сердечное спасибо Третьему помощнику Камердинера Лорда Сенешаля Дворца за
несколько блюдечек мороженого столь превосходного качества, что у
вкусивших глаза увлажнились от благодарности. Мы не останемся в долгу.
Когда начальство начнет подыскивать кандидата для повышения в чине,
"Осанна" окажет нужную поддержку.
радушного хозяина Харчевни Скототорговцев, в Печеночном переулке, у нас в
городе.
очень усовершенствовался в своем ремесле, поработав во время отпуска в
окрестных кузницах. См. его объявление.
разочарован. "Придворная хроника" понравилась мне больше; ее простой,
проникнутый почтительным достоинством тон освежил меня после всех этих
неприличных фамильярностей. Но и она могла бы быть лучше. Я, конечно,
хорошо знаю, что, при всем старании, в придворную хронику разнообразия не
внесешь. Придворная жизнь так однообразна, что разбивает все попытки
внести в нее краски. Лучший и единственный разумный способ - прикрыть
повторение одного и того же разнообразием формы: раздевайте каждый раз ваш
факт догола и одевайте его в новое облачение из слов. Это обманет глаз;
факт покажется вам новым; у вас сложится представление, что при дворе
жизнь кипит во-всю. Вы увлечетесь и с аппетитом проглотите всю колонку, не
замечая, что ведро супа сварено из одного единственного боба. Тот стиль,
которым пользовался Кларенс, был хорош, был прост, был полон достоинства,
был прям, был деловит, - и все же он, по-моему, не был лучшим из
возможных:
технические погрешности, но в целом она была бы достаточно хороша даже для
арканзасских корректоров, а для эпохи короля Артура и подавно. Грамматика,
правда, хромала, изложение мыслей тоже, но я не придавал этому значения. У
меня у самого те же недостатки, а человек не должен критиковать других на
той почве, на которой он сам не может стоять перпендикулярно.
газетный лист, но мне удалось только откусить от него раза два, потому что
меня осадили монахи и забросали вопросами: "Что это за странная штука? Для
чего она? Это носовой платок? Попона? Кусок рубахи? Из чего она сделана?
Какая она тонкая, какая хрупкая и как шуршит. Прочная ли она, и не
испортится ли от дождя? Это письмена на ней или только украшения?" Они
подозревали, что это письмена, потому что те из них, которые умели читать
по-латыни и немного по-гречески, узнали некоторые буквы, но все-таки не
могли сообразить, в чем тут дело. Я старался отвечать им возможно проще.
Это не материя, это бумага; когда-нибудь я объясню вам, что такое бумага.
Строчки на ней действительно служат для чтения; они не рукой написаны, а
напечатаны; со временем я объясню вам, что значит печатать. Таких листков
выпущена целая тысяча, все точь-в-точь как этот, так что не отличишь один
от другого.
могли только те, кто придвинул ко мне свои бритые головы, отрывок из
описания чуда восстановления источника под аккомпанемент изумленных и
благоговейных восклицаний:
было, поразительная точность!
будут очень осторожны. Можно. Они взяли газету так бережно и благоговейно,
словно это было нечто священное, упавшее с небес; осторожно щупали ее,
гладили, зачарованно разглядывали невиданные знаки. Эти склоненные головы,
зачарованные взоры, - как я наслаждался! Ибо разве газета не была моим
детищем, и разве все это немое изумление, и любопытство, и восторг не были
красноречивой данью ее достоинствам? Я понял, что чувствует мать, когда
другие женщины - все равно, подруги или посторонние - берут ее
новорожденное дитя и склоняются над ним в таком восторженном порыве, что
на время весь остальной мир перестает для них существовать. Я знал теперь,
что это за чувство, я понял, что никакое другое удовлетворенное тщеславие
- короля, победителя или поэта - не может доставить такого блаженства,
такой беспредельной полноты счастья.
путешествуя по всей огромной зале, и мой счастливый взор следил за ней, и
я сидел не двигаясь, упоенный. Да, то было райское блаженство; я вкусил
его, - больше, может быть, вкусить не доведется.
27. ЯНКИ И КОРОЛЬ ПУТЕШЕСТВУЮТ ИНКОГНИТО
как одеваются простые люди. Высшие классы стригли волосы надо лбом и
давали им свободно расти сзади и падать на плечи, в то время как
простонародье стригло волосы и надо лбом и на затылке; рабы же не
стриглись совсем и давали волосам расти как вздумается. Я надел королю на
голову горшок и отрезал все торчавшие из-под него пряди. Я подстриг также
его бороду и усы; я старался, чтобы стрижка получилась как можно менее
художественной, и добился успеха. Получилось криво и косо - я изуродовал
его как следует. А когда он надел неуклюжие сандалии и длинную рубаху из
грубой коричневой холстины, которая ниспадала от шеи до лодыжек, этот
изящнейший в королевстве мужчина превратился в заурядного и
непривлекательного урода. Мы были одеты и пострижены одинаково и могли
сойти за мелких фермеров, или за управляющих фермами, или за пастухов, или
за возчиков, или, если угодно, за деревенских ремесленников, ибо такую
одежду, какая была на нас, носили все бедняки, так как она прочна и
дешева. Я не хочу сказать, что она действительно дешево обходилась для
очень бедного человека, я только имею в виду, что более дешевого материала
для мужской одежды не было, - материал был домотканый, как вы понимаете.
припекать, мы прошли уже миль восемь-десять и очутились в малонаселенной
местности. Мешок, который я тащил, оказался тяжелым, он был полон провизии
- провизии для короля, который только постепенно мог привыкнуть есть без
вреда для себя крестьянскую пищу.
закусить. Затем сказал ему, что пойду поищу воду, и ушел. По правде
сказать, мне просто хотелось побыть одному, посидеть и отдохнуть. В
присутствии короля я всегда стоял, даже на заседаниях совета, кроме тех
редких случаев, когда заседание тянулось несколько часов; если заседание
затягивалось, мне разрешалось присесть на маленькую скамейку без спинки,
похожую на перевернутый желоб и удобную, как зубная боль. Я не хотел
нарушить этот обычай сразу, а собирался приучить короля постепенно. Все
равно в присутствии посторонних нам теперь придется сидеть обоим, а то
люди обратят внимание; но было бы неполитично с моей стороны разыгрывать с
ним равного наедине, когда в этом нет необходимости.
услыхал голоса. "Волноваться нечего, - подумал я, - это крестьяне
отправляются на работу; никто, кроме крестьян, не станет подниматься так
рано". Но через минуту из-за поворота дороги выехали на конях хорошо
одетые знатные люди в сопровождении мулов, нагруженных кладью, и слуг. Я
вскочил и как пуля понесся через кусты. Я боялся, что эти люди подъедут к
королю раньше, чем я добегу до него. Но отчаяние придает силы. Я весь
устремился вперед, набрал воздуху и помчался. Я добежал. И как раз
во-время.
Едут какие-то знатные люди!
И стойте в смиренной позе, пока они не проедут. Ведь вы крестьянин.
большой войны с Галлией. - Он поднялся, но неторопливо, не так, как
поспешил бы подняться крестьянин в подобных обстоятельствах. - Ты так
неожиданно налетел на меня и разогнал эту величавую мечту, которая...
Опустите ее!
столько же, сколько у Пизанской падающей башни [имеется в виду мраморная
башня в итальянском городе Пиза, сооруженная в 1174-1350 годах; башня
Каменистый Артем
Махров Алексей
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Земляной Андрей
Орловский Гай Юлий