Чтение 39–й страницы книги ~Не хочу, чтобы он умирал~

новой, теперь уже значительно возросшей ответственности. Со всем, что
осталось от дорожно-топографического отряда, должно быть покончено. И, как
я уже говорил, вам придется работать в тесном контакте с генералом
Уорреном и со мной. Другими словами, Скотт, из кочевника пустыни вы
превратитесь в командира регулярной армии с соответственным положением,
званием и властью.

Черч повернулся к нему и наградил его улыбкой - странная награда!

- Я лично хотел бы выразить надежду на то, что наша... наше
взаимопонимание будет расти и укрепляться. - Тон у генерала был все-таки
суховат. - В том случае, конечно, - поспешно добавил он, - если вы примете
это назначение. Мне вряд ли стоит подчеркивать, что ваше "да" или "нет"
распространяется не только на данное поручение. От вашего решения зависит
очень многое для вас лично.

Последние слова были произнесены даже с некоторым жаром.

- Ну? - сказал генерал. Улыбка уже не скрывала его раздражения.

Скотт сидел неподвижно, более неподвижно, чем когда бы то ни было в
своей жизни; тело его напряглось словно для прыжка, но с душевной
медлительностью было покончено, покончено раз и навсегда.

- Я не думаю, генерал, что смогу взять на себя это поручение.

- Как вы сказали? - генерал даже слегка рявкнул от неожиданности. - Не
можете или не хотите?

- Предполагалось ведь, что мне предоставляется право выбора?

- Генерал Уоррен предоставил вам это право.

- Ну вот я и отказываюсь.

- Вы считаете, что это задание невозможно выполнить?

- Нет, почему же? Думаю, что оно выполнимо.

- Тогда, может быть, у вас нет доверия ко мне лично? - желчно спросил
Черч.

- Дело и не в этом, - осторожно ответил Скотт, а потом сухо добавил: -
Может быть. Не знаю.

- Вы понимаете, от чего вы отказываетесь?

- Да, сэр. Понимаю.

- Тогда вам следовало бы подумать о вашем долге!

- Все зависит от того, генерал, как понимать свой долг, - ответил Скотт
резче, чем ему бы хотелось. Он предпочел бы окончить беседу без скандала.

Но генерал заулыбался и потер руки, словно шутка зашла слишком далеко:

- Ну что ж, Скотт, я могу вам разъяснить, в чем состоит ваш долг. Ваш
долг - делать то, чего мы от вас требуем. Служить так, как вам надлежит
служить. Тут ведь, по сути дела, нет выбора. Пока вы находитесь у меня в
подчинении, вы будете выполнять то, что, по моему разумению, вы сумеете
выполнить; то, чего мы от вас потребуем. Я только жалею, что вы предпочли
служить не как равный, а как человек случайный и подневольный. Но раз так,
извольте явиться ко мне завтра утром, в десять ноль-ноль. - На миг Черча
прорвало. - Вы дурак! - сказал он злобно. - Мы предоставили вам
возможность стать человеком! Досадно, что теперь вам придется только
подчиняться приказу, стать простым исполнителем, рядовым солдатом вместо
того, чтобы пользоваться властью и привилегиями. Все! Можете идти.

Скотт встал. Он протянул руку за своим поясом. В него был завернут
пистолет, он лежал на столе. Скотт стал застегивать пояс.

Теперь он мог себе ответить на мучившие его вопросы: и относительно
Гамаля, и относительно Куотермейна, и себя самого, и бессмысленной гибели
людей. Он даже знал теперь, почему одни англичане не стреляют в других
англичан.

Перед ним сидел генерал. Генерал по-отечески увещевал его, шел на
уступки и воздавал ему должное. Он хотел поручить Скотту опасное и
героическое дело, требующее величайшей сноровки, лестное для любого
человека, отвечающее его глубочайшей потребности проявить себя до конца.
Беритесь за него, все в ваших руках, сказал генерал, если вы захотите
изменить свое положение в жизни, изменить своему будущему, своим надеждам,
своим воззрениям, друзьям, вере, склонностям, классу.

"Придите к нам!" - сказал Гамалю полицейский. "Придите к нам", - сказал
генерал Скотту. Ответ был один и тот же, только тут не было нужды
стрелять. Все, что от вас требовалось, - это отклонить великодушное
предложение.

Скотт отдал честь и предоставил генерала его очередным делам.

22

Скотт провел остаток дня с Сэмом; сначала они боролись в клубе
Маккавеев, а потом пили пиво и ели мезе в баре "Гелио". Сэм чуть было не
положил его на обе лопатки старомодным приемом, но Скотт сделал бросок с
полунельсоном и быстро подтянул Сэму ноги кверху. В баре "Гелио" они
сыграли в домино; прикрывая большими ладонями свои кости, Сэм каждый раз
выигрывал, и Скотт заплатил за прокат домино и за пиво. Оставив Сэма в
баре, он вернулся к Пикоку.

- Зачем вы это сделали? - спросил его Пикок. - Почему вы отказались?

- О чем теперь говорить? Дело сделано.

- Вы знаете, кто получил назначение?

- Нет.

- Я, - сказал Пикок. - Вы думаете, я смогу с ним справиться?

- Безусловно.

- Какая чепуха, Скотти! Я буду командовать, но дело все равно придется
делать вам. Вы будете моим заместителем. Какой от меня толк?

- А почему вы согласились?

- И сам не знаю. Мне понравилась идея взять с собой в пустыню Шейлу и
Питера, пусть побегают на заднем дворе у Роммеля. Правда, здорово?

- Что ж, у вас был стимул не хуже других. Не расстраивайтесь, все будет
в порядке.

- Знаю. Но назначение должны были принять вы. Всегда лучше играть
первую скрипку. Разве вы не понимали, что вам все равно придется все
тащить на себе?

Скотт кивнул:

- Война - это война. Да я отказывался-то в общем не от самого
назначения...

- А от чего же, черт бы вас побрал?

- Совсем от другого. Но теперь уже не о чем говорить.

Он много раз бывал в кабинете у Пикока, но сегодня впервые удобно
уселся на походный стул и почувствовал удовольствие от того, что здесь
находится. Прежней натянутости как не бывало.

- Вы уверены, что поступили правильно, Скотти?

Скотт лениво кивнул головой, поиграл кожаным стеком Пикока и понял: он
поступил правильно.

У него вдруг стало так легко на сердце, что он отсюда же позвонил Люси
Пикеринг. Она сказала, что заедет за ним к тете Клотильде, и попросила ее
там подождать. Ничего больше она говорить не стала, и он сразу же
отправился к себе в пансион.

В его отсутствие к нему заходил Куотермейн и, взяв у тети Клотильды
перо и бумагу, оставил Скотту записку.

"Дорогой генерал Скотт!

Если вы этого еще не знаете, сообщаю, что нас с Атыей уже сцапали и
препровождают в Сиву; мы летим на "Вако" [американский самолет]. Это -
очередная проделка Черча. Он объявил, что мы должны участвовать в большом
рейде (до самой Агейлы) вместе с ребятами из отряда дальнего действия. Это
еще что за фарс? Вот чертов дурак! У меня есть все основания предполагать,
что операции планирует теперь ваша подружка миссис Пикеринг. Роммелю будет
не до смеха!

Если это означает кончину дорожно-топографического отряда, я прекращаю
переписку с начальством и возвращаюсь к себе на склад в Фуке, сделав вид,
будто я оттуда и не уходил. Надеюсь, что склад стоит на месте.

Атыя в бешенстве - он, по-моему, горюет, что приходится бросать семью в
таком положении. Надеюсь, вы за ним присмотрите или же повидаете Пикока и
попросите, чтобы Атыю отправили назад в Каир. Если
дорожно-топографического отряда больше не будет, Сэма и Атыю надо бы
вернуть туда, откуда их взяли. В армии им больше делать нечего.

Не сердитесь за то, что я написал о Люси Пикеринг. Если она кому-нибудь
и замолвила словечко о том, чтобы нас разлучили, то, наверно, заботилась
только о нашем благе или о чьем-нибудь еще благе, может - и о своем. Я же
говорю вам это для вашего блага - вот мы с ней и квиты. И благо ей. Мне
никогда не нравилась ее хищность, и я не стыжусь вести себя как хищник по
отношению к ней.

Внизу отчаянно гудит сержант, стараясь поскорее меня отсюда вытащить.
Беда ваша в том, что вам никогда не понять моей теории насчет черной оспы.
Читал, что поймали вашего террориста. Вы явно предпочитаете египтян
англичанам. Мне это понятно. Может, тут и кроется ответ на все наши
сомнения.

Увидимся в Агейле или в каком-нибудь другом месте, где кровавому идиоту
Черчу захочется нас укокошить. Но вызволите хотя бы Сэма и Атыю.

Ваш покорный слуга, С.Куотермейн".

Скотт ждал. Он ждал и с восторгом, и с гневом, и с печалью, с
нетерпением и душевной яростью - все эти чувства поселились в нем
навсегда. Но ему было жаль, что Куотермейн поверил, будто он все-таки
пойдет с Черчем.

Было уже поздно ловить Пикока, но утром через Уоррена или через Пикока
он вытащит из лап Черча Атыю и Сэма. Пикок уже произвел Атыю и Сэма в
сержанты, - "не ради звания, а ради жалования", - сказал он извиняющимся
тоном, и это показало Скотту (не говоря уже о его собственной судьбе), что