роль, как стальная пружина в часах, за что в глазах Ляховского он был только
очень услужливым и очень терпеливым человеком. Ляховский считал Альфонса
Богданыча очень ограниченной головой и возвысил его из среды других служащих
только за ослиное терпение и за то, что Альфонс Богданыч был один-одинехонек
Последнее обстоятельство в глазах Ляховского служило лучшей гарантией, что
Альфонс Богданыч не будет его обкрадывать в интересах племянников и
племянниц. Терпение у Альфонса Богданыча было действительно замечательное,
но если бы Ляховский заглянул к нему в голову в тот момент, когда Альфонс
Богданыч, прочитав на сон грядущий, как всякий добрый католик, латинскую
молитву, покашливая и охая, ложился на свою одинокую постель, - Ляховский
изменил бы свое мнение. Как это могло случиться, что Ляховский, вообще
видевший людей насквозь, не мог понять человека, который ежедневно мозолил
ему глаза, - этот вопрос относится к области психологии. Может быть, это
самая простая психическая близорукость у себя дома людей, слишком
дальнозорких вне этого дома.
с того, что он решительно ничего не делал и, по странной случайности,
неизменно пользовался репутацией самого верного слуги. Сам Альфонс Богданыч
был бессилен против Пальки, как был бессилен относительно Ильи. Но Илья
ленился потому, что его избаловали, а Палька потому, что ни на что больше не
был годен, ибо был холоп до мозга костей, и больше ничего. Положение Пальки
было настолько прочно, что никому и в голову не приходило, что этот
откормленный и упитанный хлоп мог же что-нибудь делать, кроме того, что
отворять и затворять двери и сортировать проходивших на две рубрики:
заслуживающих внимания и таких, про которых он говорил только "пхе!..".
XVII
Привалову через несколько дней после его визита. - Не правда ли, скотина во
всех отношениях? Ха-ха! Воображаю, какого шута горохового он разыграл перед
вами для первого раза...
Ляховским, эпизод с сигарами и метлами вызвал самый неистовый хохот
Веревкина, который долго громким эхом раскатывался по всему домику Хионии
Алексеевны и заставил Виктора Николаича вздрогнуть и заметить: "Эк,
подумаешь, разобрало этого Веревкина!"
заговорил Веревкин, вытирая выступившие от смеха на глазах слезы. - Дайте
время, он начнет прикидываться глухим и слепым. Ей-богу! Мерзавец такой, что
с огнем поискать. У него есть здесь в Узле несколько домов, конечно
купленных при случае, за бесценок. Вот однажды один из этих домов загорелся.
Что бы вы думали: набат, народ бежит со всех сторон, и Ляховский трусцой
задувает вместе с другими, а пожар на другом конце города. Видите ли,
извозчик запросил с Ляховского пятиалтынный, а он давал гривенник. Так в
пятачке и разошлись. После говорят Ляховскому: "Как же это вы, Игнатий
Львович, пятачка пожалели, а целого дома не жалеете?" А он: "Что же я мог
сделать, если бы десятью минутами раньше приехал, - все равно весь дом
сгорел бы и пятачок напрасно бы истратил". Заметьте, выдержка какая
дьявольская. О, с ним нужно ухо востро держать! Какие он вам бумаги дал -
посмотрим.
у Ляховского бумаг.
креслах и вооружил свой нос пенсне. Заметив, что Ипат принес и поставил
около него на подносе графинчик с водкой и закуску на стеклянной тарелочке,
он только улыбнулся; внимание Привалова к его жажде очень польстило
Веревкину, и он с особенным усердием принялся рыться в бумагах, швырял их по
всему столу и делал на полях красным карандашом самые энергичные nota bene.
На первый раз трудно было разобраться в такой массе цифр, и Веревкин
половину бумаг сложил в свой объемистый портфель с оборванными ремнями и
сломанным замком.
работы. - По меньшей мере недели две придется высидеть над ними. Этот
Альфонс Богданыч - видели? - такого, я думаю, туману напустил... Ну, да мы
их проберем и всех узлом завяжем. А вот что, - совершенно другим тоном
прибавил Веревкин, отваливая свою тушу на спинку кресла, - я заехал,
собственно, везти вас к Половодову... Мы отлично пообедаем там, а вы кстати
пощупаете Александра Павлыча, как он себя чувствует. Ссориться с ними нам во
всяком случае не приходится, потому что этим только затянем дело; ведь
бумаги все у них в руках. Да я и не люблю ссориться со своими противниками.
сопротивляться, но Веревкин был неумолим и даже отыскал шляпу Привалова,
которую сейчас же и надел ему на голову.
приготовила такой ликерчик, что пальчики оближете. Я ведь знаю, батенька,
что вы великий охотник до таких ликерчиков. Не отпирайтесь, быль молодцу не
укор. Едем сейчас же, время скоротечно. Эй, Ипат! Подавай барину одеваться
скорее, а то барин рассердится.
подействовало заразительно и на Привалова. Только когда они проезжали мимо
бахаревского дома, Привалову сделалось как-то немного совестно - совестно
без всякой видимой причины. Он заранее чувствовал на себе полный немого
укора взгляд Марьи Степановны и мысленно сравнил Надю с Антонидой Ивановной,
хотя это и были несравнимые величины.
Привалов был очень недоволен, что послушался Веревкина. Антонида Ивановна
сегодня держала себя очень холодно, даже немножко грустно, как показалось
Привалову. Никто ни слова не говорил о Ляховских, как ожидал Привалов, и ему
оставалось только удивляться, что за странная фантазия была у Веревкина
тащить его сюда смотреть, как лакей внушительной наружности подает кушанья,
а хозяин работает своими челюстями. Привалову, конечно, и в голову не пришло
бы подумать, что Веревкин действовал по просьбе Антониды Ивановны, а между
тем это было так. Веревкин для такого сорта поручений был самый золотой
человек, потому что, несмотря на величайшие затруднения и препятствия при их
выполнении, он даже не задавал себе вопроса, для чего нужен был Антониде
Ивановне Привалов, нужен именно сегодня, а не в другое время. "Женская
фантазия", - говорил обыкновенно Веревкин, если от него непременно требовали
объяснений. Обед был точно такой же, как и в прошлый раз: редкие,
художественно исполненные кушанья съедались с редким вниманием и запивались
самыми редкими винами. Сейчас после обеда Половодов увел Привалова к себе в
кабинет.
себя после сытного обеда, поймал сестру и усадил ее за рояль.
единоутробного брата... а?.. Привалова не стесняйся, он отличный малый, хоть
немножко и того (Веревкин многозначительно повертел около лба пальцем),
понимаешь - славянофил своего рода. Ха-ха!.. Ну, да это пустяки: всякий
дурак по-своему с ума сходит.
Антонида Ивановна, с нежностью глядя на "единоутробного" братца.
угодья в нем..." Видишь, начинаю завираться. Ну, спой, голубчик.
чистым контральто проголосную русскую песню:
выражением, с каким поет ее простой народ и никогда не поют на сцене.
Антонида Ивановна умела вытянуть ту заунывную, щемящую нотку, которая
неизменно слышится во всех проголосных русских песнях: глухие слезы и
смертная тоска по какой-то воле и неизведанном счастье, казалось, стояли в
этой песне. Веревкин сидел на низеньком диванчике, положив свою громадную
голову в ладони рук как вещь, совершенно для него лишнюю. Спутанные шелковые
кудри свалились к нему на лоб и закрывали глаза, но он не поправлял их,
отдавшись целиком тому подмывавшему чувству, которое, как набежавшая волна
прилива, тихо поднимало и несло куда-то вдаль. Привалов что-то хотел
отвечать Половодову, когда раздались первые слова песни, да так и остался с
открытым ртом на своем горнем месте, куда усадил его Половодов.
порядочно поет русские песни, когда бывает в ударе.
французские шансонетки, но в качестве славянофила он считал своим долгом
непременно умилиться каждый раз, когда пела жена. У Привалова тихо
закружилась голова от этой песни, и он закрыл глаза, чтобы усилить
впечатление. В глубине души что-то тихо-тихо заныло. Пред глазами смутно,
как полузабытый сон, проносились картины густого леса, широкий разлив реки,
над которым тихо садится багровое солнце; а там уже потянуло и холодом
быстро наступающей летней ночи, и тихо зашелестела прибрежная осока,
гнувшаяся под напором речной струи.
раздвигая ноги циркулем. - На востоке женщина любит припадками и как-то уж
слишком откровенно: все дело сводится на одну животную сторону. Совсем
другое дело европейская женщина. В ней нет этой грязи, распущенности, лени;
в ее присутствии все нервы в приятном напряжении, чувства настороже, а глаза
невольно отдыхают на стыдливо прикрытых формах. Часто женщину принимаешь за
девушку. Здесь все построено на пикантных неожиданностях, везде заманчивая
Роллинс Джеймс
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Лондон Джек
Корнев Павел