выросли ослиные уши, и в таком виде ему пришлось возить повозку. И не
только заниматься перевозкой тяжестей, а и многими другими делами весьма
неприличного свойства...
изменился и он стал есть траву?
прежний, - пояснил поэт.
почтенный человек. Однажды он застал жену в объятиях молодого воина. И
можете себе представить, жена, оказывается, была тут ни при чем. Она
услышала, как черный таракан на поварне заговорил с ней человеческим
голосом и просил взять его к себе. Несчастного околдовала волшебница, и
только тепло женской постели помогло возвратить ему прежний облик.
печатку своего перстня, и передал свиток скифу со словами:
крошечных овечек, готовых разбрестись по зеленой лужайке, если бы их не
сдерживала ограда - золотой ободок. Так описал подобную работу Лукреций,
римский поэт. Вероятно, это кольцо, судя по мирному сюжету геммы, мало
подходящему для убеленного сединой воина, досталось Лонгу в числе прочей
военной добычи после какого-нибудь сражения.
некрасивую роль в моей судьбе. Это был мужественный и малоразговорчивый
человек, невысокого роста, но атлетического телосложения, исполнявший
обязанность легионного префекта. Черную бороду трибун коротко подстригал;
его обветренное и покрытое здоровым загаром лицо с орлиным носом, темными
выразительными глазами и плотно сжатым ртом, было лицом римлянина, как их
представляют себе варвары.
доклад. Он сообщил, что в третьей когорте некоторые легионеры натерли в
походе ноги, так как эта часть почти целиком состояла из молодых воинов.
два отличия за британскую войну.
подъем?
приличия рукою. Он надышался сегодня свежим воздухом, и его клонило ко
сну. Я же не переставал наблюдать. Мне казалось, что музы особенно
благоприятствуют бедному скрибе, предоставив ему возможность, как в
огромном театре, созерцать римскую жизнь.
подпирая рукой голову, и о чем-то думал, морща лоб. Видимо, он чувствовал
к Вергилиану полное доверие, а меня просто не замечал. Как бы отвечая
собственным мыслям, легат вздохнул:
служа под орлами.
нас.
стороны варваров?
лазутчики, посланные на левый берег Дуная. Но думаю, что ты можешь не
опасаться за кожи.
эллинской философии и не читал сочинений Сенеки, размышлявшего об
искусстве разумно и с достоинством жить на земле, но нюхом простого
человека и честолюбца он постиг, как надо держать себя, чтобы добиться
успеха. Прислушиваясь к словам людей, говоривших, сопровождая свою речь
красивыми движениями рук, легат понял, что лучше помалкивать в их
присутствии: так было меньше опасности высказать какую-нибудь глупость и
вызвать смех. Но считал себя не глупее этих болтунов и был убежден, что на
его век хватит и денег, и вкусных яств, и всякого благополучия.
лозами и ходил за плугом. А когда однажды были проданы за неуплаченный
долг волы, сильный и крепконогий юноша поступил на легионную службу.
Однако никогда бы он, как житель полуварварской провинции, не поднялся по
лестнице воинских отличий выше центуриона, если бы в битве под Лугдунумом
не спас императора. В самый критический момент сражения Септимия Севера с
узурпатором Альбином, когда император уже срывал с себя пурпуровый
палудамент, чтобы не быть узнанным врагами, Цессий Лонг с центурией таких
же волопасов и дровосеков, как и он сам, решил исход сражения. Легат Лет
тоже спешил на помощь к императору и проявил чудеса храбрости, и все-таки
его послали потом на смерть. Этот независимый человек посмел посмотреть
насмешливыми глазами на августа, когда тот трясущейся рукой снимал с себя
пышный пурпур. А Цессий Лонг, с малых лет привыкший хитрить, не говорить
лишнего и обманывать сборщика налогов, сделал вид, что ничего не заметил -
ни искаженного от страха лица благочестивого августа, ни сцены с
палудаментом; он мужественно сражался, был отличен, получил звание
военного трибуна, а во время британской войны возведен в звание префекта
легиона; позднее Лонг стал легатом и тем самым получил право носить
сенаторскую латиклаву, то есть тунику с широкой красной полосой. Ныне
императоры предпочитали доверять легионы людям, поднявшимся из ничтожества
и не имеющим связей в Риме, но знающим военное дело. Тит Цессий Лонг стал
легатом XV легиона, а когда на престол взошел Каракалла, его положение еще
более упрочилось.
наводили гати через Каледонские болота. Легат сопровождал нового
императора в Рим, куда Антонин повез урну со священным прахом отца, может
быть, погибшего от его руки. Лонг на всю жизнь запомнил это путешествие,
грандиозные триумфальные арки, клики толпы, приветствовавшей нового
августа. Солдат и сын земледельца. Цессий Лонг впервые побывал тогда в
царственном городе, так как почти всю свою жизнь провел в легионных
лагерях - сначала на востоке, а в последние годы в Британии.
прозванный Каракаллой, и теперь пришло время рассказать о нем более
подробно.
Галлии, в городе Лугдунуме, где Семптимий Север был тогда правителем
провинции. Через год родился Гета. Рассказывают, что в тот день
лугдунумская курица снесла необыкновенное яйцо - пурпурового цвета. Дитя
Бассиан разбил яйцо, эту странную причуду природы, и Юлия Домна якобы
сказала со смехом: "Ты убил своего брата!" Но возможно, что такую историю
придумали уже после трагической смерти Геты, Между прочим Тертулиан
утверждает, что Каракаллу вскормила своим молоком христианка. Откуда у
него такие сведения, мне неизвестно.
угасшей антониновской династии. Сам Север намекал, ссылаясь на свою
бороду, похожую на ту, какую носил Марк Аврелий, что он незаконнорожденный
сын этого императора.
быть, вечное раздражение цезаря отчасти объяснялось тем, что природа не
наделила его высоким ростом. У него были жесткие курчавые волосы,
нахмуренные брови и презрительно оттопыренная нижняя губа.
юность наполняли ночные приключения, подозрительные знакомства в цирке,
романы с комедиантками, игра в кости, попойки. Антонин приставал с
гнусными предложениями к весталкам, и если те отказывались отдаться ему,
обвинял этих девственниц в разврате, и их, согласно древнему обычаю,
безжалостно закапывали в землю живыми. Именно такая участь постигла,
например, весталку Клавдию Лоту.
первоначально во время петушиных боев, а потом расцвела пышным цветом на
цирковых ристалищах, где Антонин неизменно правил колесницей голубых, а
Гета - зеленых. Что нравилось одному, то было ненавистно другому. Когда
они возвращались после смерти отца из Британии, то ночевали в пути в
разных гостиницах, опасаясь друг друга.
разделить империю на две части. Гета должен был получить Антиохию и
Восток, Антонин - Рим и Запад. Но Юлия Домна воспротивилась. Приводят ее
слова: "Землю вы можете разделить, но как вы поделите свою мать?"
Акунин Борис
Сертаков Виталий
Херберт Фрэнк
Прозоров Александр
Ильин Андрей
Андреев Николай