лицом в подушку и заснуть, не видя и не слыша ничего вокруг. Она представила
свою тихую спальню в конце коридора, свою уютную, мягкую кровать... Мысли ее
перенеслись дальше, она подумала о корабле, плывущем к морю, и о человеке,
стоящем за штурвалом, -- единственном и самом дорогом человеке на свете. Они
договорились встретиться на рассвете, она обещала ждать его на узкой
песчаной косе, выступающей в море. Она обещала дать ему ответ. Уильям
поможет ей, верный, преданный Уильям, он покажет ей дорогу, он довезет ее до
бухты. Они спустятся на берег, сядут в лодку, которую вышлют за ними с
корабля, и уплывут -- далеко-далеко... Ей представилось побережье Бретани,
такое, каким она увидела его несколько дней назад: каменистый берег,
позолоченный лучами восходящего солнца, багровые зубчатые скалы, похожие на
скалы Девона. Она вспомнила белые буруны, набегающие на песок, брызги,
туманной пеленой окутывающие все вокруг, запах моря, смешанный с запахом
прогретой земли и трав...
большой дом с серыми стенами, в который они однажды войдут вдвоем. Ей
хотелось заснуть и увидеть во сне этот дом и забыть наконец темный обеденный
зал, оплывающие свечи, разбитую посуду, сломанные стулья и выражение,
появившееся на лице у Рокингема, когда она вонзила в него нож. Ей хотелось
спать, ей очень хотелось спать, сон одолевал ее, она чувствовала, что силы
ее оставляют и она падает, падает, как Рокингем падал недавно, а тьма вокруг
сгущается, ложится на глаза и в ушах пронзительно свистит ветер...
ней, подняли на руки, понесли. Кто-то смыл кровь с ее лица и шеи, подложил
под голову подушку. Она слышала неясные мужские голоса, тяжелый шум шагов.
Затем во дворе простучали копыта -- должно быть, кто-то уехал. Часы на
конюшне пробили три раза.
подняться, но тут же снова упала на подушку. За окном было темно, мелкий
дождь стучал по стеклу. В конце концов усталость сморила ее, и она заснула
глубоким, тяжелым сном, а когда проснулась, шторы были уже раздернуты, в
окно врывался дневной свет и Гарри, стоя подле нее на коленях, неуклюже
гладил ее по волосам. Глаза у него были встревоженные, он пристально
всматривался в ее лицо, время от времени всхлипывая, словно ребенок.
тупая, ноющая боль. Зачем он стоит на коленях? Зачем он ведет себя так
смешно и нелепо?
переломленной шеей. Бедный Роки, он был моим самым лучшим другом!
тебя от этого подлого пирата. Он дрался с ним один на один, в темноте,
дрался, несмотря на рану в боку, чтобы ты, дорогая моя, любимая моя девочка,
успела добежать до спальни и предупредить нас.
за которым разгорался яркий, погожий день.
полдень. Почему ты спрашиваешь? Не думай ни о чем, моя радость, тебе нельзя
волноваться, ты столько всего пережила...
значит, корабль уже уплыл -- он сказал, что будет ждать только до рассвета.
Она проспала. Боже мой, она проспала! Шлюпка подходила к берегу, как они и
договорились, и уплыла, никого не застав.
Забудь об этой проклятой ночи. Клянусь тебе, я никогда больше не возьму в
рот спиртного. Да, да, это я во всем виноват. Если бы я не напился как
сапожник, ничего бы не случилось. Но не думай, дорогая, этот негодяй
поплатится за все. Наконец-то он в наших руках, наконец- то мы его поймали.
француза, который убил Роки и собирался убить тебя. Корабль успел удрать и
команда тоже, но главаря мы, благодарение Богу, схватили.
Он обеспокоенно заглянул ей в лицо и снова забормотал, гладя ее по голове и
целуя пальцы:
вдруг умолк, покраснел и, не выпуская ее пальцев, робко, будто застенчивый
школьник, спросил:
тебя обидеть, правда?
21
спускалась к обеду, гуляла по саду, испытывая странное ощущение, что все это
происходит не с ней, а с какой-то другой женщиной, чьи слова и поступки были
ей совершенно непонятны. Она жила словно во сне, ни о чем не думая, ничего
не желая, скованная оцепенением, охватившим не только ее ум, но и тело --
она не замечала солнечных лучей, прорывавшихся сквозь завесу облаков, не
чувствовала легкого ветерка, время от времени пробегавшего по саду.
ней на колени, Генриетта прыгала вокруг и щебетала: . Дона взглянула на Пру. Вид у
девушки был бледный, подавленный, и она с трудом вспомнила, что в Нэвроне
траур, что тело Рокингема лежит в полутемной церкви, дожидаясь погребения.
Время тянулось бесконечно долго, серое, пустое и безрадостное, как в
детстве, когда пуритане запретили танцевать на лугу по воскресеньям. Явился
пастор из Хелстонской церкви с соболезнованиями по поводу безвременной
кончины их дорогого друга. Произнеся несколько напыщенных фраз, он уехал, но
его место тут же занял Гарри. Он хлюпал носом, говорил непривычно тихо и
вообще был на удивление робок и заботлив: поминутно осведомлялся, не нужно
ли ей чего-нибудь, не подать ли ей накидку, не укутать ли колени пледом, а
когда она качала в ответ головой, желая только, чтобы ее оставили в покое и
дали посидеть молча, ни о чем не думая, никого не видя, он снова и снова
принимался твердить, что он любит ее, что никогда больше не возьмет в рот ни
капли, что полностью осознает свою вину за события той злосчастной ночи:
если бы не его пьяное легкомыслие и преступная небрежность, их не заперли бы
в спальнях и бедняга Рокингем остался бы жив.
Клянусь тебе, я больше никогда не сяду за карточный стол. Мы продадим наш
городской дом и переедем в Хэмпшир, туда, где ты родилась и где мы с тобой
познакомились. Мы будем жить спокойной, размеренной жизнью -- ты, я и дети;
я научу Джеймса ездить верхом и охотиться с соколами. Ведь ты поедешь со
мной, правда, Дона? Скажи, ты поедешь?
замечал, даже в детстве. Да и климат здесь слишком мягкий. Он вреден для
моего здоровья. И для твоего тоже, правда, дорогая? Да, да, мы обязательно
уедем отсюда, как только закончим все дела. Единственное, о чем я жалею, так
это что мне не удалось поймать твоего подлого слугу и вздернуть его вместе с
хозяином. У меня до сих пор мороз по коже идет, когда я представляю, какой
опасности ты подвергалась, живя с ним бок о бок.
ласкаясь, лизнул ее руку, и ей вдруг вспомнилось, как заливисто они тявкали
в ту ночь, как возбужденно носились по залу. Пелена, окутывающая ее
сознание, упала, мысли сделались ясными и четкими. Она огляделась вокруг.
Дом, сад, фигура Гарри снова обрели смысл и значение. Сердце ее забилось
быстрей. Она прислушалась к тому, что он говорил, понимая, что времени
осталось мало и из его слов можно извлечь кое-что полезное.
рассуждал Гарри. -- В его комнате все было перевернуто вверх дном, а от
двери по коридору тянулся кровавый след. Потом этот след вдруг исчез, а сам
негодяй как сквозь землю провалился. Наверное, ему удалось каким-то чудом
выскользнуть из дома и догнать остальную шайку. Представь себе, оказывается,
у них на реке был тайник, они прятались там во время набегов. Эх, черт
побери, если бы мы знали об этом заранее!
что во время траура не полагается кричать и чертыхаться, вздохнул и добавил
чуть тише:
пыталась вспомнить плохо затверженный урок.
руку.
все ясно. Мы надеялись, что ты сможешь пролить свет хотя бы на то, что
происходило вначале. Ты ведь довольно долго оставалась с ним наедине, там, в
гостиной. Я пытался тебя расспрашивать, но ты становилась такой странной,
такой рассеянной, от тебя ничего нельзя было добиться. И я сказал Юстику и
всем остальным: . Так что решай сама, дорогая: если хочешь, расскажи все как было,
а нет -- я не буду тебя принуждать.
Только потом он, видно, решил вернуться и погнался за тобой по лестнице. Ты
добежала до дверей своей спальни и упала в обморок. Поэтому ты, наверное,
ничего и не помнишь. К счастью, поблизости оказался Роки. Он разгадал
намерения негодяя и кинулся тебе на помощь. Завязалась драка. И наш дорогой,
наш верный, преданный друг погиб, защищая твою честь.