Корсо, чья способность связывать концы с концами в тот день никак не
соответствовала количеству этих самых концов, которые торчали отовсюду и
связываться не желали, она развила бурную деятельность, в результате чего
они оба беспрепятственно поднялись на борт самолета. "А я до сих пор считал
тебя бедной студенткой", - сказал Корсо, наблюдая, как она расплачивается
за оба билета. "Я только что получила наследство", - буркнула она в ответ.
Потом, за те два часа, что продолжался перелет из Лиссабона в Париж, она не
ответила ни на один из вопросов, которые он не без труда сумел-таки
сформулировать. Всему свое время, отрезала она, скользнув по нему пустым
взглядом, а затем вновь погрузилась в свои мысли и вперила невидящий взор в
облака, которые самолет оставлял позади - под густой полосой холодного
воздуха, выбрасываемого откуда-то из-под, крыльев. Затем она уснула или
притворилась спящей и опустила голову ему на плечо. По ритму ее дыхания
Корсо определил, что она не спит; это был лишь удобный способ избежать
вопросов, на которые она не желала - или не имела права - отвечать.
думает по этому поводу. Но он был волком терпеливым, хорошо вышколенным, с
тренированными рефлексами и инстинктами охотника. В конце концов, девушка
была единственным звеном, соединяющим его с реальностью, - теперь, когда он
попал в какие-то совсем уж романные, нелепые и немыслимые обстоятельства.
Кроме того, на данном витке развития сценария он против воли, но взял-таки
на себя роль и искушенного читателя, и главного героя, ту самую роль, что
некто, который, собственно, и плетет интригу, подмигнув, предложил ему.
Правда, Корею не понял, что значило это подмигивание - издевку или
приглашение к соавторству.
когда они находились на высоте девять тысяч метров над Бискайским заливом.
Потом он искоса глянул на девушку, ожидая реакции, но реакции не
последовало; соседка его даже не шевельнулась и продолжала размеренно и
ровно дышать, то ли на самом деле заснув, то ли не расслышав реплики.
Раздосадованный ее молчанием, он отдернул плечо, и голова спутницы на миг
осталась без опоры. Затем девушка вздохнула и отыскала удобную позу, на сей
раз она прислонила голову к иллюминатору.
и презрительно, так и не разомкнув глаз. - Любой дурак уже давно догадался
бы, что к чему.
чего уперла невидящий взгляд в спинку стоящего впереди кресла.
Ее левая рука, тонкая и смуглая, с короткими, без лака ногтями, медленно
скользила по подлокотнику. Наконец рука замерла, точно пальцы наткнулись на
незримое препятствие.
смеха. Он лишь показал клык.
представляются совсем разные вещи.
секунду назад казался рассеянным. Она снова двинула руку по подлокотнику,
словно пытаясь сократить расстояние, отделявшее ее от Корсо. И теперь рука
была совсем близко, так что охотник за книгами невольно отпрянул, ощутив
досаду и даже смущение. В душе его, там, где оставила свою мету Никон,
зашевелились какие-то смутные, забытые и очень тревожные чувства. Начала
вкрадчиво наплывать былая боль - ощущение пустоты; а все оттого, что в
глазах девушки, немых и беспамятных, отражались старые призраки, воскресшие
из небытия.
не осталось - только пустота. Девушка сердито наморщила нос:
пятно с вплетенными в него тончайшими белыми нитями упиралось вдалеке в
охряную полосу. Уже показалась земля. Франция. Пункт назначения - Париж.
Пункт назначения или следующая глава? Продолжение, обещанное в следующем
номере. Поединок прерван, тайна не раскрыта - вот прием, обычный для
романтического повествования с продолжением. Корсо подумал о вилле
"Уединение", вспомнил фонтан, пруд, тело Фаргаша среди водорослей и осенних
листьев. Его кинуло в жар, он вздрогнул. Сейчас он чувствовал себя - и с
полным на то основанием - человеком, который вынужден спасаться бегством.
Нелепость крылась в другом: он бежал не по собственной воле - его вынудили
сделать это.
лишних эмоций вглядеться в себя самого. А может, он бежал не от чего-то, а
к чему-то? Или спасался от тайны, скрытой в его собственном багаже?
"Анжуйское вино", "Девять врат", Ирэн Адлер. Стюардесса сказала что-то,
проходя мимо, и улыбнулась дурацкой профессиональной улыбкой. Корсо,
погруженный в свои мысли, посмотрел на нее пустым взором. Хорошо бы узнать
наверняка: записан ли уже где-нибудь конец всей этой истории? Или Корсо
самолично сочиняет ее по ходу дела - главу за главой?
Орли он сделал вид, что забыл о ее присутствии, хотя в длинных переходах не
переставал слышать шаги за спиной. На паспортном контроле, показав свое
удостоверение личности, он слегка повернул голову в надежде углядеть, каким
документом пользуется она; но напрасно. Он только и успел заметить, что
паспорт лежал в черной кожаной обложке и был, разумеется, европейским,
потому что она проходила через пункт контроля, предусмотренный для граждан
Сообщества. Они вышли на улицу, и, когда Корсо сел в такси и привычно
назвал адрес - "Лувр Конкорд", девушка скользнула на сиденье рядом с ним.
До самого отеля они ехали молча, машину она покинула первой, предоставив
ему право расплатиться с таксистом. У того не было сдачи, и Корсо чуть
задержался. Когда он наконец пересек вестибюль, она уже получила номер и
удалялась следом за посыльным, который нес ее рюкзак. Заходя в лифт, она
успела на прощание махнуть Корсо рукой.
Автографы и исторические документы". Она открыта.
слегка наклонилась к Корсо. Текучая прозрачность ее глаз совсем как зеркало
повторяла уличные сцены, которые отражались еще и в витрине кафе.
площадь Пале-Руаяль, и читал газеты. Она поздоровалась, расположилась рядом
и принялась с аппетитом поглощать тосты и круассаны. Потом, не вытерев с
верхней губы полоску кофе с молоком, уставилась на Корсо с видом
беззаботного ребенка.
успела отыскать по собственному почину, пока Корсо приканчивал в кафе
первую в этот день рюмку джина, первую, но, как он чувствовал, не последнюю.
девушка, в вечерних сумерках вела его за руку через холодное пустынное
поле, а на горизонте виднелись столбы дыма - то были вулканы перед
извержением. Порой на пути им попадались солдаты с суровыми лицами -
мертвые солдаты, - их оружие было покрыто слоем пыли, они смотрели молча,
тускло и безразлично - как угрюмые троянцы в царстве Аида. От горизонта на
поле надвигался мрак, дым делался все гуще, а непроницаемые, призрачные
лица мертвых воинов словно предупреждали о чем-то. Корсо хотелось поскорее
выбраться оттуда. Он тянул девушку за руку, чтобы она не отставала, но
воздух становился все плотнее, все горячее, удушливее и темнее. И вдруг бег
их превратился в падение - они все падали, падали и никак не могли достичь
земли, будто это была замедленная съемка агонии. Темнота обжигала, как
пламя в топке. Единственной связью с внешним миром оставалась рука Корсо,
которая крепко держала руку девушки и все еще пыталась тянуть ее вперед.
Последнее, что он почувствовал, - пожатие этой слабеющей, превращающейся в
пепел руки. И тут же перед ним - в непроглядном мраке над пылающим полем и
над его сознанием - возникли какие-то белесые пятна, похожие на мимолетные
вспышки, и из них образовались фантастические очертания голого черепа.
стереть ужас с сетчатки глаз, Корсо допил джин. Потом повернулся к девушке.
Она сидела и терпеливо, смиренно ждала, похожая на прилежную секретаршу,
готовую тотчас выполнить любые распоряжения шефа. Неправдоподобно
спокойная, как должное принявшая свою роль в этой истории. И поза ее
выражала теперь обескураживающую и необъяснимую преданность.
немедленно вскочила. Они неспешно спустились к Сене. Девушка шла по
тротуару со стороны домов и время от времени останавливалась у витрин, если
внимание ее привлекала какая-нибудь картина, или гравюра, или книга. Она на
все таращила глаза с жадным любопытством, но в уголках ее губ застыло
что-то печальное, а непроизвольная улыбка выглядела ностальгической.
Казалось, в старинных вещах она искала свой собственный отпечаток; как
будто в каком-то уголке памяти ее прошлое связывалось с прошлым этих малых
числом обломков кораблекрушения, которые прибивало сюда течение после
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Доценко Виктор
Бажанов Олег
Пехов Алексей
Шилова Юлия