все к вам привязались. Я не говорю, что вы такой уж знающий доктор, но я
мог бы подучить вас. Дело в том, что на вас можно положиться. Вы честный.
У вас полукроны не прилипают к пальцам. Я уже давно собирался сделать вам
одно предложение. Теперь слушайте. Поступайте-ка ко мне постоянным
помощником на две с половиной, нет, скажем даже - на три сотни в год. Если
будете работать хорошо, через год я возьму вас в компаньоны и введу в
долю. Что вы на это скажете? Ведь моя практика - настоящая золотая жила.
Будем разрабатывать ее вместе. А если бы вы и Ада поладили друг с другом,
дельце наше могло бы стать и семейным и тогда со временем вы целиком
унаследовали бы его.
наследовать вашу практику. И не нужно мне ваших денег. Да и вообще ничего.
я дал вам работу, когда вы были без гроша в кармане?
молчал, когда вы меня в эти последние три месяца чуть не до смерти
загоняли. Но теперь хватит. Надоело мне ходить по домам, где в одной
комнате живет целая семья, выуживать у людей по полкроны и набивать
деньгами ваш замшевый мешок. Держите вашу золотую жилу при себе. Я не
желаю принимать участие в ее разработке.
предлагаю верное дело. А вы плюете на это. Да вы просто рехнулись!
приступить к работе.
пациент - старик. Я принялся осматривать его, а доктор Мейзерс, сдвинув
шляпу на затылок, в полном изумлении продолжал глядеть на меня. Наконец он
взял мешок с деньгами, запер его для большей сохранности в сейф и, не
сказав ни слова, вышел. Едва он скрылся за дверью, как я пожалел о своей
вспышке. Человек он был неплохой и оказывал немало добрых услуг своей
округе, но его неустанное стремление набить потуже свой денежный мешок
было просто невыносимо.
направился в "Глобус", но, хоть и очень устал, знал, что не засну. Сейчас,
когда голова моя ничем не была занята, тоска снова овладела мной и, точно
острозубый зверь, принялась раздирать мне грудь. Однако, шагая по мокрым
улицам, я издевался над своими муками. Нечего, сказать - настоящий
Лотарио, беззаботный покоритель сердец! Или юный Ромео... Казанова...
Какими только именами я, издевки ради, не называл себя.
бросился на постель. Я лежал в темноте совсем неподвижно, крепко закрыв
глаза. Но, сколько я ни пытался заснуть, в мозгу моем все снова и снова
возникали слова: "_Я не должна вас больше видеть... никогда... никогда_".
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
1
дороге и, напрягая зрение, старался разглядеть сквозь туманную мглу
очертания "Истершоуза", все еще сокрытого в мнимой пустоте ночи. Я опоздал
на поезд в Уинтоне и, прибыв часом позже назначенного времени на узловую
станцию Шоуз, расположенную милях в сорока от города, среди пустынных,
окруженных лесом пастбищ Лотиана, обнаружил, что никто не приехал
встречать меня. На полустанке мне показали, в каком направлении надо идти,
но я, несомненно, заблудился бы в этой пустынной местности, если бы не
наткнулся на высокую ограду, утыканную по верху железными шипами. Я шел
вдоль нее минут десять и, завернув за угол, внезапно очутился перед
воротами, вход в которые охранял каменный домик привратника, увенчанный
башенкой, - в окне ее мерцал зажженный фонарь.
привратницкой. Немного спустя кто-то взял с окна фонарь, вышел к воротам
и, всматриваясь через решетку в темноту, окликнул меня:
приехать?
кромешной тьме. Но в эту минуту мелькнул свет другого фонаря, и за спиною
привратника раздался резкий женский голос; изысканно вежливо женщина
спросила с заметным ирландским акцентом:
его.
чемодан и вошел.
женщина лет сорока, в синих очках, широком грубошерстном пальто и с
непокрытой, головой. Когда ворота с лязгом захлопнулись и мы двинулись по
длинной темной аллее, она представилась:
кусты и чуть не упал. - Вас должен был встретить доктор Полфри - он ведает
восточным и западным крыльями мужского отделения, но он сегодня работал
только до полудня, а потом уехал в Уинтон. - Выждав, не скажу ли я
что-нибудь, она добавила: - Вот там, впереди, наше главное здание.
очертания чего-то похожего на замок - словно соты, наполненные светом,
расплывавшимся в сыром мраке. Туман лишал этот свет яркости, и он казался
призрачным и неверным. Пока мы шли к зданию, некоторые огоньки на моих
глазах потухли, другие вспыхнули - созвездие мерцало и словно
приплясывало.
направилась к каменному портику, освещенному висячей лампой в
металлической сетке. С ключом в руке она остановилась на верхней ступеньке
широкой гранитной лестницы и пояснила:
и черными мраморными плитами; в глубине виднелась алебастровая статуя, а
на стенах, в массивных золотых рамах, висели три гигантских пейзажа,
писанных маслом. Две горки стиля "буль", окруженные зелеными с золотом
парадными стульями, дополняли картину, поражавшую глаз своим вычурным
великолепием.
усмешку. - Настоящий вход в Валгаллу, правда?
ковром лестнице на третий этаж. Здесь тем же ключом, который, как я теперь
заметил, висел на тонкой стальной цепочке у ее пояса, она быстро и умело
открыла передо мной дверь в отдельные покои, состоявшие из нескольких
комнат.
гостиная и ванная. Все - в викторианско-готическом стиле.
старомодно обставленные, были необычайно уютны. В гостиной, где на окнах
уже были задернуты занавеси из синели, топился камин и яркое пламя бросало
мягкий отсвет на медную решетку и красный пушистый ковер. Там стояли два
кресла и софа; возле секретера, полочки которого были уставлены книгами в
кожаных переплетах, - настольная лампа. В спальне виднелась удобная
кровать красного дерева, а в ванной комнате - ванна из толстого белого
фарфора. Горькое чувство овладело мной: меня так и подмывало сказать моей
высокомерной спутнице, что по сравнению с "Глобусом" здешние апартаменты
казались мне просто роскошными.
остановившись у двери. - Или, может быть, хотите, чтобы вам прежде подали
ужин?
и заказывала мне ужин, постарался рассмотреть ее. Она была очень
некрасива, с красным, лоснящимся пятнистым лицом и тусклыми соломенными
волосами, небрежно собранными сзади в узел. Зрение у нее было явно слабое,
так как даже за синими стеклами очков веки казались красными и припухшими.
И, словно нарочно - чтобы еще больше подчеркнуть свою непривлекательность,
- она была на редкость безвкусно одета: под широким пальто виднелась
фланелевая блузка в розовую полоску и мешковато сидевшая шерстяная юбка.
платье и белом накрахмаленном переднике, с подносом в руках. Она была
низенькая и дородная - настоящая карлица, - с серым, невыразительным
лицом, с мускулистыми икрами, обтянутыми черными чулками.
аппетитно. Кстати, познакомьтесь: доктор Шеннон. Я уверена, что вы хорошо
будете ухаживать за ним.
Внезапно она подпрыгнула, как заводная игрушка, и сделала реверанс. Потом,
Николаев Андрей
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Лукин Евгений
Корнев Павел