Чтение 39–й страницы книги ~Эшафот забвения~

мизансцену. Смерть интересует меня во всех проявлениях.

- Пусти себе пулю в лоб, - вяло посоветовал Кравчук.

- Я не хочу быть участником, только сопровождающим. До дверей и обратно.
Я вас покину на несколько минут, друзья мои...

Подтянув штаны, Братны вышел из комнаты. Мы с Кравчуком остались вдвоем.

- Я больше не представляю опасности, Андрей Юрьевич? - спросила я.

- Представляете, - ему явно не хотелось говорить со мной, - все
представляют опасность, так или иначе. А вы особенно. Ничем не
примечательная ассистентка со знанием восточных единоборств...

- Вы же занимаетесь оригами в свободное от работы время? Тоже, между
прочим, искусство, пришедшее с Востока.

- ..и не просто восточных единоборств. Это экстракт из лучшего в них,
специальная методика. Откуда вы ее знаете?

Не рассказывать же ему историю своей жизни, в самом деле!

- Я неопасна. Поверьте. Я гораздо менее опасна для вас, чем тот, кто
пишет эти записки. Вы хотели ударить меня - я защитилась. Вот и все.

- Вы ведь не имеете никакого отношения к кино.

- Почему же? Я пока справляюсь со своими обязанностями.

- Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю.

Пожалуй, только теперь мы попытались раскрыть карты.

- Я не работаю на спецслужбы, если это вас интересует.

- Меня это интересует, но я знаю, что вы не работаете на спецслужбы.

- Вот как?

- Если бы даже вы и работали, предположим на минуту, что это так... Они
бы снабдили вас куда более убедительной легендой. И документами - тоже
гораздо более убедительными, чем любые настоящие. Вас всегда можно было бы
проверить. Но я ничего не узнал о вас, как ни старался. А я профессиональный
человек.

- Интересно, Андрей Юрьевич, что могут отслеживать гипотетические агенты
спецслужб в такой богадельне, как ?Мосфильм??

Я сказала это просто так, не вкладывая в слова никакого смысла, и лицо
Кравчука неожиданно закаменело:

- В любом случае я не верю вам.

- Тогда почему вы решили убрать своего мальчика? Он мне очень понравился.
- Я не узнавала себя, сейчас я разговаривала с Кравчуком, как разговаривала
бы с ним несостоявшийся агент по спецпоручениям Анна Александрова: та же
вялая ирония, то же ощущение собственной силы, та же готовность к
рискованным играм, тот же цинизм - и никаких моральных принципов. Месяцы
подготовки в закрытой конторе Кости Лапицкого не прошли бесследно, давно
забытое ощущение веселой ненависти к миру - в котором можно полагаться
только на себя, но не верить даже себе, - накрыло меня с головой. По тонкому
льду идешь, девочка, так недолго и сорваться. ?Девочка?, я уже давно так к
себе не обращалась. ?Девочка? относилось к совершенно другому времени, в
котором я была ослепительной красоткой, роскошной сукой без принципов и
моральных обязательств, дорогой шлюхой с парой лишних козырей в кармане.
Черт возьми, я действительно не узнавала себя.

А знала ли я себя когда-нибудь по-настоящему?

- В вашем случае он бесполезен. - Только теперь я наконец-то заметила,
что после инцидента на площадке между этажами он снова перешел на ?вы?. -
Если бы вы хотели - обставили бы его в два счета. Зачем попросту парня
гонять?

- Пожалуй, вы правы.

- Вы постоянно удивляете меня, Ева. А я очень не люблю удивляться. Мне
противопоказаны сильные эмоции.

- Фигурки из бумаги входят в число медицинских показаний?

- Вы выбрали не тот тон разговора.

- Простите. - Мне действительно не хотелось лишний раз задевать попранное
самолюбие Кравчука.

- Я не могу относиться ко всему, что произошло, с той же легкостью, с
какой относится к этому Анджей. Он гениальный человек, но иногда путает кино
с жизнью. Это профессиональное заболевание. К тому же эти записки...

- У вас достаточно людей, чтобы найти анонимщика. Хотя начинать нужно
было не с этого, а с убийства актрисы.

- Вы тоже не проявили должных моральных качеств, - запоздало упрекнул
меня Кравчук.

- У меня не было выбора.

- Да, пожалуй. Хоть в этом мы союзники. Кстати, вы не знаете марку
пистолета моего телохранителя?

- ?ЗИГ-зауэр?, - машинально сказала я и тут же прикусила язык, совсем
потеряла контроль над собой, даже профурсетки с Плас-Пигаль ведут себя более
осторожно.

Кравчук удовлетворенно улыбнулся.

- Действительно, ?ЗИГ-зауэр?, швейцарская пушка, в России встречается
крайне редко. Ну, не мне вам объяснять. Это относится к области специальных
знаний. Или этому тоже обучали на реабилитационных курсах жертв
изнасилованию. -Повторяю, я для вас неопасна.

Он хотел поверить мне - я видела это; хотел и не мог.

- Знаете, чего бы я хотел больше всего? Чтобы на месте безобидной старухи
оказались бы вы. Так, для личного спокойствия. И хлопот было бы меньше. И
головных болей.

- Я польщена. Приглашение в ресторан не отменяется?

- Конечно же, нет. Я не смог узнать о вас ничего, и это, как ни странно,
мой козырь. Вы ничего не знаете обо мне - и это ваш козырь. Я предлагаю вам
заключить пакт о ненападении.

- Согласна.

Дверь открылась, и в нее протиснулась лохматая голова Братны:

- Не помешал вашему интиму?

- Нет, конечно. Тем более что мы уже закончили разговор. И, кажется,
пришли к взаимопониманию Не так ли, Ева? - Кравчук собрал со стола
адресованные нам записки и сунул их в карман.

- Безусловно.

- Рад, что вы подружились. Я же говорил, Андрюша, что у меня не люди, а
золото! С каждым можно договориться Поедем, я уже опаздываю, у меня пати у
французского посла. Вечеринка в стиле буги. Принимают деятелей культуры и
искусства.

- Уже едем. - Перед тем как уйти, Кравчук поцеловал мне руку.

Это был очень почтительный поцелуй ***

...Теперь я была свободна, никто не дышал мне в затылок, некого было
изводить окурками в спортивных кубках и рубашками, развешанными на
тренажерах: отныне никаких Митяев, открытый доступ ко всем телефонам,
включая ?02?. В кармане пальто позвякивали ключи от квартиры Серьги, но я
уже знала, что ни при каких условиях не буду там жить, в лучшем случае
переночую несколько ночей, пока не сниму себе какое-нибудь жилье.

Пошел снег - впервые с начала зимы, мокрый городской снег, который
когда-то я так любила. Подставив ему лицо, я рассеянно думала обо всем, что
произошло. Ты даже еще не пыталась как следует анализировать происходящее,
Ева, ясно только одно: что-то не так, не в каждой съемочной группе убивают
актрис, и не каждый директор картины может похвастаться оперативным прошлым
и весьма туманным настоящим. Не каждый режиссер с весельем и отвагой пойдет
на сокрытие серьезного преступления.

Почему это происходит со мной?

Я миновала проходную, слегка кивнув вахтерше (не той ли, которая
разговаривала с Александровой спустя час после того, как актриса была
мертва), и вышла на улицу. Возвращаться к влюбленному Серьге, так легко от
меня отказавшемуся, мне не хотелось, а ехать было решительно некуда.

Ты получила то, что хотела, Ева, - полную свободу от настоящего и
будущего, у тебя есть только твое прошлое...

И еще старуха, смерть которой не дает мне покоя.

За моей спиной посигналили. Еще один полоумный искатель приключений,
наугад, только по силуэту спины, выбирающий дамочек для нескучного
времяпрепровождения. Когда-то, еще во ВГИКе, незабытый, совсем не забытый
Иван любил говаривать: ?Сзади полюбят - спереди привыкнут?. А автомобильным
сексуальным террористам даже привыкать не придется, автомобильный секс на
скорую руку - самый демократичный в мире, внешность не имеет никакого
значения...

Автомобильный секс, почему бы и нет, даже твои седые волосы и запущенное
лицо этому не помеха. У тебя давно никого не было, Ева. Почему бы и нет, во
всяком случае, не будет никаких смехотворных потуг на видимость романа. Не
будет никаких нудных философствований и жалоб на
?эту-суку-мать-ее-климактеричку-жену, уехавшую с
этим-козлом-мать-его-любовником в эту зашморганную-мать-ее-Канаду?. Никаких
цитат из Маркеса, Борхеса и Кортасара, ?у вас бесстыдные губы, и вы должны
любить Генри Миллера? , ?у вас тяжелые веки, и вы должны любить Обри Бердслея? , ?в вас есть трагический излом, давайте займемся
сексом?...

Машина продолжала сигналить. Под ее деликатный гудок я добралась до
троллейбусной остановки рядом с ?Мосфильмом? и только тогда независимо
обернулась. Никакого автомобильного секса. За мной плелся на своей ?девятке?
Митяй. Открыв дверцу, он махнул мне рукой - давай подвезу! Я не заставила
себя долго ждать. Привычно усевшись на переднее сиденье, я накинула ремень.

- Ты испортил мне замечательно начавшийся вечер, - весело сказала я.

- Разве?

- Как раз сейчас я готова была сесть в любую машину и потрахаться с
первым попавшимся плешивым любителем острых ощущений.

- Можешь не продолжать. Я и так знаю, что ты дешевка.

- Я рада, что отношения между нами предельно ясны.

- Проститутка-неудачница, - процедил сквозь зубы Митяй.

- Почему же - неудачница?

- Потому что до сих пор не накопила денег даже на приличную одежду.

- Деньги для меня не главное. Кстати, как ты относишься к автомобильному