относиться к еде с благоговением. Ел барон мало, вел тихую неторопливую
беседу, вообще походил на благовоспитанного мальчика, стоически
выдерживающего скучную церковную службу.
подавали хлеб, сегодня хлеба не было, значит, Шлоссер не хочет, чтобы гость
обратил внимание на русские вкусы Пауля Кригера.
кофе и коньяк. Редлих рассыпался в комплиментах, но очень быстро, ловко
руководимый опытной рукой Шлоссера, оставил пустую болтовню и заговорил о
работе. Шлоссер следил, чтобы рюмка гостя не пустовала. Полковник пил и
болтал, явно пытаясь своей откровенностью выразить хозяевам свое полное
доверие, тем самым отблагодарив их за гостеприимство.
передан на попечение слугам. Тяжело отдуваясь, Редлих поднялся по скрипучей
лестнице. Рыжий слуга поддерживал его, направляя его движения.
сделал маленький глоток кофе.
барона Шлоссера с адмиралом Канарисом, полковник не сомневался, что и
молчаливый капитан занимает в абвере значительный пост. Поддерживал беседу и
задавал вопросы Шлоссер, Скорин только слушал. Внешне беспечно, не
задумываясь, правдива передаваемая информация или лжива, отстучал длинную
шифровку, в конце которой просил разрешения на вербовку полковника. Радист,
как обычно, записал шифровку на магнитофон и, опять вырезав предупреждение о
работе под контролем, выпустил ее в эфир.
абвера может обернуться для него весьма неожиданной стороной.
пребывания барона в Таллинне. Еще Скорин ждал сообщения от Лоты. Он попросил
ее достать ему адрес "маленького человечка". Потрясенная рассказом русского,
Лота в ту ночь обещала помочь, но утром одумалась и рассказала обо всем
Шлоссеру. "Человек должен иметь надежду. Обещайте, пусть надеется", - сказал
Шлоссер. Лота делала вид, что пытается достать адрес "маленького человечка",
конечно, не подозревая, что капитан уже немало знает о гестаповце, а просьба
к ней, Лоте, связана с далеко идущими планами русского разведчика.
фрегатен-капитану о ходе операции. Барон ждал, когда русский получит "добро"
на вербовку полковника.
на адмирала Канариса, требуя немедленного форсирования операции "Троянский
конь". Адмирал получал ежедневно от Целлариуса отчет, внешне выражал
недовольство медлительностью Шлоссера, но внутренне одобрял осторожность
питомца, отлично понимая, что стоит Москве на минуту усомниться в
поступающих из Таллинна данных, как вся операция будет обречена на провал.
***
собственных. В Таллинне происходило что-то, не предусмотренное планом
операции. Симаков даже для себя не мог точно представить ситуацию, в которой
оказался Скорин. Тот работал явно под контролем немцев, но разрешения на
вариант "Зет" не запросил. На запасной канал связи не выходит. В самое
худшее Симаков не верил, но убедительно аргументировать это не мог и на
вопросительные взгляды руководства: "Вы уверены?" - мог лишь твердо
отвечать: "Уверен". Атмосфера вокруг операции становилась все более
напряженной. Поступающая от Сергея информация становилась все интереснее и
конкретнее.
подтверждение, что Петрухин прибыл благополучно и ушел в город. Ушел и
молчит.
проверки, "добро" на вербовку не дал. Он рассудил так: по указке Шлоссера
Скорин мог бы сообщить о вербовке как о свершившемся факте, а он просит
разрешения. Зачем? Видимо, Шлоссеру нужно получить одобрение Москвы. Симаков
решил выждать и усложнить ситуацию. Скорин таким образом получит лишний
козырь в борьбе с немецким разведчиком.
приступить к вербовке полковника, не имея источника, не мог получить ту
"ценную информацию", ради передачи которой была задумана операция "Троянский
конь". Шлоссер терялся в догадках, не понимая, почему русские не
санкционируют приобретение такого ценного агента. Полковник Редлих прилетел
в Таллинн. Повторную командировку полковника в Таллинн решил неожиданный
визит Канариса к начальнику генштаба Гальдеру. Адмирал и генерал-полковник
пришли к решению в случае удачного завершения операции полковника Редлиха
обвинить в шпионаже в пользу России и расстрелять, дабы у Москвы не возникло
сомнений в правдивости полученной информации.
адмирала, завел на полковника генштаба дело, аккуратно подшивал в него копии
донесений капитана Кригера в Москву. Полковник понимал, что его используют в
какой-то большой игре, и, ожидая благодарности, распинался в заверениях
дружбы перед Шлоссером, Кригером и Целлариусом.
между ними изменились. Они часто гуляли вместе, хотя Шлоссер по-прежнему не
доверял Лоте полностью охрану разведчика, их совместные прогулки всячески
поддерживал. Скорин, выполняя предписания врача, гулял два раза в день - от
одиннадцати до двенадцати и от восемнадцати до девятнадцати. И в основном по
одному и тому же маршруту. Шлоссера заинтересовала эта закономерность. Он
даже сам дважды сопровождал Скорина, но ничего подозрительного не заметил.
Скорин, пожаловавшись на боли в ноге, вновь стал ходить с тростью. Его
сопровождал охранник под видом знакомого офицера, а иногда Лота. В таких
случаях негласная охрана усиливалась.
рассказывать о том, что прогуливалась по Таллинну под руку с крупным русским
разведчиком; конечно, она не упомянет о вооруженной охране. Лота слагала
красноречивый рассказ, оснащая его все новыми подробностями. Русский
оказывался то горилло-образным дикарем, то блестящим элегантным кавалером,
по уши влюбленным в свою прекрасную телохранительницу. Иногда происходили
погони и перестрелки. Эта часть рассказа еще не была окончательно отточена,
Лота не придумала, кто за кем гнался и в кого ей приходилось стрелять.
бесстрастное лицо русского в час прогулки преображалось. Капитан - как Лоте
хотелось узнать его настоящее имя! - о чем-то напряженно думал. Он хмурился,
улыбался, казалось, мысленно с кем-то разговаривал, что-то доказывая, стучал
по мостовой тростью. Глаза у него тоже менялись - то голубые, то синие, то
совсем черные. Иногда он пристально смотрел на противоположную сторону
улицы.
***
библиотеку.
полок, вынул наугад какой-то том, открыл посредине. - Как могло случиться,
капитан, что ваш Центр не дает санкцию на вербовку?
Почему я больше не встречаюсь с Лапиным?
Шлоссер захлопнул книгу, бросил ее на стол. - Сегодня выйдете в эфир,
повторите передачу о полковнике.
нескольких курсантов и среди них Лапина. Не может же барон все время
вмешиваться в работу службы безопасности!
вербовку Лапина и придает поступившей от него информации большое значение. -
Скорин любовно погладил ручку зажатой между колен трости.
паршивого курсанта.
другие каналы может узнать об аресте Лапина. Вы не подумали об этом?
Целлариусом. Как быстро все изменилось! Канарис не звонит, фрегатен-капитан
стал другим человеком. На лице Маггиля вновь появилась сытая усмешка.
Затаились и ждут. Если Георг фон Шлоссер ошибется, то вся свора накинется,
даже трупа не оставят.
открыл маленький бар, где стояло несколько бутылок и рюмок.
одиннадцати до двенадцати погулять со мной? Я хочу вам кое-что показать.
Лукин Евгений
Посняков Андрей
Афанасьев Роман
Глуховский Дмитрий
Афанасьев Роман
Никитин Юрий