и стеной дома образовался лаз, достаточный для того, чтобы в него пролез
человек.
метрах от двора. Он видел темный силуэт первого параплана. Он был расчехлен,
мотор работал на малых оборотах.
уязвимую позицию, укрывшись за поросшей древосилом кучей старого мусора.
Титов вставил в подствольный гранатомет гранату и прицелился в просвет,
который уже отвоевывал у ночи пространство между гаражом и казармой.
Сяброва. И, видимо, их приближение заставило боевиков торопиться. Платонов
услышал речь с кавказским акцентом: "Эй, Саид, ты слышишь, кто к нам летит в
гости? Давай, поднимай свои велосипеды в воздух, чего ждешь?" И в ответ,
тоже с акцентом: "Куда поднимать, к Аллаху в гости? Сам видишь, какая тут
стрельба..." "Поднимай или я тебе прострелю башку", -- говоривший пытался
зычным, истерическим голосом перекрыть звуки автоматных очередей, и потому
фраза получилась обрывочная, из отдельных слогов...
светлеющее небо, ничего там они не увидели. Зато услышали, как в той же
стороне, откуда исходил рокот вертушек, прозвучал взрыв, за которым
последовал еще один, но более мощный. Над лесом взошло зарево и они
осознали, что больше не слышат близких звуков вертолета.
же самое делал Платонов и они с разницей в минуту узнали, что вертолет-лидер
был сбит на подлете к базе. И тут же они услышали радостный, скатившийся на
высокие ноты, голос с акцентом: "Вахтанг, а что я говорил...Мои люди
подцепили вертушку...Ты, это хорошо слышал, геноцвали?"
российской "Стрелой" поразил в самое сердце российский же Ми-8, завибрировал
своим хрупким тельцем, дернулся и снова застыл, прислушиваясь, как моторчик
набирает обороты. А когда он побежал по дорожке и выскочил за пределы
территории базы, все, кто следил за его подъемом, были удивлены его
прыткости. Это было так неожиданно и почти неуловимо, ибо параплан взлетал
на фоне леса и слился с ним, и потому граната из подствольного гранатомета,
которую Костиков направил в него, не сумела достичь цели. И Платонов, видя,
что параплан начинает разбежку, начал по нему стрелять, но железобетонная
конструкция мешала, не позволила выбрать нужный угол обстрела. От досады он
стукнул кулаком по автомату и чуть не заплакал. Он тоже слышал взрыв и тоже
понимал, что это значило. Но вместе с тем в этом была отсрочка: начни сейчас
вертолет долбежку базы, вряд ли бы у Платонова был хотя бы один шанс выйти
отсюда живым.
воинскую автобазу и с таким же остервенением автобаза отвечала окопавшимся
федералам.
противнику по очень крутой дуге. Мины ложились рядом с базой, осколки от них
теребили бетонные стены, изредка залетая в окна-амбразуры.
другу не могли. Единственное, о чем спросил полковник -- почему был только
один вертолет? Однако об этом он так никогда и не узнает.
одного параплана набирает обороты и Платонов, сглотнув сухость, выполз из
укрытия и прислонился к каменному, пахнущему сыростью углу казармы. Одна
рука его нашаривала на поясе гранаты, другая, придерживая автомат, не
позволяла отвести ствол от движущейся тени. Зубами он выдернул чеку и
накатом швырнул гранату под шасси этой сумасшедшей карикатуры на самолет.
Полковник выдернул кольцо у другой гранаты, но в это время его отмахнуло
взрывной волной и он упал на землю. Однако гранату не выпустил и из
последних сил, размахнувшись, бросил ее во все еще движущуюся цель. Но это
уже было лишнее: движение параплана было смято. Его субтильные крылья, как
крылья бабочки на зубах кошки, скукожились, хаотично смялись и из того, что
минуту назад могло обрести прелесть свободного полета, теперь лежало
никчемным утилем. Мало того, Костиков, тоже выйдя из-за укрытия, почти в
упор разрядил в параплан гранатомет, после чего в него же всадил почти весь
магазин.
Осколок попал ему в живот, как раз туда, где кончался бронежилет. От боли он
стиснул зубы, прижав к ране холодный приклад автомата. Он слышал крики,
по-русски и по-чеченски, слышал как в стороне нарастало урчание вертолета --
это Ми-24, выпуская тепловые ракетки, отвлекающие ракеты земля-воздух,
подлетал к базе с южной стороны. С той самой стороны, куда только что улетел
параплан.
произвел по базе. Несколько ПТУР обрушились сначала на гараж, четыре других
-- в проем...Платонов слышал, как прозвучали первые разрывы и ничего не
слышал после -- его оглушило, сдернуло с места и изрешеченного осколками
поволокло в сторону кустов девясила.
того, что происходило дальше, ни Платонов, ни Костиков с Титовым уже не
видели. Одна из ракет попала в третий параплан, на котором были закреплены
два фугаса, от взрыва которых сдетонировали два других на втором параплане.
Оба здания, словно игральные карты, поставленные друг к дружке, отвалились
одно от другого на обе стороны.
зданий автобазы, кусками силикатного кирпича, на которых висели ошметки
человеческой плоти с прилипшими к ней спекшимися металлическими шариками...
22. Свой среди своих...
"фордик" устремился в реку, уселся и закурил. Видимо, от звезд на темной
тяжелой воде Дона то там, то тут появлялись серебристые блики и сразу же
исчезали.
полоска неба, и примерно, с той стороны он увидел черную птицу, которая
приближалась к реке и ему не надо было особо ломать голову, чтобы
догадаться, что это за НЛО приближается к нему. Не спеша, он вытащил из
кармашка куртки одну гранату и зарядил подствольник. Автомат положил рядом,
как бы придавая себе этим самым уверенность, что время у него есть и он
всегда успеет опередить птицу.
перепончатые крылья, удивительно легко скользил над рекой. Высота небольшая,
не более пятидесяти метров над гладью и Воропаеву это очень было по душе. Не
отводя от летящего параплана взгляда, он на ощупь взял автомат и приставил
приклад к плечу. Уложил затыльник под самую ключицу, поднял ствол и через
прицел стал искать то, что он поклялся ни в коем случае не упустить. Но
время обгоняет судьбу: НЛО уже был настолько близок, кажется, завис над
самыми зрачками и было бы грешно и дальше продолжать его созерцание.
Воропаев выстрелил, как стрелял на ученьях, спокойно и вежливо обходясь с
боезапасом. Граната с золотистым хвостом пролетела положенное количество
метров и тыркнулась тупой мордочкой в середину оперения. Туда, где сидел
смертник. И миг соприкосновения, кажется, длился целую вечность...Кажется,
прошла эпоха пока не рвануло и пока черная птичка, потеряв равновесие, косо,
как ветром подхваченный кленовый лист, стала безвольно нестись к пучине. Но
упав на воду, еще какое-то время висела на ней ненужным хламом, пока тяжесть
фугасов не уволокла ее черные крылья под воду.
поднялся и зашагал в светлеющую ночь. Возле моста он подошел к милицейским
машинам, где сгрудились постовые, не отошедшие еще от только что увиденного
над рекой зрелища. Он подошел к капитану и сказал: "Я Воропаев, прошу меня
срочно доставить в ФСБ..." Капитан, видно, не лишенный чувства юмора тут же
отпарировал: "Ты Воропаев, а я Тутанхамон...Хочу знать: это твоя работа? --
капитан указал рукой в сторону сбитого параплана и вытащил из-за пояса
наручники.-- Давай клешни, я тебя на всякий случай спутаю..."
вооруженных пистолетами прапорщиков отвели его в нижнюю подвальную камеру,
для особо отличившихся фигурантов.
23. Москва. Ночной разговор с Патрушевым.
директор ФСБ Патрушев. В ту ночь президент не спал. Он знал о назревавших
контроперациях и с нетерпением ждал результата. За время бдения он решил
целый сборник кроссвордов, к которым, между прочим, был равнодушен, прочитал
всю прессу, которую ему приносит помощник, и несколько раз выходил на
балкон, чтобы отвлечься и разгрузить голову от только что полученной
газетной чепухи.
о гибели Платонова, Костикова и Титова.
главы ФСБ, немного сбившийся узел галстука и нервозные движения рук, когда
тот доставал из папки бумаги.
АЭС устранена?