АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
консилиум. Я поразилась такому вниманию, но когда узнала, что палата платнaя
, да еще какая платная! - все поняла.
- Где Денис? - спросила я, когда делегация оставила нас в покое.
- Его кремировали, - сообщила Алиса. - Урна стоит рядом с урной Клавдии.
Нина Аркадьевна почернела от горя.
- Она сердится на меня? - едва сдерживая слезы, спросила я. Алиса
замялась.
- Нет, не очень, - солгала она. - Кричала лишь, несчастная, что, пока все
волновались за тебя, ты угробила ее детей.
- Почему я? Она что, с ума сошла? - хотела громко возмутиться я, но сама
удивилась, как слаб был мой голос, хоть и вложила я в него все свои силы.
Потом пожаловала Нелли. Увидев, что я уже пришла в себя, обрадовалась,
бодро спросила:
- Ну, как настроение?
- Ax, - только и сказала я и отвернулась, чтобы не показывать слез.
Самое время спасать меня от депрессии.
- Горе мне с вами, - вздохнула Нелли. - Только Алиска вышла из больницы,
сразу ты туда же. Она боится ехать к своему Герману. Я дала ей ключи от
твоей квартиры. Можно она у тебя поживет?
Я кивнула.
- Пусть живет, если не боится за свою жизнь. Неделю я бревном лежала в
той дурацкой палате. Алиса, Маруся и Нелли несколько дней не отходили от
меня, сменяя друг друга, а потом я запротестовала и потребовала оставить
меня одну. Они покорились. Лишь забегали минут на десять, но и этого мне
было много.
Что-то сломалось внутри. Врачи говорили, что я здорова и через несколько
дней отправлюсь домой, но слезы все время просто душили меня.
Я плакала с утра до вечера. Я плакала и сердилась, но хорошо платила, и
доктора держали меня в палате.
- Ну что ты на себя злишься? - недоумевала Алиса. - Плачь себе на
здоровье. Что же здесь плохого. Женщина для того и создана, чтобы плакать.
Кому же, как не Алисе, знать, для чего создана женщина.
- Да как ты не поймешь, - еще больше сердилась я, - такая рева, как я,
просто инвалид. То же, что и немая. Даже хуже. Я не могу разговаривать с
людьми.
- Вот еще. Почему?
- Они не поймут, если я вдруг возьму да и зальюсь слезами. Без всякой
причины.
- А зачем тебе люди?
- Алиса, у меня не так много родственников, чтобы спокойно лежать на
больничной койке, в то время когда им грозит опасность.
- Почему ты решила, что им грозит опасность? - наивно поинтересовалась
Алиса. - Опасность грозила тебе, но я спасла тебя. Я и Нелли.
Я насторожилась. Нелли еще ладно, но ждать спасения от Алисы - дело
небезопасное.
- Что ты имеешь в виду? - спросила я. Алиса с опаской посмотрела на
дверь.
- Доктора не разрешают говорить, - прошептала она. - Они даже следователя
к тебе не пустили. Потому что у тебя есть все шансы стать душевнобольной.
- Нашли, чем испугать, - усмехнулась я. - Глядя на тебя, не так уж это и
страшно.
- Я не обижаюсь, не обижаюсь, ни капельки на тебя не обижаюсь.
- Хоть обижайся, хоть не обижайся, мне все равно, только рассказывай.
- Нет, нет, нельзя.
Я разозлилась по-настоящему. Тут, оказывается, происходит что-то опасное
для меня, а я не в курсе.
- А ну рассказывай все, что не позволяют доктора, - прикрикнула я, после
чего Алиса решила, что я достаточно здорова, и принялась рассказывать.
Оказывается, милиция не придумала ничего умней, чем заподозрить в
убийстве Дениса меня, его двоюродную сестру.
- Он отравился тем же ядом, что и я с покойным Сибирцевым, - шепотом
сообщила Алиса. - И, представь, тем же ореховым ликером.
- Может, еще скажешь, и из такой же бутылки? - выразила сомнение я.
- Да, в кухонном шкафу Клавдии нашли неначатую бутылку орехового ликера,
а на столе пустую, ту, которую выпил Денис.
Я представила себя на месте следователя. В квартире покойник, а я
готовила ему щи, плов и винегрет с яблочным пирогом. Но он взял да отравился
ореховым ликером. Черт, какая в голове каша.
- Откуда ты знаешь, что бутылка такая же, как та, из которой угощала вас
с Сибирцевым Маруся? - спросила я.
- Не успела я выписаться из больницы, как меня сразу же на допрос
вызвали, на допрос вызвали, - затараторила Алиса.
- И показали бутылку? Она была точь-в-точь такая же? Двухлитровая?
- Да, двухлитровая, двухлитровая, и этикетка та же, этикетка та же.
- Ты не ошибаешься?
- Да нет же. Двухлитровые бутылки не так часто встречаются, не так часто.
Я задумалась. Что же это выходит? Откуда в шкафу у Клавдии взялась эта
бутылка? Точнее, две бутылки орехового ликера, да еще заправленные тем же
ядом. Я никак не могла поймать важную мысль - такая в голове была каша.
- Тебя спасло то, что на бутылках не обнаружили отпечатков твоих пальцев,
- продолжила Алиса.
- А чьи были отпечатки? - затаив дыхание, спросила я.
- Дениса и Клавдии на той бутылке, какую выпил Денис, а на бутылке,
которая стояла в шкафу целой, только отпечатки пальцев Клавдии.
Я ушам своим не поверила. Ведь если все так, как говорит Алиса, значит,
отравить меня хотела Клавдия. Не может быть.
- Не может быть, - сказала я. - Этого не может быть. Зачем ей это?
Алиса хорошо поняла, о чем идет речь.
- Я тоже долго поверить не могла, - сказала она, - но Нелли мне все
объяснила. Оказывается, Клавдия сделала это из корысти, а я косвенно ей
помогла. Нелли заставила меня признаться в том, что я солгала, когда
сказала, что ликер принес Сибирцев.
- А зачем ты лгала?
- Сдуру, - призналась Алиса.
- Так и знала, - облегченно вздохнула я, - но что там дальше, продолжай.
- Дальше Нелли объяснила, что из-за моей глупости теперь могут подумать,
что Дениса отравила, ой Сонечка, ты. Я пошла в милицию и рассказала правду.
Маруся подтвердила, что ликер принесла неизвестная особа. И соседки Клавдии
- тоже.
Я была сама не своя. Клавдия - убийца! Это ужасно. Это невероятно. Но, с
другой стороны, покушения прекратились сразу после ее смерти. А перед этим,
когда меня похоронили, никто, кроме нее, Маруси и Нелли, не знал, что я
жива.
Значит, ликер - ее рук дело, но кто та женщина, назвавшаяся именем Нелли?
Хотя, какая разница? Это могла быть просто прохожая. Мало ли кого Клавдия
попросила об этой "безобидной" услуге.
- Но зачем Клавдии убивать меня?
Алиса всплеснула руками и, словно в омут, бросилась в стихию
повествования.
- Нелли все знает, - затараторила она, - Клавдия решилась на убийство
из-за квартиры. Ее возлюбленный, не знаю, как его зовут...
- Дима, - подсказала я.
- Да, Дима, - подтвердила Алиса. - Он вляпался в какой-то бизнес и
требовал у Клавдии денег на его развитие. А она, видимо, не хотела продавать
квартиру, продавать квартиру.
- Хорошо, но причем здесь я? Почему Клавдия решила убить меня?
- Ну как же, - растерялась от моей бестолковости Алиса. - Ты же богата.
Отец Клавдии, Вячеслав Анатольевич, - твой единственный наследник.
Ну что за люди? Им не дает покоя мое богатство. Живу скромней их, а они
ночей не спят. Удивляюсь, как еще рэкетиров на меня не натравили.
- Ты хочешь сказать, что Клавдия хотела убить меня из-за денег? -
изумилась я. - Но сколько ей надо было? Ведь Дима требовал продать квартиру.
Неужели она рассчитывала получить такую сумму от Нины Аркадьевны да еще для
какого-то пройдохи? Ведь Клавдия не прямая наследница, все возьмет в руки ее
мать, а уж она знает цену и любви, и дружбе.
- Не знаю, на что рассчитывала Клавдия, но только она передала ту бутылку
ликера, потому что точно такая же бутылка обнаружена в ее кухонном шкафу.
Такая же и с тем же самым ядом, с тем же ядом.
Слезы опять полились по моим щекам. Несчастный Денис погиб из-за алчности
своей сестры, видимо, унаследованной ею от матери. Как могла Клавдия
пожелать смерти мне, сделавшей ей столько добра?
Я спросила об этом у Алисы, но глупышка не нашла ответа на мой вопрос.
Естественно, что после рассказа Алисы я не могла больше оставаться в
больнице. Во-первых, знать точно, что тебя никто не собирается травить,
сбрасывать под поезд, а также пырять из-за угла ножом, очень приятно само по
себе. А тут еще обнаружилось, что. меня ждет масса дел.
Это подняло меня с постели. Это погнало на волю, за глотком свежего, не
омраченного опасностью воздуха. Если раньше мне хотелось спрятаться
неизвестно от кого, а значит, от всего белого света, то теперь я жаждала
общества. Я хотела просто пройти по улицам города, пройти, не втягивая
голову в плечи, а как раньше, до посягательств и покушений, гордо глядя
людям в глаза и наслаждаясь восхищенными взглядами мужчин, не замечая
зависти женщин.
Но не только это заставило меня покинуть больничную палату. Убийство.
Предстоящее убийство взволновало меня, потому что есть в моем характере
довольно странное качество: беспокоиться о других больше, чем о себе. Когда
угроза нависала надо мной - я боялась, и только. Когда угроза нависает над
моими близкими - я, простите, начинаю думать.
Глава 22
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 [ 39 ] 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
|
|