до половины одиннадцатого от меня не будет никаких вестей, пусть он едет
домой к полковнику Тарлингтону.
взять меня с собой, Нейлэнд.
дело. Способ довольно рискованный, все легко может провалиться, так что не
стоит нам обоим раскрывать карты. Если сегодня уже не встретимся,
загляните завтра утром на Раглан-стрит. И спасибо за обед. Когда еще мы с
вами так пообедаем!
мной оказался человек, знавший, где находится Оукенфилд-Мэнор и где нужно
сойти. Я вышел в густой черный мрак. Дул порывистый ветер с ледяным
дождем. Мне объяснили, что надо пройти еще примерно четверть мили и там
повернуть налево. Я продвигался вперед медленно, почти ничего не видя,
весь промок, и, когда добрался до поворота, мне показалось, что он гораздо
дальше. Ворота я разыскал уже в начале десятого (под аркой мне удалось
взглянуть на часы). Здесь мы должны были встретиться с Отто. Прождав минут
десять, я решил, что он, наверное, стоит где-нибудь поближе к дому, и
пошел в ту сторону. Я так вглядывался в темноту, что у меня заболели
глаза. Возле парадного входа Отто не было. Ни справа, ни слева. Быть
может, любящая невестка убедила его, что жизнь его слишком драгоценна,
чтобы рисковать ею на таких увеселительных прогулках?
был опознать мнимого Морриса, я осторожно обошел дом - по-видимому, не
особенно большой - и очутился где-то на задах, среди служб. Из-под одной
двери выбивалась полоска света - узенькая, но в этом мраке яркая, как луч
маяка. Я тихо подкрался к двери и тут, выведенный из терпения дождем,
холодом, темнотой, долгим ожиданием и отсутствием Отто Бауэрнштерна,
поступил в высшей степени беспечно и неразумно. Я толкнул дверь и вошел.
служила складом старой мебели и всякого хлама, а в дальнем ее конце было
устроено нечто вроде мастерской. Там под закрытым ставнями окном стоял
верстак, а за ним сидел и работал какой-то человек. Сначала я не мог
разглядеть, кто это. Запыленная лампочка, висевшая под потолком в середине
конюшни, давала очень мало света, а вторая освещала только верстак. Но
когда он вскочил, я увидел, что это тот самый человек со шрамом, которого
я встретил у Дианы Экстон. Сейчас на нем была короткая куртка, в каких
обычно ходят слуги.
сказал:
вероятно, кто-то - скорее всего Диана - что-то рассказал ему обо мне. Во
всяком случае, теперь он держался совершенно не так, как вчера. Это должно
было меня насторожить, но я упрямо шел навстречу опасности.
Родель...
него в руке с самого начала. Я ощутил сильный удар в левое плечо и понял,
что ранен.
Я не видел, как вошел Отто, но услышал его крик "Родель" и снова выстрел.
Я повернул голову и еще успел увидеть падающего Отто. Родель медленно
двигался вперед, чтобы добить нас обоих. Но тут сзади раздался
оглушительный грохот, и Родель медленно стал валиться. Упав, он сильно
дернулся, потом по его телу прошла судорога - и все. Он был мертв. Отто
стрелял с земли - судя по звуку, из крупнокалиберного пистолета. Должно
быть, он прострелил Роделя насквозь. Но что с самим Отто?
в грудь, и видно было, что Отто умирает. Он не узнавал меня. Он был уже не
здесь, что-то объяснял по-немецки. Вдруг он улыбнулся, как будто снова
сидел среди друзей и только что начали играть Моцарта, - и через минуту
его не стало.
я не мог и не хотел думать о себе. Я смотрел на этих мертвых, уже
холодеющих немцев, нашедших свой конец в старой конюшне, далеко от родины,
в затемненной Англии. Одного, солдата и шпиона, одурманила бредовая мечта
о мировом господстве. Другого, тихого близорукого химика, бросало из
стороны в сторону, пока не завело в тупик. Он спас мою жизнь. Зачем?
потом приложил платок к ране и потуже натянул рубашку и пиджак, чтобы
платок не сваливался. Посмотрев на верстак, я увидел, что Родель
сколачивал деревянный ящичек, вроде игрушечного сейфа. Это невинное хобби
в субботний вечер, вероятно, создавало у него иллюзию связи с прежней,
простой и счастливой жизнью. Я подумал, что Родель скорее всего зашел сюда
ненадолго и, значит, оставил в доме незапертой какую-нибудь дверь. Я
медленно пересек мощеный двор, держа шляпу в руке и с удовольствием
подставляя голову под холодный дождь. Незапертую дверь, через которую
вышел Родель, я отыскал довольно быстро.
здесь. Прежде всего я сходил в ванную, которая оказалась у самой прихожей,
умылся, пригладил волосы. Страшно хотелось выпить, но я не стал шарить в
доме этого человека в поисках спиртного и, усевшись в прихожей, принялся
старательно набивать трубку. Минут через десять я услышал шум подъехавшего
автомобиля, встал, отпер входную дверь и вернулся на свое место.
дорогой сигары. Увидев меня, он не выразил никакого удивления. Я заметил,
что он не запер за собой входную дверь.
комнату поменьше - очевидно, кабинет, - где стоял большой письменный стол.
Полковник сходил туда и принес бутылку и бокалы. Он предложил мне снять
пальто, но я отказался. Когда Родель стрелял в меня, оно было распахнуто,
и потом я аккуратно застегнул его на все пуговицы, чтобы скрыть намокший
от крови лацкан пиджака. Полковник держался очень просто, но невольно все
время сбивался на повелительный тон, которым говорил с подчиненными, и сам
это замечал. Благодаря типично английскому розовому цвету лица физиономия
его на первый взгляд производила обманчивое впечатление благодушия, но
теперь я уже заметил выражение холодного высокомерия в его светло-голубых
глазах, напомнивших мне глаза Дианы Экстон. Это был пожилой самец той же
породы.
Вероятно, кто-то - скорее всего Диана - сообщил ему, что я человек пьющий.
Но с ним пить я не желал.
малый. Моррис... валлиец. Был у меня денщиком в прошлую войну.
англичанина не похож. Совсем другой тип.
умер три года тому назад в Кардифском лазарете.
притворяется возмущенным. Я следил за выражением его глаз. Предстояла
нелегкая борьба, а я чувствовал себя премерзко - у меня начиналось что-то
вроде бреда, и плечо болело не на шутку. - Не спорю, что какой-то Ллойд
Моррис мог умереть в Кардифском лазарете, может быть, их умерло даже с
полдюжины, но этот Моррис жив и здоров. Черт возьми, мне ли не знать имя
моего собственного слуги!
вас ко мне дело, выкладывайте поскорее, а потом сразу идите и ложитесь в
постель. Наверное, это грипп. Он может дать высокую температуру.
Заслуженный член нацистской партии. Занимается в Англии шпионажем. Вы
переименовали его в Морриса.
обратил внимания. Он вдруг начал кричать на меня, словно в приступе
безумного гнева - точь-в-точь полковник Блимп [комический персонаж
популярных в 1930-е годы карикатур Дэвида Лоу, воинствующий мещанин и
реакционер, олицетворение косности и шовинизма] на всех парах, - в
действительности же под этой багровеющей маской оставался хладнокровным и
осторожным.
такой вздор! Да вы понимаете, что, будь у меня свидетели, я мог был подать
на вас в суд за клевету. И подал бы, честное слово! Да если бы кто-нибудь
слышал...
легкий стук в дверь, и вошла Маргарет Бауэрнштерн.
так беспокоюсь, что решила войти без приглашения. - Она пристально
посмотрела на меня и нахмурилась. - Что случилось?
сюда. Где он?
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Посняков Андрей
Доценко Виктор
Никитин Юрий