ездить на гастроли, твои снимки будут печатать газеты и журналы! Глядишь, и
меня когда-нибудь тиснешь, а? По старой памяти в знак благодарности. А какая
там у них фотолаборатория, слушай! - Квардаков обхватил ладонями лицо и
застонал, раскачиваясь из стороны в сторону. - Знаешь, одно время я
занимался прыжками, имел успехи... В спорте, понял? Так вот однажды...
пиджак не висит, как обычно, на спинке стула. Это плохо. Надо что-то
придумать.
вогнал в гнездо, не приклеил, стол тот же, ящики, как и прежде, забиты
папками, и вряд ли Квардаков обратил внимание на забившиеся в щели надфили,
подумаешь, надфили... Если он не снимет пиджак, придется все менять на ходу.
Вымазать ему спину известкой и заставить снять пиджак? Пусть он снимет его
на минуту и отлучится на десять секунд. И все. Сливай воду. Надо же,
похолодало, а батареи еще не включили. Такой пустяк - холодные батареи, и
все оказывается под угрозой... Ладно, Борис Борисович, ладно. Договорились.
Заметано. Едем в театр.
руки.
ведь не очень обременительно? А потом пожалуйста, хоть в театр, хоть в цирк.
Но, боюсь, после этого тебе и дома оказаться будет весьма сложно...
тут же устыдился своих слов, столько было в них надсадной уважительности, а
если уж говорить точнее - столько в них откровенной подлости. Но, странное
дело, Борис Борисович Квардаков принял эти слова за настоящие и даже
растрогался. С повлажневшими глазами он подошел к Анфертьеву и с чувством
пожал ему руку.
Главное - держаться друг друга. Мы еще немного попрыгаем. Должен сказать,
что прыжки - далеко не самое худшее в мире занятие.
Борисович.
услышанные им на каком-то спектакле и запомнившиеся своей бесшабашной
удалью.
до обеда, это верно?" - тут же в коридоре спросил Следователь.
Борису Борисовичу. Например, для того, чтобы решить вопрос с альбомом,
который мне поручено сделать, чтобы согласовать размеры стенда, его решено
установить у проходной. На нем предполагается вывешивать снимки,
поощрительные, порицательные... Я мог заглянуть к нему и по личному
вопросу".
относится... Дело в том, что он предложил мне другую работу. Более
интересную".
Может быть, возбужденно, или он был замкнутым, молчаливым?"
его поведении я не заметил. Разве что уже в бухгалтерии, а перед этим в
буфете... Но на его месте каждый мог бы потерять самообладание".
Квардакове столь доброжелательно. Чем это можно объяснить?"
замечая, ищут в Борисе Борисовиче нечто отрицательное. Если бы оказалось,
что Квардаков завтра летит в космос, вы не представляете, сколько самых
восторженных показаний принесли бы вам те же люди о Квардакове. Мнение людей
- понятие растяжимое. Вы ищете преступника, и все включаются в вашу работу.
Если бы вы искали героя, начались бы другие игры".
заводоуправления".
Ключа.
запорожские похождения, и у Квардакова - это злосчастная история с сумочкой.
Но и здесь замешаны вы... Странно, не правда ли?" - Следователь попытался
заглянуть Анфертьеву в глаза.
мог сделать каждый сотрудник заводоуправления, знакомый Луниной, сосед или
соседка, оттиск мог снять любой посетитель нашей бухгалтерии год, два, три,
пять лет назад, пришел, чтобы подписать какую-нибудь бумажку, постоял,
рассказал занятную историю, покрутил ключи на пальце, ткнул Ключ в кусок
пластилина, зажатый в другой руке, и ушел посвистывая".
дверью, преодолевая силы всемирного тяготения, неумолимо поднималась к
двенадцати. Заглянув в очередной раз в бухгалтерию, Анфертьев увидел, что
Светы нет, сумочка ее не висит на спинке стула, а стол убран и безжизнен. Он
испугался, вбежал в свою каморку, тут же снова выскочил:
настроение. Холод. И пренебрежение. Больше ничего не уловил. Откинувшись на
спинку стула, коснулся затылком стальной двери. На какой-то миг ему
показалось, что Сейф дышит, как в сегодняшнем сне... Дверь выгибалась, потом
опадала, снова выпирала...
зарплата, и премия...
спиной беззлобный смех. Тощая рощица играла на солнце бледными стволами.
Пройдя по шуршащим листьям к дальней скамейке, Анфертьев сел, захлопнул
плащ, сунул руки поглубже в карманы, поднял воротник.
пиджаке, Света не успевает к обеду, меня ждут в театре... Неужели все
срывается?
плаще с капюшоном. Он сел рядом с Анфертьевым, оставив просвет, чтобы не
коснуться его.
столь ответственный момент, в столь трудную минуту, в столь опасный день.
осуждал его, но бросить на произвол судьбы... Нет, это было слишком. Кроме
того, Автор отвечал за ту громадную сумму, которую собирался похитить его
герой.
обладателем пятидесяти тысяч рублей? Никто, и даже сам обладатель не сможет
внятно ответить, как он поступит через минуту. Он попадает в некое силовое
поле, которое начисто лишает его способности поступать разумно, трезво,
здраво. Весь мир предстает перед ним в искаженном виде, смещаются обычные
понятия, некоторые исчезают вовсе, а вместо них возникает в сознании нечто
совершенно непристойное. Ближние могут подумать, что он влюбился, что он
пишет стихи, собирается поразить мир чем-то возвышенно прекрасным, а все
оказывается куда проще - человек .кассу хапнул. Автор заверяет читателя, что
все сказанное вовсе не досужий вымысел или домысел, призванный украсить эту
страничку, нет, все сказанное зиждется на документальной основе.
ему найти на дороге четвертную, его сердце колотится до следующего утра.
Автору известен случай, когда женщина, найдя сотенную, потеряла сознание. С
тех пор прошло много лет, но до сих пор эта находка - самое яркое
впечатление в ее жизни. Кто знает, может быть, в последний миг перед ее
затухающим взором промелькнет мятая сотня, обещая все радости мира и не
давая их, кто знает. Помня об этом, Автор оставил свой стол и со скоростью
мысли примчался на заводской двор, едва успел Анфертьев опуститься на
холодную скамейку.
Сертаков Виталий
Максимов Альберт
Маккарти Кормак
Гюго Виктор
Конюшевский Владислав
Никитин Юрий