- Здравствуйте, - сказал он шепотом. - Меня зовут Игорь. Вы шамана
заказывали?
- Здравствуй, Игорь, - я тоже понизил голос. - Да, это я пригласил твоего
деда. Но он как-то странно одет - не по шамански.
- Разве суть шамана в одежде? - возразил Игорь. Пока мы знакомились,
Черников-старший выбрал место и сел прямо на землю, скрестив ноги, лицом на
восток. Сумку он положил перед собой. Покопался в ней и извлек первый
предмет. Это был коврик, и даже издали мне было видно, что коврик этот
самый простой, плетеный и почти новый - из тех, которые домохозяйки стелят
на пороге квартиры, чтобы гость мог вытереть ноги. Вторым предметом была
алюминиевая миска, затем - свернутая в трубочку пожелтевшая газета, после
газеты - детская погремушка, представлявшая собой большой оранжевый шар на
пластмассовой рукоятке; за погремушкой, появление которой привело меня в
сильное замешательства, из мешка был извлечен барабан - да-да, не бубен, -
а знакомый любому с детства "пионерский" барабан. Пребывая в растерянности,
я оглянулся на Черникова-младшего:
- Извини, конечно, Игорь, но я думал, что "орудия шамана" выглядят
несколько по-другому. Парнишка пожал плечами:
- У прадеда они выглядели по-другому. В двадцать втором пришла экспедиция.
Ее начальник попросил прадеда покамлать, вот как вы. Посмотрел, послушал, а
потом велел чекисту (с ними в экспедиции чекист был) все орудия у прадеда
реквизировать. Прадед воспротивился, конечно, и они его расстреляли. Как
врага народа. Сумка - всђ, что осталось. Но сила шамана не в орудиях - сила
в нем самом. И даже после смерти эта сила остается. Те из экспедиции тоже
думали, что главное - это побрякушки, а когда их потом в Москве
расстреливать начали, никак понять не могли, почему их расстреливают и за
что.
Парнишка рассказывал мне эту страшноватую историю таким спокойным,
скучающим голосом, что у меня волосы зашевелились на затылке.
- А откуда ты всђ это знаешь? - спросил я.
- Дед рассказывал...
Тем временем Черников-старший разложил на коврике свои орудия и приступил к
действу.
- Подойдем ближе, - предложил Игорь. Мы так и поступили. Внезапно
Черников-старший вскочил на ноги. В правой руке он держал погремушку и
смотрел прямо на восток. Взмах руки, тихий и сухой треск погремушки.
Протяжный крик, потом - речитатив на высокой тональности. Как я уже
говорил, саамского не знаю, а потому обратился к Игорю за переводом:
- Что происходит? Что он говорит?
- Это подготовка к путешествию, - сообщил парнишка. - Дед заручается
поддержкой сил мировых направлений, чтобы они помогли ему.
- Понятно, - сказал я, хотя, если честно, ничего не понял.
Раскачиваясь на широко расставленных ногах, словно пьяный (а может быть, и
будучи пьяным?), шаман выкрикивал непонятные фразы и ожесточенно тряс
погремушкой. Потом он сменил положение, повернувшись лицом к югу. Перебрав
основные направления: четыре стороны света, верх и низ, он совершил
довольно странный танец: три оборота вокруг собственной оси, пауза, наклон
назад, наклон вперед; погремушка то взлетает вверх, то опускается резко
вниз. Наконец Черников-старший остановился и сел в прежнюю позу. Полез за
пазуху, извлек полиэтиленовый пакетик и, отложив погремушку, высыпал из
него в алюминиевую тарелку, стоящую на коврике, какую-то сушеную травку. В
полной тишине он достал из кармана ватника спичечный коробок и подпалил
сбор. Травка затлела, распространяя неожиданно густой и пахучий дым.
- Началось, - шепнул мне Игорь. - Смотрите внимательно.
- А ты не забывай переводить.
Черников-старший схватил газету и стал размахивать ею, как веером, над
миской с тлеющей травой, направляя дым на себя. Возвратно-поступательные
движения, которые шаман совершал правой рукой с зажатой в ней газетой, были
осмысленны: дым то окутывал голову Черникова-старшего, то струился, обтекая
его по бокам на уровне груди.
- Он очищает себя, - проинформировал меня Игорь. - Еще немного, и он
отправится в путешествие,
И действительно, стоило парнишке произнести эти слова, как его дед с
хриплым вскриком отбросил газету, схватил барабан и камлание началось.
Шаман двигался кругами, в центре которых находился коврик с "орудиями",
ноги его выбивали на сухой земле чечетку, а над головой мелькал барабан.
Время от времени Черников-старший ударял в него кулаком, задавая ритм:
сначала - медленный, затем - всђ более ускоряющийся. Продолжалось это минут
двадцать, и я успел заскучать. Зрелище, которое иные комментаторы любят
описывать как "завораживающее", на меня произвело скорее гнетущее
впечатление: вот с ума сходит человек, а толку?..
Танец оборвался внезапно. Черников-старший рухнул там, где остановился,
растянулся на земле и, уставившись незрячими глазами в небо, быстро-быстро
заговорил. Игорь тут же включился, и я услышал следующее:
- Вижу озеро... Вижу город на берегу... Большой... Красивый... Дома из
камня... Вижу дорогу... На дороге - повозки... Их тянут за собой большие
лохматые животные... Рыжие... Рыжие... Цвет шерсти - рыжий... И бивни...
Большие бивни... Вижу людей... Они управляют этими животными... Они
одеты... одеты в шерсть и кожу... На повозках - бочки с рыбой... Повозки
везут рыбу в город...
На несколько секунд Черников-старший замолчал, и мы, обеспокоенно
переглянувшись, подошли ближе. Тело лежащего на земле шамана выгнулось, на
лице застыла страдальческая гримаса,
- ...Небо темнеет...- вновь забормотал он.- Это летит Куйва... враг
саами... я вижу его... я вижу его... он - черный демон... его взгляд
сжигает... даже боги боятся его... Я вижу, как Куйва приближается... Ветер
и рев... Люди на дороге... кричат... разбегаются... На дороге - пламя...
горят повозки... горят животные... они бегут... бегут и горят...
Черникова-старшего трясло крупной дрожью, но он продолжал говорить:
- ...Люди боятся Куйву... но старый нойд знает... нойд знает, как изгнать
Куйву... Я вижу старого нойда... он проводит обряд... он обращается к
Айеке[33]... Айеке... Айеке... Айеке бросает вызов черному демону... Я
вижу... полыхает небо... гремит гром, и сверкают молнии... Айеке и Куйва
бьются насмерть... Я вижу их крылатые тени... Ночь сменяет день... день
сменяет ночь... Айеке и Куйва продолжают битву... Я вижу... на город
сыплется зола... люди бегут... рыжие животные бегут... Но Куйва ослабел...
он не может драться... Айеке наносит еще один удар... Я вижу... Куйва
падает... он падает... падает... падает...
Шаман затих.
- Это всђ? - спросил я по прошествии пяти минут, которые мы с Игорем
провели в полном молчании, наблюдая за успокоившимся и словно заснувшим
Черниковым.
Игорь пожал плечами.
- Не знаю, - ответил он. - Может быть, всђ... Наверное, всђ.
- Не густо, - сказал я разочарованно. - И что-то мне эта легенда
напоминает...
Парнишка с искренним недоумением воззрился на меня:
- Какая легенда?
- Ту, что рассказал нам сейчас твой дед.
- Это не легенда, - обиделся Игорь. - Он видел то, что происходило когда-то
на самом деле.
- Ну-ну, - я не стал спорить, хотя уже твердо решил, что потратил четыре
бутылки водки зря: устроенное на моих глазах низкопробное шоу таких затрат
не стоило.
Поскольку мы стояли очень близко к "спящему" шаману, а делать было
Корнев Павел
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Маккэфри Энн
Шилова Юлия
Шилова Юлия