белые чулки и башмачки. Задорные светлые кудряшки обрамляли
лицо - голубые глаза, алые губки, румяные щечки. Пораженный Лестер хотел
что-то сказать, но сдержался. Веста робко удалилась.
нему. - Трудно тебе с ней справляться?
плаксива, скучна или если бы Дженни не проявила столько такта. Но
привлекательность девочки в сочетании с усилиями матери мягко отодвигать
ее на задний план создавали впечатление чистоты и юности, которые всегда
действуют отрадно. Лестер часто задумывался о том, что все эти годы Дженни
была матерью; она месяцами не видела своего ребенка; ни словом не
обмолвилась о его существовании; а между тем любовь ее к Весте не вызывала
сомнений. "Удивительно, - говорил себе Лестер. - Она необыкновенная
женщина".
какой-то шорох. Обернувшись, он с удивлением увидел голубой глаз,
пристально глядевший на него в щелку приотворенной двери. Казалось бы,
глаз, застигнутый на месте преступления, должен немедленно скрыться; но
нет, он храбро остался, где был. Лестер перевернул страницу и опять
оглянулся. Глаз все смотрел на него. Он повторил свой маневр. Глаз не
сдавался. Он переменил позу, закинув ногу за ногу. Когда он опять поднял
голову, то увидел, что глаз исчез.
это всегда находило отклик в душе Лестера. И теперь, когда он вовсе не был
склонен спускаться со своих неприступных высот, он почувствовал, что
таинственный глаз развеселил его; губы его дрогнули и чуть было не
раздвинулись в улыбке. Он не поддался новому настроению и не перестал
читать газету, но отчетливо запомнил этот пустячный случай. В первый раз
маленькая плутовка действительно обратила на себя его внимание.
неторопливо уничтожая отбивную котлету и просматривая газетные заголовки,
спокойствие его снова было нарушено. Дженни уже накормила Весту и, оставив
ее до ухода Лестера одну с игрушками, разливала кофе; неожиданно
отворилась дверь, и Веста деловито проследовала через столовую. Лестер
поднял голову, Дженни покраснела и встала.
пустилась в обратный путь, всем своим видом выражая забавную решимость.
себе, а Лестер почувствовал как что-то в нем откликнулось на такую
храбрость, и на этот раз не удержался от легкой улыбки.
место снисходительности и признанию за ней всех прав человеческого
существа.
чтобы он примирился с несколько ненормальной атмосферой, в которой жил, но
дома было так уютно и удобно, что он не мог заставить себя уйти. Очень уж
сладко ему жилось. Очень уж боготворила его Дженни. Очень уж по нраву была
полнейшая свобода, возможность беспрепятственно общаться со старыми
знакомыми, в сочетании с тихим уютом и привязанностью, которые ждали дома.
И он все медлил и уже начинал подумывать, что, может быть, и не нужно
ничего менять.
обнаружил в ее повадках неподдельный юмор и с любопытством ждал новых его
проявлений. Она всегда была занята чем-нибудь интересным, и, хотя Дженни
следила за ней с неослабной строгостью, которая уже сама по себе явилась
для Лестера откровением, неугомонная Веста вечно ухитрялась ввернуть
какое-нибудь забавное словечко. Так однажды Лестер, заметив, как девочка
усердно пилит большим ножом кусочек мяса, сказал Дженни, что надо бы
купить ей детский прибор.
меня ручка вот какая маленькая.